Клайв Касслер - Средиземноморский пират
Злость и раздражение начали подниматься у Питта.
— Инспектор Закинтас назначил мне.
— Офис инспектора Закинтаса находится на четвертом этаже, — механически ответила девушка.
Звук выстрела не смог бы привлечь больше внимания, чем звук от удара тростью Питта, когда он стукнул по крышке стола. Глаза машинисток резко распахнулись, и их руки замерли на клавиатуре, в комнате вдруг установилась полнейшая тишина. Полногрудая блондинка со страхом в глазах взглянула на Питта, её лицо сильно побледнело.
— О'кей, милочка, — угрожающе произнес Питт, — сейчас ты поднимешь свой маленький круглый зад, пойдешь и доложишь директору, что майор Дирк Питт ожидает здесь, согласно назначенному инспектором Закинтасом времени.
— Питт… майор Питт из НУМА, — вскрикнула блондинка. — Извините, сэр. Я думала…
— Да, я знаю, — предположил Питт, — я не в форме.
Блондинка выпрыгнула из-за своего столика и торопливо заговорила:
— Сюда, майор. Вас ждут.
Питт улыбнулся ей, улыбнулся другим девушкам, застывшим от страха на своих стульях; благоговейные, восхищенные взгляды, какими обычно провожают кинозвезд и знаменитостей, были устремлены на него. Это польстило его мужскому самолюбию.
— Продолжайте печатать, девушки, — покровительственно произнес он. — Не заставляйте Отдел ждать эти письма и документы.
Блондинка провела его по длинному коридору, замедляя шаг, чтобы он не отставал от неё. Она остановилась и открыла деревянную дверь.
— Майор Питт, — объявила она и затем отошла в сторону, позволяя ему пройти.
Трое мужчин поднялись, когда он вошел в кабинет. Четвертый, Джордино, остался уютно сидеть в высоком кожаном кресле.
— Я думал, никогда не доживу до этого дня, — сказал он. — Это надо видеть: хромающий Дирк Питт опирается на палку.
— Это всего лишь практика для преклонных лет, — парировал Питт.
Невысокий рыжеволосый человек с сигарой в левой руке подошел и пожал руку Питту:
— С возвращением, Дирк. Мои поздравления в связи с замечательной работой в Эгейском море.
Питт взглянул в европейские черты лица адмирала Сандекера, сварливого шефа НУМА, Национального Морского Управления Подводных работ.
— Благодарю вас, адмирал. Есть что-нибудь о Задире?
— Только то, что она жива и все еще плавает, — ответил Сандекер. — С тех пор, как Ганн на прошлой неделе заключил ее в специальный резервуар, я не имел возможности больше ничего узнать об этой чертовой рыбе — орда ученых окружила ее и пялит на нее свои чертовы глаза, так что они едва не вылезают у них из орбит. Они обещали мне подробный отчет к утру.
Закинтас подошел поприветствовать Питта. Он выглядел моложе и был более оживленным, чем тогда, когда Питт видел его в последний раз три недели назад.
— Рад видеть, что ты снова ходишь, — улыбаясь, произнес Закинтас. — Ты выглядишь таким же скромным и собранным, как всегда.
Он взял Питта за руку, подвел к высокому мужчине, стоявшему у окна, и представил их друг другу. Питт изучал директора, а тот в свою очередь изучающе разглядывал его своими темно-серыми глазами, которые пытливо смотрели со скуластого рябого лица. Это было лицо, совершенно не свойственное полицейскому типу. Питт невольно подумал, что директор больше походил на контрабандиста, чем на главу нескольких тысяч федеральных агентов. Директор заговорил первым.
— Я ждал встречи с вами, майор Питт. Отдел искренне благодарен вам за вашу неоценимую помощь. — Голос был низким и очень четким.
— Я сделал не так много. Инспектор Закинтас и полковник Зено вынесли всю тяжесть работы на своих плечах.
Директор спокойно посмотрел ему в глаза:
— Вероятно, но шрамы вынесли вы. — Он указал Питту на кресло и предложил ему сигарету. — Как вы долетели из Греции?
Питт прикурил и глубоко затянулся:
— Военно-воздушные грузовые самолеты не знамениты своей кухней и королевским сервисом, но я должен признать, что это было гораздо приятнее, чем полет туда.
Адмирал Сандекер бросил на Питта изумленный взгляд:
— Почему военный самолет? Разве ты не мог прилететь из Афин на самолете Пан Американ?
— Сувениры, — засмеялся Питт. — Один из моих сувениров с Тасоса был слишком громоздким и не помещался в багажное отделение пассажирского самолета. Полковник Льюис пришел на помощь и помог мне устроиться на полупустом американском военном грузовом самолете.
