Михаил Нестеров - Диверсанты из инкубатора
Убрали Скоблика.
Колеса долбили этими словами: «Уб-рали. Скоблика. Уб-ра-ли».
И только на середине пути, когда до Венеции оставалось около ста километров, Матвеев взял в руки сотовую «игрушку» Кунявского и, словно не мог остановиться, стал смотреть кадр за кадром. Он видел джип «Ниссан», Михея на переднем кресле пассажира, смутную тень полковника на месте водителя, силуэт Скоблика на заднем сиденье. Какие бы чувства сейчас ни кололи Матвеева, но джип, набитый предателями, произвел на него сильное впечатление.
Известие о нападении на госпиталь догнало Матвеева на железнодорожном вокзале Венеции Санта-Лючии. «Жареные» новости шли по центральному каналу. Возле каждого телевизора толпы встречающих, провожающих. Не было видно привычных ярко-желтых пограничных лент – место происшествия и без того было надежно огорожено.
Матвеев увидел труп постового, лежащего вблизи ворот. Вспышки фотокамер создавали иллюзию движения. Казалось, он издыхал от нехватки влаги, корчился в красной луже, похожей на кровь.
Еще один труп. Лежит свернутый калачиком, кажется, будто парень сильно замерз.
Матвеева полоснула острая жалость к Скоблику. Он представил его дома, в каком-то закоулке, где он, надышавшись клея, уснул в неудобной позе.
А вот полицейская хроника. Карабинер на первом этаже госпиталя, сотрудник службы безопасности на втором.
Матвеева затошнило. Он зашел в бар и первым делом попросил солонку. Высыпав соли чуть-чуть на ладонь, лизнул. Тошнота быстро отступила. Он заказал водки. Выпил не закусывая. В голове стала проясняться реальная картина инцидента в госпитале.
– Что дальше? Что дальше? – несколько раз еле слышно пробормотал он. Он дорого дал бы за один звонок. Даже представил короткую сцену. Он отвечает в трубку: «Да, это я. Да, я слышу тебя». Передает Левицкому: «Наймушин». «Где ты планируешь встречу? Да, наши планы совпадают».
Он хотел получить объяснения необъяснимым явлениям. Он верил, что таковые ему мог дать только один человек, не четыре, которых он мысленно пересчитал по пальцам и назвал по именам, а один. Он не верил в предательство людей, которых узнал хорошо. Потому что не был согласен с обвинениями в свой адрес: Матвеев задействовал в работе изменников.
Глава 30
Фальсификация
Фальсификация. Это было первое слово, пришедшее на ум Вентуре, едва на мониторе показались первые кадры, сделанные в винном погребе. Да, генерал Фокин больше похож на замороженную восковую фигуру, нежели на покойника, и узнать его трудно. Но майор Гардиан непохож на восковую куклу. Под его рубашкой только-только остановилось сердце, там не каркас из металла, а прочный скелет.
Он не раз проклинал сицилийца, настоящего убийцу русского генерала, оттого в голову лезли чудовищные мысли: это не русские подложили ему свинью, а подготовила теракт сицилийская мафия. И цели добилась: Дарио Гардиан, отправивший сицилийца к праотцам, убит, его начальники также получили по заслугам.
Лазерный диск, который торчал сейчас в деке привода, обнаружили в машине Сангалло.
Полковник Сангалло приводил себя в порядок в ванной комнате личной резиденции Вентуры, а генерал стоял в гостиной и словно готовился к разговору с гостем. «Я родился в сентябре 1951 года в Неаполе. Окончил национальную академию ВМС, неоднократно стажировался в США, последовательно проходя командные ступени в итальянском флоте. Имею специализацию по боевому применению морской авиации. Возглавлял ряд ведущих направлений в Вооруженных силах Италии. Командовал морскими соединениями. Возглавлял командование НАТО в Средиземноморье. В 2003 году был назначен начальником разведки Генштаба итальянских Вооруженных сил. Ныне возглавляю контрразведку страны. А вы-то кто?»
Полковник поблагодарил генерала. Он предстал перед ним в спортивной одежде, которая была ему чуть велика. Он был готов ответить генералу, но пока еще мысленно переживал перестрелку возле госпиталя.
– Вас интересуют копии материалов? – спросил Сангалло.
Генерал покачал головой.
– Меня даже не интересует выход на руководителя российской спецгруппы. Он не владеет ситуацией. Он совершил ряд ошибок, а может быть, всего одну, но ситуация вышла из-под его контроля. Мне не дает покоя вопрос: кто эти молодые люди, совершившие нападение на вас и убившие своего товарища? Бойцы основной группы, подопечные Левицкого? Или мы имеем дело с третьей группой? Ей-богу, мне кажется, имеем дело с сумасшедшим… экспериментатором, – подобрал определение генерал.
