Олег Юдин - Рамаяна по-русски
– Как тебя зовут, славный ребёнок? – спросил император, первым нарушив тишину.
– Спасибо за славного ребёнка, – по-офицерски чётко наклонил голову и щёлкнул пятками юноша. И ответил: – Только меня не зовут. Я сам прихожу.
Равана расхохотался. Его примеру последовали все присутствующие. Но смех длился недолго, а когда он иссяк, мальчик сказал:
– А имя моё Иван. Впрочем, ты, император, можешь называть меня проще: Евпатий Коловрат. А родом я из села Кутукова, что недалече от крепости Рязанской лежит.
– И зачем же ты ко мне на пир пожаловал? – поинтересовался Рави, предчувствуя забаву, которая могла развеселить всех.
– Я пришёл сказать тебе, Чёрный Равана, чтобы ты вернул мою бабушку Свету моему дедушке Роме. И чтобы ты попросил у них прощения, и никогда бы больше плохо не поступал.
Придя в себя от изумления, Равана только и смог сказать:
– А что будет, если…
Мальчик не дал ему договорить, что было грубым нарушением дворцового этикета. Нарушитель этикета сказал такую фразу:
– Если ты не сделаешь так, как я тебя прошу, я покажу тебе, как бьются русы.
Император пришёл в себя и решил продолжить игру с наглым юнцом. Очень уж хотелось ему перед расправой поднять мальчишку на смех.
– Кто же такие русы? – задал вопрос император.
– Русы – суры в зеркале твоего страха, асур!
– Ты хочешь разгневать меня? – сверкнул очами Равана. – Тебе это почти удалось. Но я прощу тебя. И даже отпущу, наградив, если ты здесь сейчас в честном поединке победишь хотя бы одного из моих воинов.
– В таком случае пусть твой воин возьмёт оружие.
Равана обратил взор к охраннику, находящемуся к мальчишке ближе других, сказал:
– Хостоврул, убей мальца! – и поощрительно улыбнулся.
Перед мальчиком возник высокий и мускулистый атлет с алебардой в руке.
Мальчик повернул голову в его сторону – и в следующий миг уже доставал свой меч из горла поверженного наземь противника.
Стрелки на балюстраде, как один, подняли свои арбалеты и взяли непрошеного гостя на прицел.
– Не стрелять! – Равана вскочил и высоко поднял руку. – Не трогайте его, – и обратился к юнцу, стоящему у тела поверженного им охранника: – Значит, ты, незваный гость, – Евпатий Коловрат?
– Можешь называть меня так, – ответил Иван.
– То-то я смотрю, что тебя нет в списке приглашённых лиц.
Иван посмотрел в глаза императору и сказал:
– Я жду ответа, Равана. Ты готов вернуть Свету Роману?
– Я обещал наградить и отпустить тебя, – ответил завоеватель мира. – И я сдержу обещание, если ты замолчишь.
– Значит, ты не согласен на моё предложение? – спросил мальчик, окидывая затихших придворных неласковым взором.
– Разумеется нет!
– Что ж, тогда я иду к тебе.
Иванушка выхватил из-за спины мечи. Сначала левой рукой, а когда меч, вращаясь в воздухе, повернулся остриём вперёд, – правой. Мечи, вращаясь всё быстрее, запели, повышая голос. А через пару секунд их истончающийся свист перешёл в дрожащее над залом марево. Фигура мальчика скрылась за полусферой, мерцающей призрачным металлическим светом – и эта полусфера не спеша двинулась в сторону Раваны.
– К оружию! – заорал император в гневе. – Что вы сидите, как истуканы? Убейте этого наглеца! Убейте его!
Воины бросились в бой. Дамы – в стороны. Возникла давка и паника.
Посреди этой паники через длинный и широкий зал по направлению к Раване медленно двигалось нечто, приводящее присутствующих в ужас. Сияющая полусфера оставляла позади себя красно-коричневый студень с равномерно распределёнными во всей его массе мелкими белыми вкраплениями. Это всё, что оставалось от осмелившихся выступить на защиту своего императора.
– А вы куда смотрите?! Стреляйте! – заорал арбалетчикам впервые в жизни перепуганный Равана.
Туча стрел накрыла полусферу, движущуюся в сторону самодержца Почти Всея Земли. Но стрелы разлетелись в стороны! А некоторые из них поразили насмерть находящихся в непосредственной близости от мишени.
– Стреляйте! Стреляйте же! – орал Равана уже в истерике.
Арбалетчики принялись лихорадочно исполнять императорский приказ. Но их потуги в стрельбе не приносили результата.
