Борис Седов - Пленница
— Ты уже задавала мне этот вопрос, — спокойно замечает Олег, продолжая звенеть связкой ключей. — Помнишь, насчет того, что тех пятерых в бане было проще перестрелять из вольты? А помнишь, что тогда я сказал насчет декораций?
— Помню. Но когда я наблюдала за тем, как ты прячешься за колоннами, чтобы незаметно подкрасться к стояку со спины, у меня создалось впечатление, что это мальчишки играют в спецназ. Не проще ли было попросту встретить его во дворе и расстрелять в упор, как тех двоих у предбанника? Или дождаться, когда он войдет в дом?
— Хм… — Мне кажется, что Олег немного смущен. — Даже не знаю, сможешь ли ты понять меня, но попробую объяснить. У нас есть еще минут пять, так что, надеюсь, успею. И начну вот с чего. Так же, как ты с одной стороны Лариса, а с другой — Герда, так же и я. С одной стороны Олег, а с другой… Ну, у меня погоняло не столь звучное, каку тебя. «Гепатит». Может быть, слышала?
— Да, — ошарашенно замираю я. — На зоне про тебя рассказывали не раз.
— Так вот, милая девочка. Сразу предупреждаю: тому, что рассказывали, не верь. Ни единому слову. Это все лабуда. По зонам и крыткам развелось чересчур много сказочников. Хотя в каждой сказке есть доля правды. Слышала байку о том, что кенты порой добавляют к моему погонялу еще одну букву?
— «Гепатит "С"»? — с трудом выдавливаю я, не в силах поверить тому, что так свободно общаюсь с легендарным парашютистом, маравихером, киллером — этаким Робин Гудом российской глубинки. И он, секретный до мозга костей, осторожный — осторожнее не бывает, — вдруг так буднично обзывает себя перед самой обычной девчонкой, которую увидел впервые каких-то пять часов назад. Не верю!!! И сиплым голосом произношу: — «Ласковая смерть»[9].
— Да. Меня так дразнят потому, что я, если и убиваю, то стараюсь, чтобы человек не испытал ни капли мучений. Обратила внимание, те пятеро в бане откинулись, даже не заметив, что им кирдык. Владимир с напарником ничего не успели понять, как уже оба валялись поперек коридора. Те парни в дежурке просто крепко заснули, а только потом умерли.
Олегу наконец удается разобраться с замками. Он настежь распахивает довольно массивную — толщиной в полторы моих ладони — дверцу шнифера и с азартом запускает во внутренности сейфа обе руки. Что он там ищет, что тасует, что сортирует, видеть я не могу — шнифер от меня закрывает спина Олега.
— Того малахольного, которого ты отправила за выпивоном, — продолжает рассказывать он, — я положил сзади в затылок, так что он тоже ничего не сообразил. Он меня даже не видел. То же самое и с последним. Впрочем, если тебе так больше нравится, можешь считать, что напоследок я с ним чуть-чуть поигрался. Как кошка с придушенной мышью. Признаться, меня порой тянет на какие-нибудь дешевые понты. Держи, — Олег разворачивается и протягивает мне ZIP-дискету.
— Что это?
— Зип, — улыбается мне Олег.
— Я вижу, что зип. Емкостью в сто пятьдесят мегабайт. Но я имею в виду, что на нем?
— Для того, кто сумеет кракнуть защиту, на нем миллионы. Береги его как зеницу ока.
— И что мне с ним делать ? — На зипе наклеен стандартный ярлык с лейблом TDK, но без единой записи. «Как же он сумел определить, что это именно то, что ему нужно? — думаю я. — Только потому, что зип был спрятан в сейфе?» — Ты не ответил, что мне с ним делать?
— Скоро его у тебя заберут. Отдашь без возражений. — Олег снимает с пояса сотовый телефон, набирает номер, бросает в трубку: «Все хорошо. Через десять минут они выйдут… Да, дискета у Герды… Хорошо, вольту ей сейчас передам. Подъезжайте» и отключается.
Он разговаривает меньше минуты, при этом, опять запустив одну руку в шнифер, что-то еще выуживая оттуда. Я же пока отхожу к похожему на огромную свалку всевозможных хозяйских бебех столу и с интересом изучаю содержимое этой свалки, постоянно помня о том, что ничего нельзя мацать руками.
— Лариса, — отвлекает меня от этого занятия голос Олега. — Порой ты бываешь какая-то заторможенная. Тебе надо обязательно отдохнуть. На вот, возьми. Здесь двадцать кусков. Это вам с Диной на первое время. Подъемные, так сказать.
— Спасибо, — только и способна промямлить я, растерянная от столь царского подарка. И, понимая, что надо бы к этому куцему «спасибо» добавить еще что-нибудь, ляпаю совсем невпопад: — Олег, у меня впечатление, что ты ориентируешься в этом доме не хуже хозяина.
— Я хорошо подготовился, — пожимает плечами он. — Я всегда хорошо готовлюсь к тому, на что подписался. — И резко кивает на выход: — А теперь отправляйтесь. Калитка открыта. За калиткой вас уже ждут.