— А твоя рана, — Сандекер кивнул на ногу Питта, — хорошо заживает?
— Еще немного побаливает, — ответил Питт. — Дней тридцать хорошего медицинского ухода не помешали бы.
Адмирал, прищурясь, пристально взглянул на Питта сквозь голубую дымку сигаретного дыма:
— Две недели. — Тон его не допускал возражений. — Я гораздо больше знаю о твоих восстановительных способностях, чем ты.
Директор откашлялся:
— Я с большим интересом прочитал доклад инспектора Закинтаса. Но он не отразил там один момент. Не очень важный, но для удовлетворения моего личного любопытства; я был бы весьма признателен, если бы вы объяснили мне, майор, как вы пришли к заключению, что корабли Минерва Лайнс имели возможность перевозить субмарины?
Питт улыбнулся одними глазами:
— Полагаю, я недалеко отойду от истины, если скажу, что секрет был нарисован на песке.
Губы директора изогнулись в искусственной улыбке. Он не привык к непрямым ответам:
— Очень загадочно, майор, я не уловил смысла.
— Странно, но это правда, — ответил Питт. — Не обнаружив и признаков героина на борту Королевы Артемизии, я доплыл до берега и начал машинально рисовать на песке. Подводная лодка была вначале абстрактной идеей, но чем больше я рисовал, тем более конкретной она становилась.
Директор откинулся на спинку кресла и печально покачал головой:
— Сорок лет сотни агентов из двенадцати различных стран вели борьбу в самых невероятных условиях, чтобы раскрыть контрабандные операции фон Тилля. Трое из агентов отдали свои жизни в этой борьбе. — Он серьезно посмотрел на Питта через стол. — Это может показаться кому-то роковой шуткой, что все наши усилия шли мимо цели. Решение проблемы стало таким очевидным тому, кто посмотрел на это со стороны.
Питт молча смотрел на него.
— Между прочим, — неожиданно хвастливо продолжил директор, — полагаю, вы еще не слышали о результатах нашей операции в Галвестоне?
— Нет, сэр. — Питт аккуратно стряхнул пепел в пепельницу. — Я не видел инспектора Закинтаса и не разговаривал с ним с того момента, как мы расстались на Тасосе, около трех недель назад. У меня не было возможности узнать, оказалась ли моя скромная помощь полезной в Галвестоне или нет.
Закинтас посмотрел на директора:
— Могу я рассказать все майору, сэр?
Директор кивнул.
Закинтас повернулся к Питту.
— Все шло согласно плану. В пяти милях от порта мы были встречены небольшой рыбацкой флотилией фон Тилля — немного рискованно, конечно, не зная их опознавательных знаков. К счастью, я убедил капитана Королевы Джокасты — под угрозой кастрации ножом — перейти на нашу сторону.
— Кто-нибудь поднимался на борт? — спросил Питт.
— Такой опасности не было, — ответил Закинтас. — Подъем на борт мог показаться слишком подозрительным проходящим мимо патрульным катерам. Кстати, эта лодка оказалась довольно интересным механизмом. Морские инженеры, которые обследовали ее во время атлантического путешествия, были очень удивлены.
— Что делает ее такой уникальной?
— Она полностью автоматическая.
— Управляемый снаряд? — недоверчиво спросил Питт.
— Да, еще одно из хитроумных усовершенствований фон Тилля. Видишь ли, если бы субмарина попала в аварию или была бы обнаружена береговой патрульной службой, прежде чем доберется до консервного завода, то невозможно установить ее связь с Минерва Лайнс. А без команды и допросить некого.
Питт был удивлен:
— Тогда ее должна контролировать одна из рыбацких лодок.
Закинтас кивнул:
— Да, ее провели прямо по центру главного портового канала на склад консервного завода. Только в этот раз на лодке находилось несколько нежданных безбилетных пассажиров — я и десять матросов из Средиземноморского Десятого Флота. Должен добавить, что завод был окружен тридцатью лучшими агентами Отдела.
— Если бы в Галвестоне оказалось несколько консервных заводов, — задумчиво произнес Джордино, — то вы оказались бы в трудном положении.
Закинтас понимающе улыбнулся:
— В действительности, в Галвестоне имеется четыре консервных завода, и все их склады находятся возле воды.
Джордино не нужно было задавать очевидный вопрос. Он был написан на его лице.
— Я все объясню, — сказал Закинтас. — Портовый департамент Отдела взял под наблюдение каждый консервный завод за две недели до прибытия Королевы Джокасты. Намек обозначился, когда один из них получил большую партию сахара.