Равана выхватил свой неодолимый меч, готовясь сразиться с невесть откуда появившимся маленьким русом. Но какая-то незнакомая ему доселе сила внутри него сковала движения. Император опустил меч, голову и готов был уже упасть на колени. По крайней мере такое впечатление сложилось у присутствующих. А может быть, Великий Равана молился Творцу Миров Брахме, столь благосклонно одарившему его непобедимостью в битвах за заслуги перед Божественностью? Сие никому не ведомо.
Мальчик, скрытый за сияющим бандханом Поющих Мечей, равномерно продвигался к утратившему способность защищаться сокрушителю Индры. Не дошёл он всего ничего. Три шага оставалось ему, чтобы превратить Равану в бесформенный кисель однородной консистенции.
И тут шальная стрела одного из арбалетчиков проникла внутрь полусферы.
О, русы! Вечно у вас всё спонтанно! Вечно всё не доработано до машинной точности! Обязательно где-нибудь, да лоханётесь вы на весь крещёный и некрещёный мир! Канадцев обыграете, а потом Израилю пролетите. В космос первыми ракету запустите, а потом космодром соседям за так отдадите. Весь мир на кораблях обогнёте, и тут же корабли те супротивникам в Цусиме утопить позволите. О, русы!
Сияние вокруг Иванушки исчезло, а тело мальчишки в одно мгновение скрылось под тучей вонзившихся в него стрел.
Равана вдруг услышал тишину вокруг себя.
И поглядел на множество торчащих вверх пушистых оперений.
Глаза императора сузились, превратившись в щёлки, на голове возникла огромная лисья шапка, прямой тяжёлый меч изогнулся, оборачиваясь татарской саблей.
Подойдя к телу мальчика, скрытому за утыкавшими его стрелами, великий завоеватель произнёс:
– О, Евпатий Коловрат! Неужто русы все так бьются? Если бы у меня был хоть один такой воин, я попросил бы его охранять моё сердце – и был бы всегда спокоен за него!
53. Хотят ли русские войны?
– Ты кто хоть? – спросил Иванушка серьёзную девочку, которая влекла его по воздуху и молчала, нахмурив светлые брови.
– Аняшка я, твоя старшая сестра. Мама сказала, чтобы я приглядывала за тобой, а то ты шалун известный!
– А почему я про тебя ничего не знаю? – обрадовался и удивился малыш.
– Просто ты ещё не родился, вот и не знаешь.
– А когда родюсь, узнаю, да?
– Не «родюсь», а инкарнируюсь, – строго поправила Аняшка. – Или в крайнем случае можно сказать: появлюсь на свет. Понятно тебе?
– Понятно. А где Равана? – задал следующий вопрос малыш.
– Не твоя забота, братик! – девочка ни на секунду не смягчала свой суровый тон.
– С Раваной дедушка разберётся. А тебе в школу надо. Учиться. Когда вырастешь, у тебя своих забот полон рот будет.
– Понял! Хорошо! – засмеялся Иванушка, радуясь, что без дела не останется.
Указав на крылышки за спиной Аняшки, он спросил сестричку:
– А ты ангел что ли?
– Да, – ответила девочка. – И ты – ангел. Все люди на Земле – ангелы. Только некоторые об этом забыли.
– Ничего! – сказал Иванушка и пообещал: – Мы им напомним! Правда?
– Правда, – согласилась серьёзная девочка и впервые улыбнулась братику.
Верни меня к дровам, к огню печному,
к молчанью леса в унисон реке,
к росе, к тумана молоку парному,
к тропинке, по которой налегке
я шёл, вливаясь стопами в ворсинки
ковра, что на Земле меня держал.
Ладонь моей пред Богом половинки
я, отпуская, вслед не возражал…
Роса, ты – слёзы Матери России.
Опять рассвет – опять Земля в росе.
В который раз себя мы не простили, —
а надо бы простить себя и всех.
И снова поле, плача, шлёт туманы —
слёз утешенье на излёте лет.
Копьё сжимая, новый утром рано
на скакуна садится Пересвет.
Живут в войне. Немало им. Немало!
Любви во Имя черепа дробя,
князья ложатся в росы, кардиналы,
за что-то невзлюбившие себя.
Пропитан воли против чьей-то кровью,
безмолвие стремящийся сберечь,
я рассекаю черепа с Любовью —
в руках Любви простой двуручный меч…
Но Ты вернёшь меня к дровам, к огню печному,
к молчанью леса в унисон реке,
к росе, к тумана молоку парному,
к тропинке, по которой налегке…
54. Что же делать? И Боги спускались на Землю…
