Александр Тамоников - Смерть в твоих глазах
– Принести вина?
– Я сейчас встану, – ответил Дмитрий.
– Нет, нет, дорогой, лежи. Я принесу бокалы в постель.
– Ты балуешь меня.
– Тебе это не нравится?
– Нравится.
Надев домашний короткий халатик, Алла вышла из спальни. И в это время сотовый телефон Веселова сработал сигналом вызова. Капитан взглянул на дисплей – звонил Воронов, потом посмотрел на часы – 18.57. Неплохо они расслабились с Аллой.
– Да, Валера? – ответил Дмитрий.
– Дима, ты где сейчас?
– В одном уютном месте.
– Почему не дома?
– Я должен отчитываться перед тобой?
– Алла с тобой?
– Какая разница? Ты говори, определили водителя «Тойоты»?
– Да! И что самое интересное, в спутнице этого водителя, некоего Анатолия Юрина, инспектор ДПС узнал нашу уважаемую, черт бы ее побрал, Аллу Владимировну Плаксину.
– Как он мог опознать ее? – тихо спросил Ве-селов.
– По фотографии, Дима, по фотографии. Юрина взять пока не удалось, но, судя по всему, убийства – дело рук Плаксиной. А ее любовник…
От дверей раздался властный, изменившийся до неузнаваемости голос Аллы:
– Выключи телефон, Веселов!
Дмитрий повернул голову – она держала в руке не бокалы с вином, она держала в руке пистолет, его наградной пистолет.
– Я сказала, выключи телефон, или стреляю! – Алла сняла «ПМ» с предохранителя и передернула затворную раму.
– Валера? Я вынужден прекратить разговор. Позже перезвоню, – бросил он в трубку и отключил телефон.
– Перезвонишь? – усмехнулась преобразившаяся за считаные секунды Алла. – Это вряд ли, дорогой.
– Так, значит, это ты!
– Ищейка Воронов все же докопался до истины? Молодец! Но он уже ничего не сможет изменить.
– Жаль! – проговорил Веселов, откинувшись на подушку.
– Что, не хочется умирать?
– Да не о том я, Алла. Жаль, что все так получилось. Жаль, что я ошибся в тебе. А смерти не боюсь. Хочешь – стреляй! В меня часто стреляли.
– Ты посмотри, какой смелый! Но это сейчас, а когда осознаешь, что часы твои сочтены, будешь молить меня сохранить тебе жизнь.
– Нет, Алла, не буду. Я вспомнил.
– Что ты вспомнил? – Держа Веселова на прицеле, она присела в кресло у торшера.
– Когда почувствовал фальшь в твоем пове-дении.
– Да? – изобразила изумление Плаксина. – А я старалась играть правдиво.
– И это тебе удавалось. Как в таких случаях говорят? В тебе погибла великая актриса? По отношению к Алле Плаксиной это можно утверждать без тени сомнения.
– Не надо, Веселов, я не люблю лесть. Так когда ты заметил в моем поведении фальшь?
– Когда ночью, в порыве страсти, я посмотрел на тебя. Хотел увидеть твое лицо, и на долю секунды заметил льдинки под опущенными ресницами. Все твои крики и стоны были игрой, а я-то думал…
– Напрасно думал. Ты не в моем вкусе и не в состоянии доставить мне то удовольствие, которое я привыкла получать. Но надо было играть. И считаю, что сыграла неплохо, раз ты здесь, в этой квартире, в этой постели, голый и беспомощный. Весь в моей власти. Я хотела добиться этого и я добилась. И ты знаешь, мне приятно, что сумела сделать не какого-нибудь лоха, а настоящего офицера спецназа.
– Ты позволишь мне встать?
– Зачем?
– Затем, что я так хочу!
– Нет!
– Да иди ты! – приподнялся Веселов.
– Лежать! – крикнула Плаксина.
Но капитан не слушал ее, он присел на край шикарной кровати, отбросил в сторону не менее шикарное покрывало, надел брюки.
– Я сейчас выстрелю, Веселов! – предупредила Алла.
– Стреляй!
– А ну-ка, Алла, дай я с ним поговорю, – неожиданно раздался сзади мужской голос.
Веселов обернулся и увидел обладателя этого голоса, крепкого мужчину лет тридцати, игравшего ножом с широким лезвием.
– И ты здесь, Толик?
– Кому Толик, а кому Анатолий Петрович. На место, пес!
– Ты, Анатолий Петрович, – стараясь держаться спокойно и прокручивая в голове варианты решения возникшей серьезной проблемы, сказал Воронов, – не суетись. И оставь в покое нож, а то как бы не поранился.
– Браво! – воскликнула Плаксина. – Ты умеешь держаться достойно, Веселов! – И повернулась к любовнику: – Толя! Не дергайся! И не подходи к нему, этот тип очень опасен.
– Да я его на куски разделаю!