— А ты? — Как же мне хочется, чтобы Олег сейчас подошел ко мне, крепко обнял, еще крепче поцеловал! Я отдалась бы ему прямо на этом ковре, прямо на распятом Иисусе с вздернутым членом! — А как же ты… милый?
— А я остаюсь, — улыбается Олег. — Как ты считаешь, что же получится, если среди всего этого мамаева побоища легаши завтра не обнаружат меня? Им сразу же станет ясно: эту кашу заварил я. И меня объявят в федеральный розыск. А я этого не хочу.
— И какой же выход?
— Сейчас отправлюсь в предбанник, разденусь, устроюсь поудобнее на диване и напьюсь бренди с клофелином. И в результате: ни черта не знаю, ни хрена не помню. Самого обнесли эти мерзавки, Лариска с Дианой. Хорошо, что хоть не замочили, как всех остальных. Наверное, в спешке обо мне просто забыли.
— Ловко придумано, — замечаю я.
— Вздор! — фыркает Олег. — На этом не провести и деревенского участкового. Но те, кто будет расхлебывать сегодняшнее дерьмо, сожрут все, что им подадут, было бы это немного похоже на правду, да приложились бы к этому зелененькие бумажки.
— Так ты сейчас в баню?
— Не сразу. Надо сделать здесь кое-какую приборку. И отмыть руки от порохового налета. К тому же мне еще предстоит разобраться с твоей подменой.
— Какой подменой? — не понимаю я.
— Скоро увидишь. Иди, малышка. Тебя уже ждут.
— Погоди! — Я просто молю: — Еще минуту! Последний вопрос!
— Я, кажется, знаю, о чем ты хочешь спросить. — Олег вдруг подходит ко мне, кладет ладони на мою обнаженную талию, легким движением привлекает меня к себе. У меня моментально перехватывает дыхание. Я утыкаюсь лицом ему в шею, с наслаждением втягиваю в себя легкий запах его дорогого парфюма, жадно приникаю к его покрывшейся за ночь щетиной щеке. У меня темнеет в глазах. И словно откуда-то из другого мира до меня доносится голос: — Ты беспокоишься, почему так легко открылся перед тобой, кто я такой, и не будет ли у тебя из-за этого неприятностей. Так вот, открылся я потому, что те, кто заказал достать тебя с зоны, все равно уже сегодня расскажут, с кем ты работала в связке. У них языки как помело. Кстати, в отличие от тебя. Поверь, уж о Богдановой Ларисе Васильевне, Герде, я навел рамсы по полной программе… Повторяю: что касается меня, ни о чем не беспокойся.
— Олег…
— Что, малышка?
— А ведь ты не угадал. Я хотела спросить совсем не об этом.
— Интересно? О чем же тогда? Подожди-ка… Дай все-таки отгадаю… — Он прижимает меня к себе еще крепче, и я чувствую, как неумолимо на меня надвигается оргазм. Сейчас застону! — Ты хочешь узнать, кто заказчики всего этого предприятия?
— Нет, — с огромным трудом выговариваю я. — Я их знаю. Я знаю, кому и зачем я понадобилась на воле.
— В натуре?!! — Олег отстраняется от меня, даже и не пытается скрыть, насколько он поражен. — Впрочем, чему я удивляюсь? Ведь это же Герда! Как же Герда могла всего не прощупать, прежде чем вписываться в такую историю! Сдаюсь, крошка. Я так и не угадал. Так о чем ты хотела спросить?
— Всего-навсего о том, как тебя разыскать, когда у меня все наладится? Если это, конечно, возможно.
— Для тебя да, — совершенно серьезно отвечает Олег. — Запоминай номер. — Он медленно и отчетливо диктует семь цифр. — Это московский сотовый. На нем мой диспетчер. Назови себя и сообщи, куда тебе перезвонить. И после этого не отключай телефон.
— Трахались, что ли? — климаксует Диана, когда мы с довольными вывесками объявляемся в дежурке. — И это-то ваши десять минут!
Она права: мы пропадали почти полчаса.
— Прости, Дина-Ди, — извиняется Олег, обняв Диану за плечико. — И прощай. Даст бог, еще свидимся.
Он берет брошенный прямо на загаженный стол «Сикемп», тщательно протирает его полой рубашки и протягивает пистолет мне.
— Держи, малышка. И, когда будешь его отдавать, тоже не забудь убрать с него свои пальчики. — Олег опять крепко обнимает меня, с той лишь несущественной разницей, что на этот раз кладет ладони мне не на талию, а на ягодицы. — До свидания, Лариса. До встречи. — И, прижавшись губами к моему уху, заговорщицки добавляет: — Маленькая засранка. Я ведь как знал, что от этого ты не удержишься. Только смотри, не наживи себе этой аферой больших геморроев. Впрочем, кто не рискует, тот не выигрывает. А если станет туго, звони. — Он резко отстраняет меня от себя. — Всё, девочки. Спасибо за веселую вечеринку. Калитка открыта.
