Александр Белов - Бригада 15. Тень победы
— Ты же знаешь, Саша, мне туда нельзя. Я там уже был. Хозяин тайги дал мне то, что я хотел, а я за это расплатился.
Аким развязал тесемки на куртке из кожи марала. Под ней оказалось обычное солдатское белье, давно нестиранное и латанное-перелатанное, Аким задрал рубаху и показал рубцы на смуглой безволосой груди. Таких шрамов боксер еще не видел. Четыре параллельные бугристые дорожки наискосок тянулись от ключицы к животу.
Степанцову вдруг стало не по себе, но он постарался не подавать виду.
— Хозяин тайги захочет, — продолжал Аким, — даст все, что пожелаешь, только надо за это заплатить. Ты готов платить? — обратился он к Белову.
Саша задумался. На мгновение его одолели со мнения. Правильно ли он поступает, подвергая свою и чужую жизнь опасности? Имеет ли он на это право?
Он нахмурился. Но уже через секунду внутренне встрепенулся, отгоняя прочь мрачные мысли. В конце концов, ему не привыкать. Он всегда и за все платил сполна, Так будет и в этот раз.
— Я готов, Аким, — ответил Белов, спросив у боксера взглядом, согласен ли он: тот кивнул. — Мы пойдем и попросим,
Если до этого у Степанцова и были пути к отступлению, то теперь они были отрезаны.
— Ладно, — согласился Аким, — дело ваше...
Он затушил самокрутку и положил ее на край стола. Затем встал и, покачиваясь, пошел к огромному кованому сундуку, стоявшему в дальнем углу. Ногами он выписывал кренделя, но речь его была по-прежнему ровной и четкой.
Аким откинул тяжелую крышку и снял наполовину истлевшую рогожку, прикрывшую содержимое сундука. Знаком подозвал гостей и достал со дна сундука толстую палку, потемневшую от времени. К ее концу сыромятным ремешком было крепко накрепко, примотано широкое, бритвенной заточки лезвие.
Казалось, охотник правил его только вчера. А вот древко, напротив, выглядело как экспонат этнографического музея: оно было покрыто какими-то пиктограммами и казалось очень и очень древним.
— Без него вас не пущу — Хозяин вас не примет. Мой прадед с этим копьем ходил, отец ходил, потом я ходил. К Алатырь-камню нельзя приходить с ружьем в руках, плохо будет. Вот, возьми.
Аким передал копье Белову и снова полез в сундук. На сей раз он извлек из него самодельный охотничий нож с рукоятью из лосиного рога в расшитых узорами ножнах и отдал его Сергею. После этого он захлопнул сундук и поплелся к кровати.
— Лодка и весло в сарае, Саша. До пятого переката пройдете на лодке. После пятого будет плес, от него или прямо на горную гряду. Версты три-четыре от берега — и вот он, Алатырь-камень...
Аким улегся на кровать и вытянулся во весь рост. Он сложил руки на груди и стал похож на покойника.
— Чего это он? — шепотом спросил Степанцов, продевая свой ремень в кожаную петлю на ножнах.
Белов приложил палец к губам.
— Тихо. Пусть спит. Я же говорил — он нам не помощник. Мы все должны будем сделать сами.
Белов пошел к выходу и знаком велел боксеру следовать за ним. Сергей только теперь заметил на стене старую тулку Акима. Сердце его сжалось от дурного предчувствия.
— Может, лучше ружье взять? — спросил он.
— Нет, — отрезал Белов. — Ты же слышал, с ружьем к камню подходить нельзя; У каждой игры есть свои правила, лучше их не нарушать.
Они вышли из дома, обошли его с торца и оказались перед большим сараем. Когда-то в нем держали сено и домашнюю скотину — может быть, корову, а может, овец. Но сейчас все пришло в запустение. Стропила подгнили и кое-где надломились, в стенах зияли щели. Белов нашел насос, вытащил наружу надувную лодку и попросил Сергея ее накачать.
Пока Степанцов был занят лодкой, Белов еще раз сходил в избу и собрал рюкзак: небольшой запас еды, спички и носки на смену. Больше и не понадобится. К моменту его возвращения Степанцов уже управился с лодкой. Он заметил, что Саша собирается идти ; налегке, и предпринял еще одну попытку выяснить, что же их ожидает. -
— Теперь ты можешь объяснить мне, что все это значит?
Белов вместо ответа улыбнулся и подвел его к колодцу в середине круга, образованного домами. Колодец был старинный; раньше такие называли журавлями: высокий столб с поперечной перекладиной; на одном конце перекладины — противовес, на другом — цепь с ведром. Но Белов не стал набирать воду Он показал Сергею странный узор, вырезанный на столбе.
