Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)
В голове у Кевина что-то щелкнуло.
– Что? Что сохранят?
Коротышка пожал плечами:
– Не знаю. Он не объяснил. Сказал только, что можно положиться, потому что сохранят в наилучшем виде.
Предельно осторожно, чтобы не спугнуть опьяневшего собеседника, выказав чрезмерный интерес, Кевин подался вперед.
– А вы не помните, по какому поводу он это сказал, о чем вы тогда разговаривали?
– Гм. – Коротышка покачался на стуле и сосредоточенно нахмурился. – Дайте подумать, дайте подумать… А, вспомнил. Дело было в семьдесят третьем, как раз после того, как один из наших парней в Риме потерял важные бумаги. Мы так и не узнали тогда, противник ли их стырил или он сам их посеял. Парки, типа, считал, что его просто карманники обчистили. Он сказал тогда, что это проще простого, поскольку все в службе раздолбаи и тупицы – все, включая начальство. Помнится, я спросил тогда, может, он и меня тоже имеет в виду… Я здорово тогда разобиделся. Надо же – какой я тупица!
Кевин осторожно покашлял, борясь с острым искушением согласиться с подобным предположением.
– И что он сказал?
Коротышка открыл глаза.
– А вы что думали? Думали, подтвердит, что я тупица?
Кевину пришлось поднять руку, чтобы герой-разведчик не сорвался на крик.
– Нет, не это. И следите за своим голосом! Что Паркинс сказал о том, что в Англии сохранят в наилучшем виде?
– Ах, об этом… Ну, он – после того как заверил, что я-то не тупица, – заявил, мол, на англичан, на их правительство всегда можно положиться. Что тому парню в Риме стоило послать бумаги англичанам, уж они-то точно ничего бы не потеряли.
– И все? Ничего больше не объяснил?
Коротышка мотнул головой:
– Нет. Да я и не спрашивал особо. А сам Парки ничего больше не добавил.
Кевин вздохнул.
– Ну как, хотите еще чего узнать? Чтоб я еще чего-нибудь рассказал?
Кевин посмотрел на сидевшего перед ним типа с покрасневшими глазами. Вряд ли от него можно было ожидать еще чего-либо ценного, по крайней мере в ближайшие несколько часов. Вот если бы у Кевина имелось в распоряжении несколько недель на то, чтобы выпотрошить его до дна… Однако, если верить пожилому джентльмену, счет шел не на недели, а на сутки, даже часы, так что тратить время на разработку этой линии не имело смысла.
– Нет, – медленно ответил Кевин. – Пока нет. Если мне потребуется что-нибудь еще, я с вами свяжусь. – Он встал, дав собеседнику знак оставаться на месте. – Я выйду первым, а вы – через десять минут. Никакого пива больше, вообще ни капли спиртного до тех пор, пока вам не передадут, что вся эта история закончилась. Держите ухо востро. Вы – единственная ниточка, которая связывает нас с Паркинсом, и это лучше, чем ничего, так что нам не хотелось бы, чтобы с вами что-то случилось.
Глаза у коротышки расширились.
– Вы хотите сказать, мне, возможно, тоже…
– Я ничего такого не говорю, – перебил его Кевин. – Я просто хочу, чтобы вы были очень, очень осторожным. Так что таким и будьте.
Открывая дверь на улицу, Кевин оглянулся на агента. Тот сидел, тараща глаза ему вслед. Кевин повернулся и вышел. Оказавшись на улице, он с досадой тряхнул головой и сосредоточился на следующих шагах.
Следующим утром Кевин вернулся в Лондон. Глава лондонской резидентуры ЦРУ, встречавший его в аэропорту, заметил круги у него под глазами, но ему хватило ума отвезти его в свою контору, как Кевин попросил, а не предложить прежде выспаться.
Руководитель британского отдела ЦРУ не любил работать с отделом «С». По его мнению, они вечно все усложняют, а еще превращают заведенный уставной порядок в балаган. Он понимал, что у него нет выбора, но все-таки не удержался от ворчания, когда Кевин попросил у него разрешения поговорить по закрытой линии.
Едва ли не решающим фактором любой разведывательной деятельности является связь. В самом деле, что толку от самых ценных выведанных секретов, если нет возможности передать их своим? Да и сама методика шпионажа сводится преимущественно к перехвату чужих сообщений, для чего используются подслушивающие устройства, «жучки» на чужих телефонах, фотографирование чужих документов и тому подобные средства. Ведь нет таких секретов, о которых не сообщается вообще никому, ибо это означало бы не секрет, а просто никому – ну, кроме единственного человека – не известную информацию, от которой нет ни пользы, ни вреда.