– Я кому сказала, не дергайся! И выйди в коридор. Капитан Веселов наверняка хочет задать мне кучу вопросов. Я же желаю выговориться, ничего нет хуже, чем держать в себе ненависть, которая огнем прожигает тело. Но будь начеку.
– Как скажешь, но я бы не стал затягивать с ним.
– Нам еще рано ехать к профессору.
– А здесь оставаться не опасно? Ведь Воронов, скорее всего, уже поднял ментов на поиски этого идиота.
– Тем более нам не следует лишний раз светиться на улицах города. А по звонку они этот адрес пробьют не скоро.
– Ладно, – согласился Толик и вышел.
Веселов оделся, но остался сидеть на кровати. В данной ситуации надо вести себя спокойно и расчетливо. Не показывать страха, но и на рожон не лезть. Не провоцировать убийцу. Алла желает выговориться. Этого следовало ожидать. Полевые командиры тоже частенько рисуются перед видеокамерами, расписывая свои кровавые «подвиги». Они хотят, чтобы о них знали, чтобы их боялись. Алла ничем не отличается от боевиков. Так пусть красуется собой, это время на принятие решения. А оно придет, придет решение. Несмотря на всю сложность положения, беспомощным его считать рано. Пока она не выговорится.
Убедившись, что Веселов не представляет для нее угрозы, и продолжая держать капитана на прицеле, Алла кивнула ему:
– Ну, Веселов, о чем ты хочешь спросить меня?
– За что ты убила Корнеева, Себенко и Коростылева?
– Нет, так не пойдет, – подумав немного, ответила Плаксина. – Так ты ничего не поймешь. Мы поступим по-другому. Я расскажу тебе одну историю, потом мы с тобой, дорогой, – при слове «дорогой» она презрительно скривила губы, отчего лицо ее стало некрасивым, похожим на морду гиены, – подискутируем. У нас с тобой, – она посмотрела на часы, – времени до девяти часов.
– Я слушаю тебя!
– Куда ж ты денешься, Веселов? Отсюда тебе одна дорога, и ты знаешь – куда. Туда, куда ты отправлял своих врагов. Ну, ладно, слушай историю.
– Это было не так давно и в то же время бесконечно давно. В годы нашей молодости. Ты помнишь молодого человека по имени Андрей, что был с нами на море, когда мы познакомились? Ты еще фотографировал нас.
– Помню!
– Прекрасно. Так вот, я любила Андрея, так любила, что словами не передать. Он был для меня всем. И Андрей любил меня. Мы должны были сыграть свадьбу. Но за неделю до свадьбы Лариса, с которой мы дружили в университете, предложила устроить пикник на природе. Она сказала, что знает прекрасное место на берегу торфяного озера в сорока километрах от Москвы, где мы будем чувствовать себя дикарями на необитаемом острове. Предложение было принято. Место действительно оказалось красивое, девственное, еле добрались на машинах. И озеро большое. Вот только Лариса не предупредила, что на дне полно коряг с острыми краями, подходящими прямо к поверхности. Но ладно, тогда на это никто внимания не обратил. Небольшой чистый пляжик – вполне достаточно. Расположились, девушки занялись продуктами, ребята отправились собирать дрова, шашлык приготовить. И только Лариса, одна из всех, решила поплавать на надувном матрасе, потому что плавала, как топор. Бросила матрас, поплыла, возле берега на солнышке грелась. А потом… когда ее позвали к шашлыку, она неловко повернулась, и матрас опрокинулся. Бестужева, тогда она еще девичью фамилию носила, пошла ко дну. Все оцепенели, и только Андрей, черт его дернул, бросился спасать ее. Спас. Затащил на матрас и потащил к берегу. И вдруг вскрик. И тут же вопль Ларисы. Смотрю, нет моего Андрюши, а по воде пятно крови расходится. На этот раз ребята сообразили быстро и толпой бросились в воду. Да и недалеко было. В общем, вынесли они Андрея. До сих пор перед глазами стоит эта картина. Двое несут Андрея, а за ним от воды по песку кишки тянутся да след кровавый. Распорол Андрюша живот о подводную корягу, когда тащил матрас с этой сукой, Ларой. Я бросилась к нему. Он еще дышал. Я просила его – не умирай, а он… прошептал – вот и все, Аля, пришел конец нашему счастью! Глупо-то как и обидно! И умер. У меня на руках умер. Закричала я, забилась, мне об этом потом рассказывали, и потеряла сознание. Очнулась в машине, компания в город возвращалась. Через два дня были похороны. После них я слегла. Жить не хотелось. Дважды травилась таблетками, но врачи откачали. В саду вешалась – садовник перерезал веревку. Постепенно успокоилась и решила отомстить Ларисе. Это по ее вине я потеряла самое дорогое, Андрея. Поначалу хотела просто убить. Но подумала, что это была бы слишком легкая для нее смерть. Я хотела, я страстно желала, чтобы она тоже испытала то, что испытала я, чтобы так же мучилась.
– И ты решила убивать других, не повинных в смерти жениха людей, – с горечью проговорил Веселов.
