Владимир Колычев - Брат, вспомни все!
— Но это еще не точно, — вернул ее на землю Никита.
— Почему? — испугалась она.
— Потому что я еще точно не знаю, правду мне сказал этот придурок или нет… Вдруг он наврал…
— А как ты сам думаешь?
— Вообще-то мне кажется, он сказал правду… Но все надо проверить…
— Так в чем же дело? — спросил Валера. — Если есть свалка, значит, есть дорога, ведущая в город…
— Вот она, эта дорога, — показала Лелька.
Она первой направилась к ней. И первой заметила «КамАЗ» с длинным фургоном. За ним шел белый микроавтобус.
— Незачем нам пешком идти, — решила она. — Транспорт появился. Сейчас сядем и поедем…
— А остановят? — спросил Валера.
— Мне, да не остановят, — задорно улыбнулась Лелька.
И вытянула руку.
«КамАЗ» начал замедлять ход. Прошел мимо них, только потом остановился. А вот микроавтобус с тонированными стеклами затормозил рядом с ними. Отъехала в сторону дверь.
Никита и понять ничего не успел, как из машины выскочил какой-то крепыш в камуфляже. Набросился на него. И второй вдруг появился. Этот сбил с ног Валеру.
А из машины продолжали выскакивать люди. Двое из них опрокинули Никиту животом на землю, скрутили за спиной руки. На них защелкнулись наручники.
Менты! Так решил Никита. Но позже он понял, как жестоко ошибался.
Глава вторая
— Здоров, бабуль!
— Ну да, нашел бабулю. Ридную бабушку… — иронично сощурилась пожилая дородная женщина. — Чего тебе, унучок? Остограмить на опохмел?
— Сто граммов мало, — нервно замотал головой Скипидар. — Два пузыря беру…
Женщина глянула ему за спину. Будто собутыльников ожидала увидеть. Но покупатель был один.
— Не многовато ли на рыло?
Она не грубила. Просто в той среде опустившихся личностей, ее клиентов, иначе не разговаривали.
— Не гони, в натуре… — буркнул Скипидар. И сунул ей в руку несколько смятых купюр. В обмен получил две бутылки дешевой самопальной водки.
— Смотри, здесь не ужирайся… Где ты сейчас обитаешь?
— Где, где, — зло огрызнулся Скипидар. — Где надо!
Он сгреб бутылки в охапку и медленно побрел вдоль полупустых рядов рынка, грязного и явно не пользующегося популярностью у жителей небольшого подмосковного городишка.
Он сам не знал, куда шел. Знал лишь, что круто напьется. Зальет горькой досаду. А потом… Что потом? Эх, знать бы, что ожидает его впереди…
Когда-то он собирался покинуть столицу. Даже выбрался за пределы Кольцевой автострады. Но застрял вот в этом городке. Показалось ему, что он сможет выгодно продать здесь и машину, и вещи, которые забрал у покойной Анжелы. Нужно было скорее избавляться от этого добра. Это вещественные доказательства, серьезные улики против него.
Продал он все оптом. Каким-то «нерусям». Много денег дали. Целый «дипломат» банковских упаковок из пятидесятирублевых купюр. С такими бабками жить и жить да про ментов забыть. Если вести себя осторожно, ввек «мусора» до него не доберутся.
Но недолго радовался Скипидар. Когда стал вскрывать банковские упаковки, обнаружил, что это «куклы». Только облицовка состояла из настоящих денег, а все остальное — бумага.
Жутко расстроился Скипидар. И, сам от себя того не ожидая, ушел в штопорный запой. Сначала пил один, затем появились собутыльники, с которыми он пропил все свои деньги.
Зато появилось жилье на столичной свалке, в трех километрах от городка. Вот так он оказался среди бомжей. И вдруг понял, что это не так уж и плохо. По крайней мере, менты до него не доберутся. И лучше жить в полусгнившей сараюшке, зато на свободе, чем в бараке на зоне.
На свалке бомжи делали свой скромный вонючий бизнес. И Скипидара к делу пристроили. В знак признания его заслуг — как-никак общая пьянка на его деньги устраивалась.
Вместе со своими опустившимися товарищами Скипидар выискивал среди мусора бутылки, складывал их в общую копилку. Бутылки мылись, затем сдавались. А вечером праздник. Попойка и оргия. Бомжи общиной жили, все женщины у них на всех. Грязные, с запашком, но зато доступные.
Все больше привыкал Скипидар к такой жизни. Весело ему было и пьяно. Суррогатная водка, отбросы со свалки на завтрак, обед и ужин, секс с вшивыми сифилитичками. Все меньше его это смущало. Все больше он опускался…
Но потом вдруг появился он. Никита Брат. Скипидар сразу узнал его. И принял за привидение. Но оказалось, Никита живой. Не убил его Скипидар, только голову повредил…
А ведь он думал, что долг перед Гирей исполнен. АН нет, осечка вышла.
