Иван Стрельцов - Радиоактивная война
– До завтрака не можешь подождать? – интонации в голосе охранника несколько изменились.
– Да как терпеть-то? С нами женщина, что ж мне, обмочиться перед ней?
Довод подействовал, фрогмэны вовсю старались быть джентльменами, почти сразу едва слышно клацнул замок, и дверь широко распахнулась.
На входе в кают-компанию стоял второй боевой пловец, чуть поодаль Глеб увидел незнакомца. По фактуре только слепой бы не догадался, что они одного поля ягоды. Хотя молодые люди уже избавились от гидрокомбинезонов и без лишних угрызений совести воспользовались вещами из гардероба Кольцова, нацепив его шорты и свободного покроя яркие рубашки, серьезность намерений «флибустьеров» выдавали тяжелые пистолеты и притороченные к ногам боевые ножи.
– Крэк, присмотри за нашими пташками, пока я этого красавца свожу на горшок, – скалясь, заржал фрогмэн, делая шаг в сторону и освобождая Кольцову проход в кают-компанию.
Прежде чем выйти из кубрика, Глеб вдруг ощутил в ладони прохладу металла. Софи незаметно сунула ему в руку небольшую десертную вилку, непонятно как оказавшуюся у нее. Оружие, конечно, не ахти какое, но все же оружие.
Кольцов, держа руки за спиной, немного замешкался, запнувшись за порог, и наконец вышел из кубрика. Первый его взгляд упал на стол в центре помещения, от великолепия вчерашнего ужина не осталось и следа. Стол был чисто убран, в кают-компании царил полный порядок. В голове сыщика промелькнуло «флотский порядок», даже пиратствуя, фрогмэны оставались подлинными моряками.
Взгляд Кольцова был рассеянным, полусонным и совершенно не агрессивным.
– Вперед, – вполголоса скомандовал вчерашний «знакомый» и «кольтом» указал направление движения.
Глеб сделал небольшой шаг и выбросил вперед правую руку с зажатой в ней вилкой. Зубья из нержавеющей стали, скользнув по кадыку, вонзились в кожу, пробили сонную артерию, из раны фонтаном брызнула кровь.
Фрогмэн инстинктивно отпрянул, поднимая непослушные руки к горлу. Он был настолько ошарашен произошедшим, что не сообразил бросить пистолет на пол. Кольцов легко вырвал «кольт» из слабеющих пальцев и, ухватив его за ствол, метнул как индейский томагавок в тот момент, когда второй диверсант уже взводил курок своего пистолета. Полуторакилограммовый «кольт», брошенный уверенной рукой с расстояния в пару метров, с хрустом проломил череп фрогмэну. Тот так и не успел в последние минуты своей жизни взвести тяжелую пружину курка и, попятившись назад, рухнул всей своей тяжестью на кожаный диван.
– Лишний раз убеждаюсь, что гордыня – смертельный грех, – пробормотал Глеб, подбирая оружие с толстого ковра.
– На палубе еще один, – напомнила Софи, выходя из еще недавней судовой «тюрьмы».
– Или больше, – не поворачивая головы, ответил Кольцов. Действительно, на палубе могло быть еще трое «тюленей», которых на «Посейдоне» было пятеро.
– Вчера с нами разговаривал старший их группы, бывший лейтенант Джим Мейснер, – угрюмо произнес вышедший вслед за француженкой репортер. Роберт был смертельно бледным, под мышками по рубашке расплылись темные пятна пота.
– Ждите здесь, – прошипел Глеб, осторожно приблизившись к трапу, ведущему на палубу катера. Легкие парусиновые туфли позволяли передвигаться совершенно бесшумно.
Поднявшись на палубу, сыщик огляделся по сторонам. В шезлонге развалился полуголый мужчина, заложив обе руки за голову. Рядом стоял плетеный столик, на котором среди бокалов и бутылок поблескивал пистолет.
Несмотря на то что Кольцов старался приблизиться как можно осторожней, фрогмэн все же его услышал. Не открывая глаз, небрежно спросил:
– Ну что, Крэк, наши пленники уже проснулись и требуют кофе в постель?
– Крэк платит Харону за перевоз по реке забвения, и ему уже не до земных проблем, – негромко сказал Глеб.
– Что?! – Боевой пловец взведенной пружиной взвился с шезлонга, но, увидев направленный ему в лицо пистолет, рухнул обратно, каким-то непонятным образом приняв вертикальное положение. Он не сделал ни единой попытки схватить свой «кольт», до которого было рукой подать. Лишь с трудом выдавил: – Как ты переиграл моих парней?
– После мнимой смерти в Персидском заливе они вообразили себя бессмертными. Но природу нельзя обмануть, вот так вот, мистер Мейснер.