— Видишь?
Степанцов пригляделся. Судя по всему, узор был вырезан очень давно. Глубина выборки была неравномерной, но все же, присмотревшись повнимательнее, можно было увидеть крест с солнечным кругом на нем.
Белов заставил Сергея обойти вокруг столба. И тогда Степанцов увидел, что узор этот повторяется. На разной высоте, разного размера, но он оставался неизменным: это был крест, очень похожий на кельтский. Белов скинул брезентовую куртку, расстегнул на груди рубаху и обнажил плечо. У него была точно такая же татуировка.
— И что из этого следует? — спросил удивленный Сергей.
— Одно из двух, — пожал плечами Белов. — Либо это немыслимое совпадение, либо знак.
— И ты думаешь, что это знак? Даже если это знак, что он означает?
Белов пообещал, что расскажет по дороге, и пошел к лодке, лежавшей на зеленой траве. Он взялся за тросик, протянутый вдоль борта, Сергей догадался подхватить лодку с другой стороны. Они кинули на дно рюкзаки, весло и копье, обмотанное куском кожи, переглянулись и зашагали к речке...
На мелководье опустили лодку на воду. Степанцов сел посередине, а Белов устроился на корме. Он оттолкнулся веслом от круглого гладкого камня, держа курс на стремнину. Течение подхватило лодку и понесло вниз по реке.
Река Ус, как и все таежные речушки, была быстрой и очень холодной. Она брала начало в предгорьях Восточного Саяна и подпитывалась талым снегом ледников. Скорость течения, по прикидкам Белова, была не меньше десяти километров в час, поэтому грести не имело смысла. По течению прибавка в скорости будет невелика, а против нет смысла — все равно не выгребешь. Теперь у них было время для беседы, и Белов начал рассказывать.
Оказалось, он познакомился с Акимом прошлой зимой. На комбинат прилетал один крупный заказчик, солидный человек, крупный бизнесмен из Германии, неправдоподобно рыжий и весь покрытый веснушками. Ему захотелось поохотиться на марала — это такой крупный олень.
Белов, конечно, пообещал, что все будет сделано на высшем уровне. Поговорил с егерями, и они сообщили, что есть, мол, такая глухая таежная деревенька — Медвежка. Там живет Аким — лучше него охотника в наших краях не найти. Сначала Белов отнесся к их словам с недоверием, подумал, что парни не хотят брать на себя лишние хлопоты.
Но вертолетчики сказали то же самое, и Белов с немцем полетели к Акиму на вертолете. Разыскали его на одном из зимовий — над трубой курился дымок; покрутились над ним немного и улетели в сторону Медвежки. Аким догадался, что к чему. К вечеру он вернулся в деревню — на лыжах, с ружьем за плечами. Белов объяснил ему суть дела, и Аким согласился.
— На следующее утро, — продолжал Белов, — я на собственном опыте убедился, что он прирожденный охотник. Он чувствовал зверя не хуже волка. К концу дня мы нашли свежую оленью тропу, Аким быстро устроил лежку, и мы затаились. По утренней зорьке по тропе пошли маралы. Их было много, целое стадо. Немец искал крупного самца с ветвистыми рогами. У бизнесмена была винтовка с оптическим прицелом, у Акима — старое ружьишко. Они выстрелили одновременно. Марал упал. Он был убит наповал. Потом, правда,. Аким показал мне, чья пуля его убила. Немцу показывать не стал — зачем расстраивать гостя?
Они освежевали тушу, сняли шкуру и, погрузив мясо на санки, вернулись в Медвежку. Обогрелись у печи, выпили как следует и разговорились... Немец оказался слаб насчет приема на грудь, да и устал с непривычки. Короче, он уснул, и тогда Аким, который проникся к Белову уважением, рассказал ему лесную легенду.
— Можешь верить в нее, можешь не верить — дело твое, — предупредил Саша Сергея, — я просто повторю то, что от него услышал...
Невдалеке раздался глухой, похожий на рокот, рев рассерженного зверя. Белов и боксер насторожились.
Степанцов вытянул вперед руку.
— Саша, смотри!
Белов выглянул из-за его спины и увидел белые шапки пены на огромных валунах. Их спины торчали из воды, словно панцири гигантских доисторических черепах. Белов привстал на дне лодки. Это было рискованным трюком. Лодка тут же закачалась, словно намереваясь выбросить людей в воду, но этих нескольких мгновений Саше хватило, чтобы правильно оценить ситуацию. Белов стал размашисто загребать веслом, прижимая лодку к правому берегу; там, справа, течение замедлялось, и вода выглядела относительно спокойной. Но только относительно.