Сангалло устал. От короткого перелета в Рим он валился с ног. И не мог не поинтересоваться дальнейшими шагами генерала.
Тот переспросил:
– Повторите дословно слова того парня.
– Мы решаем ваши и свои проблемы. Если вы станете у нас на пути, будут еще трупы.
– Если это записать на бумаге, то не будет хватать подписи: «Русская мафия».
В размышлениях прошла минута, другая.
– Вы спросили, что я намерен предпринять?
– Да, – подтвердил Сангалло.
– Я воспользуюсь советом русских. Как говорят они, за двух битых одного небитого дают. Или наоборот, точно не помню. Равно как не пойму смысл этой поговорки. Я говорю о тупике.
Он подошел к телефону и отдал распоряжение свернуть поисковые мероприятия.
– Надеюсь, это успокоит их.
Сангалло мысленно одобрил хитрый ход Вентуры. Ведь если рассуждать здраво, то, по большому счету, цель достигнута: убийцы генерала Фокина известны, один из них убит. Через день или два русские поисковики-киллеры подбросят остальные два трупа.
О поисковиках Сангалло подумал в следующем ключе: они дома себя так не ведут.
2Михей остался один. Он не знал, куда увезли Дикарку. Он не мог выйти на связь с Матвеевым и спросить у него: «Где она? Вы не знаете?»
И все-таки он решил пойти на контакт с полковником.
Его путь лежал через железнодорожное полотно, через платформу, примыкающую к зданию вокзала. Там Наймушин увидел странную и обнадеживающую картину. Уборщики срывали со стены листки с изображением трех человек, их описанием и броской надписью «Розыск». Поднявшийся ветерок выхватил листовку из рук уборщика, и она прокатилась по платформе, замерла на миг у ног Михея. Он поднял ее, рассмотрел и, аккуратно сложив, сунул в карман. Он сохранил один-единственный снимок товарища. В его кармане лежал дембельский альбом курсанта Виктора Скобликова.
Он зашел в гостиницу. Администратор – улыбчивая молодая женщина лет двадцати пяти – поинтересовалась, не хочет ли он снять номер. Наймушин покачал головой: нет.
– Я к Матвееву в двенадцатый.
– Сожалею, Матвеев съехал.
На вопрос «Куда?» администратор ответила: «Не знаю».
– Вам могли бы подсказать его знакомые – четверо молодых людей. У них учебный бизнес-тур по странам Италии. Специализация – туризм. Но они тоже сдали номера. И уехали.
– На поезде?
У него было такое лицо, что администратор сжалилась до выражения сочувствия. Дальше она пойти не могла, соблюдая правило не разглашать сведений о клиентах.
Михей отошел в сторонку. Вынул сотовый телефон, посмотрел на экран. Аккумулятор почти на нуле. Зарядки хватит на три или четыре минуты разговора. Он набрал номер Андреа. У него комок подступил к горлу, когда он услышал ее голос. И тихо спросил:
– Ты?
Он вышел на перрон, поглядывая то в одну, то в другую сторону. Через пятнадцать минут увидел девушку. Она хотела обнять его, но удержалась. Пряча смущение, протянула ему руку:
– Привет!
– Здравствуй. Как ты?
– Неважно. Родители приехали. Машины нет. Клиентов нет. Денег в кассе нет. Последние я отдала за ремонт двери. Около локанды шныряют журналисты, еще какие-то подозрительные типы. Офицер из финансовой полиции задает один и тот же вопрос: почему не оприходована сумма за ваше проживание. Родители выгнали меня из дома. Я у подруги сейчас живу.
– Мне это знакомо.
– Да нет, ты не волнуйся, – заторопилась девушка, – они отойдут скоро. Просто они уже скучают по базовому лагерю. Приехать не успели. – Она взяла парня за руку. – Знаешь, мне жаль. Я видела репортаж по телевизору. Просто не верится, что Скоблика убили… Что я могу сделать для тебя?
Она передала ему пакет, в котором лежала ее блузка, бюстгальтер (самого маленького размера, пояснила она, еще в четырнадцать лет носила), бижутерия, тушь для ресниц, помада, парик, принадлежащий ее подруге.
– Тебе знакома администратор этой гостиницы? – спросил Михей.
– Я знаю всех администраторов и портье в нашем городе.
– Всех?
– Ну почти всех. У нас бывают семинары, мы встречаемся.
– Попроси у нее вот что.
Через пять минут Андреа вернулась.
– Матвеев ухал в Венецию, – доложила она. – Следом за ним отправились вот эти четверо. – Она протянула Михею листок с записью.
Он прочитал фамилии: Кунявский, Прохоров, Хрустов, Смирнова.