Не добраться теперь Скипидару до Никиты. Никак не добраться. Разве что самому попасть в лапы чистильщиков…
Чистильщики — о них среди бомжей ходят страшные легенды. Чистильщики — это охотники за бомжами. Они очищают от них столицу и ее окрестности. Попал в лапы чистильщиков — считай, пропал. Еще никто не уходил от них, никто не возвращался…
Сегодня дошла очередь до их «мусорного поселка». Чистильщики появились на рассвете. И сгребли в свои страшные фургоны весь бомжацкий люд. И Никиту вместе со всеми тоже забрали, тоже куда-то повезли.
Только один Скипидар чудом спасся. Из-за того, что его Никита прогнал. Недалеко он ушел, а потому видел, какой произвол творят чистильщики..
Нет, не отправится Скипидар к чистильщикам. Никита не бомж, у него солидное положение в обществе. Его отпустят. А Скипидар изгой — его переработают на мыло. И до Никиты не доберется, и сам сдохнет.
И вообще, чего он должен убивать Никиту? Ведь тот не убил его как собаку. И подальше от чистильщиков прогнал… Нет, не будет он охотиться за Никитой.
А как же долг перед Гирей?..
Скипидар добрался до ближайшей скамейки в городском парке. Откупорил бутылку, припал к ней. И, не отрываясь, осушил до дна. В голове просветлело, на душе полегчало. Серые краски жизни резко сменились на радужные. За спиной будто выросли крылья. Нет, не крылья — пропеллер Большой, как у вертолета…
Пропеллер этот закрутился. Скипидар почувствовал неземную легкость. Хотелось взлететь. Но не хватало оборотов. А их ведь можно добавить.
Скипидар присосался ко второй бутылке Стало еще лучше, еще легче. Сам он пока не взлетел. Зато улетели тяжкие мысли о карточном долге. Гиря, Гиря, Гиря… А ну его на фиг, этого ублюдка!..
Вторая бутылка выпита. На душе стало совсем легко. Пропеллер закрутился с новой силой. И Скипидар взлетел. Приподнялся над скамейкой…
Но пропеллер вдруг остановился, зато сильно закружилось в голове. Нутро все перевернулось — будто черт продырявил живот, намотал на руку кишки. Скипидар потерял ориентировку. И вошел в крутое пике. Слетел со скамейки и носом врезался в потрескавшийся асфальт. Пока летел, радужные краски жизни сменились на серые, а затем на черные. В момент удара все пропало. Вместе с сознанием…
Но это была просто авария. Катастрофа для Скипидара наступила позже, когда его привел в чувство здоровенный детина в ментовской форме, вернее, его тяжелый кованый ботинок.
Скипидар уже был не в парке. Он валялся на грязном немытом полу «обезьянника» в отделении милиции. Он даже не помнил, как его сюда доставили…
— А ну поднимайся, шкура! — рявкнул на него детина.
Скипидар замешкался. И снова получил ботинком в живот.
— Встать! Я кому сказал!..
На этот раз Скипидар не заставил себя ждать. Поднялся на ноги. Зашатался, но сохранил равновесие. И тут же лишился его. Мент положил свою тяжелую длань ему на плечо, усадил на деревянную скамейку.
— Фамилия, имя, отчество? — спросил он, всматриваясь ему в лицо.
— Георгиев Олег Петрович…
Это его паспортные данные. А паспорт липовый всегда при нем.
— А не врешь? — подозрительно сощурился мент.
— Да ни в жизнь…
— Ни в жизнь, говоришь… Тюремщиной от тебя, козляра, несет…
В «обезьянник» вошел еще один мент. С погонами лейтенанта.
— Спирьков, а у тебя глаз алмаз, — похвалил он детину. — Я бы не разглядел в этой образине матерого мокрушника…
— Кто мокрушник? — оторопел Скипидар.
— Вы, гражданин Скипидаренко, вы! — как ножом по горлу полоснул его лейтенант.
— Я Георгиев…
Скипидар тонул. И беспомощно хватался за соломинку. Но менты безжалостно лишили его и этой опоры.
— А это что? — Лейтенант ткнул ему под нос его собственное фото.
Скипидара замутило. Он закрыл лицо руками, согнулся в три погибели.
— Я же помню, ориентировка приходила, — слышал он голос детины. — Как этого чухана увидел, так и вспомнил…
Сильные руки схватили Скипидара, скрутили, на руках защелкнулись наручники. Его протащили через коридор, сдали на руки дежурного изолятора временного содержания. После нескольких профилактических ударов по копчику Скипидар оказался в сырой камере-одиночке.