Кевину отчаянно требовалось связаться с пожилым джентльменом, причем как можно быстрее. Ему повезло: в Лондоне он находился на более-менее дружественной территории. Британцы охотно сотрудничают с американскими спецслужбами – разумеется, если это не наносит ущерба их собственным интересам. В том, что касается защиты своих интересов, британские спецслужбы очень сильны с самого момента создания в 1573 году, так что и их помощь союзникам весьма эффективна. Например, МИ-5, ведающая вопросами внутренней безопасности, обеспечивает отличные, защищенные каналы связи в случаях, если ЦРУ нужно экстренно соединить свою лондонскую резидентуру с американским посольством – или, скажем, с Вашингтоном. Причем делает все так, что об этих каналах связи не известно почти никому. Разумеется, ЦРУ отвечает британским коллегам подобными же любезностями.
Защищенная телефонная линия – это вам не простой набор проводов с примитивной АТС. Специально разработанная в Лэнгли система автоматически шифрует все разговоры и проверяет подключения к линии. В дополнение к этому МИ-5 со своей стороны, а ЦРУ со своей периодически проверяют ее безопасность. Все переговоры осуществляются по отдельному трансатлантическому кабелю. На американской стороне телефонные линии ведут от выхода кабеля непосредственно в Лэнгли. На ваш звонок могут ответить в самой штаб-квартире ЦРУ, а могут соединить с любым обычным номером на всей территории Соединенных Штатов – при условии, конечно, что там смогут ваш сигнал расшифровать. Первый звонок Кевина в посольство заставил ночного дежурного связаться с Вашингтоном, чтобы пожилой джентльмен мог приготовиться к особому звонку. Вся эта процедура заняла чуть меньше получаса.
Даже все умение специалистов ЦРУ не в состоянии защитить сигнал от помех, сопутствующих любому трансатлантическому звонку. К этому добавляются фоны, вызванные шифровкой и обратной расшифровкой сигнала. В общем, обоим собеседникам приходилось изрядно напрягать слух, однако слова звучали все же более-менее разборчиво.
– Кевин, мальчик мой, – заговорил пожилой джентльмен, – ты как? И как обстоят дела?
– Я в порядке, сэр, а вот дела – не очень. Впрочем, возможно, что-то я и нащупал, только мне кое-что нужно, и обеспечить это способны только вы.
– Можно с подробностями подождать до следующей курьерской доставки?
Кевин улыбнулся. Пожилой джентльмен до сих пор не очень доверял всем видам электронной связи, какие бы меры предосторожности при этом не принимались.
– Боюсь, нет, сэр, если только вы не считаете, что время терпит.
– Ты прав, мой мальчик, не терпит. Что тебе нужно?
– Мне необходим друг в государственных органах – кто-то, кто мог бы помочь в организации полномасштабного расследования. Я предпочел бы кого-нибудь из полиции, хотя сошли бы и спецотдел, и Пятерка, и Шестерка (Кевин имел в виду Пятый и Шестой отделы британской разведки).
– Думаю, спецотдел лучше всего. Он очень уютно устроился между разведкой и полицией. Нет смысла напрямую вовлекать в это дело Пятерку или Шестерку – все и без того слишком скользко. Я обеспечу этому подходящее прикрытие. Думаю, часов четырех на это все хватит. Карл даст тебе знать, когда все будет готово.
– Отлично. Так я даже поспать немного успею. Как там наш Кондор?
Пожилой джентльмен чуть помедлил с ответом. Кевин мог бы побиться об заклад, что тот улыбнулся, прежде чем произнести.
– Кондор в пути, Кевин, мой мальчик. В пути.
Глава 4
Завидев Алису, Кот только улыбнулся. Вид у него был добродушный, но когти длинные, а зубов так много, что Алиса сразу поняла, что с ним шутки плохи.
Владимир Серов привстал из-за стола, чтобы поприветствовать человека, которого ввел в комнату адъютант.
– Доброе утро, товарищ Нурич, садитесь. Подождете минуту? – Серов снова опустил взгляд, делая вид, что читает какую-то бумагу. На самом деле он просто дал Нуричу пару минут, чтобы тот успокоился.
Нурич огляделся по сторонам и уселся на жесткий деревянный стул. Голые стены, отметил он про себя, – ни картин, ни даже карты нет. Как бы невзначай он покосился на стол, но Серов держал бумаги в руках, поэтому Нурич не увидел, что там написано. Несколько минут в кабинете стояла тишина, потом Серов захлопнул папку (без этикетки, заметил Нурич).
– Ну, как дела? – спросил Серов.
– Спасибо, товарищ Серов, хорошо, – вежливо ответил Нурич, с точки зрения полковника, немного суховато. Это замечательно, что он мне не нравится, подумал Серов. Так даже проще будет. – Надеюсь, и у вас тоже, – добавил Нурич.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