– Болтуны, – прошипел боевой пловец, экспансивно взмахнув руками. При этом от детектива не укрылось, что в казалось бы хаотичном движении правая рука «тюленя» скользнула вдоль лодыжки, где был прикреплен чехол с ножом. Но виду не подал, им еще следовало душевно побеседовать.
– Ваши парни даже не успели рта раскрыть, иначе вы бы услышали их вопли. А теперь мы можем спокойно поговорить, Джим Мейснер. Ваше инкогнито было раскрыто благодаря отпечаткам пальцев, снятых с пивных бокалов в Марселе.
– Дьявол! – прошипел боевой пловец, снова взмахнув руками.
– Я ответил на ваши вопросы, – не опуская пистолета, проговорил Кольцов. – Теперь хотелось бы услышать откровенные ответы на свои... Как мне кажется, я это заслужил.
– Что вас интересует?
– Почему вы захватили «Синдбад» и почему сразу не уничтожили команду?
– Профессиональный вопрос, – хмыкнул Мейснер, его правая рука опустилась на колено. – Шеф всерьез опасался, что это за ним следит какая-то из спецслужб. Мы ничего подозрительного не обнаружили, но он потребовал, чтобы катер под нашим контролем следовал за его яхтой. Никого из вас не ликвидировали только по той причине, что шеф не хотел рисковать. Вдруг кто-то выйдет с вами на связь. Эффективнее было бы подстраховаться.
– Действительно, куда эффективнее, – согласился Глеб и спросил: – А как вы оказались на «Посейдоне»?
– Переплыли с «Ричарда», – барабаня по колену, снисходительно ответил боевой пловец.
– А до этого где находились? – не унимался Кольцов.
– В Африке.
– Значит, заряды вы тогда и прикрепили к днищу лайнера, – неожиданно до детектива дошла вся система провоза изделий африканской «шарашки». – А потом...
Всего на какое-то мгновение Глеб выпустил из вида диверсанта, и тот тут же воспользовался оплошностью детектива. Рука Мейснера в очередной раз скользнула с колена, пальцы ухватили рукоятку ножа, и боевой пловец взвился с шезлонга, делая ложное движение в сторону от стола, на котором по-прежнему лежал пистолет, и одновременно, закинув руку к голове, метнул нож в неприятеля. Сам же, спружинив на пятках, прыгнул к столу.
Кольцов пропустил момент опасности, но он инстинктивно ее ощутил. Падая на палубу и сразу же откатываясь в сторону, надавил на спусковой крючок.
– Буф, буф, буф, – оглушительно громко прозвучали три выстрела.
Первая пуля разнесла пластиковый шезлонг на две части, вторая отбросила в сторону плетеный столик, разбрасывая во все стороны бутылки и стаканы. Третья оставила глубокую отметину в стенке фальшбота.
Джим Мейснер успел схватить пистолет, но из трех выпущенных пуль две прошили его грудную клетку, разворотив некогда могучее тело не хуже гранатных осколков.
В голове сыщика стоял гул от грохота «кольта», поэтому он не услышал, как на палубу поднялись Софи и Роберт. Девушка присела возле него, опустившись на колени, в одной руке держа пистолет, а другой нежно проведя по небритой щеке, и испуганно спросила:
– Ты как, живой?
– Живой. – Слабо улыбнулся Кольцов, только сейчас осознавая, что заложенные в «лесной школе» рефлексы снова спасли ему жизнь, несмотря на то что с того времени миновало больше двадцати лет...
Глава 21
Ответный ход
Нож, брошенный боевым пловцом, почти по самую рукоятку вошел в обшивку капитанской рубки.
Кольцов выдернул холодное оружие из пластика, и только в этот момент ощутил ледяной холод, вспоминая, как пролетавшая убийственная сталь рассекла воздух у самого его лица.
Этот образец совсем не походил на те водолазные ножи, которые ему прежде доводилось видеть. Те были тяжелые, с топорообразным клинком, пилкой на тыльной части и массивной резиновой рукояткой. Ножи этих морских зомби были совсем другой формы, легкие, узкие, с клинообразной заточкой и бакаутовой рукояткой без гарды. Таким ножом под водой не перепилишь металлический трос, не отобьешься от акулы. Зато на поверхности хорошо сбалансированный нож легко манипулировал в руке и точно метался. Недаром профессионалы считают, что хороший нож в умелых руках может быть эффективнее пистолета.
Впрочем, долго оценивать диверсантский нож времени у Кольцова не было. Потрогав заточку, повертев рукоятку между пальцами, он небрежно бросил его на стол, в центре которого зияла огромная дыра от пулевого попадания.
Переживания после недавнего инцидента прошли, эмоции уступили место разуму.
После «душевной» беседы с «морским котиком» вся логическая мозаика наконец сложилась. Все детали встали на свои места. Рядом с сыщиком старательно орудовал мокрой шваброй репортер Малкин, замывая кровь и бросая на Кольцова недовольные взгляды. В конце концов, не выдержав, он проворчал:
