Михаил Серегин - Риск просчитать невозможно
– Частично, – признался мужчина. – Уже давно известно, что они влияют на обмен дофамина в головном мозге, то есть вещества, ответственного за агрессивность и сексуальность в человеке. Они увеличивают синтез биологически активного гормона и повышают его уровень. Но что в этом такого?
– А правда ли, что нарушения в нейронах головного мозга могут усиливаться, если человек будет принимать эти препараты слишком часто?
– Да, но…
– То есть, если я правильно понял, именно дофамин и вещество, образующееся из него…
– Катехоламин, – подсказал ученый.
– Да хоть и он, что они регулируют эндокринные механизмы поведения человека? – закончил свою мысль Алекс.
– А вы весьма начитанны, молодой человек, – похвалил его Скупов. – А еще задаете мне какие-то вопросы. Вы ведь и сами все знаете.
– Теперь знаю благодаря медикам из соседнего района, которым мы посылали по факсу те бумаги.
– Что? – Скупов, кажется, расстроился от этой новости куда больше. – Вы им это отсылали?
– Именно. И они же поделились соображениями на этот счет. И даже рассказали, что причина нарушений в мозге может быть также вызвана и вирусом, который передается через укусы иксодовых и гамазовых клещей, которые обитают повсеместно. И хотя вирус, как вы верно сказали, медленнодействующий, в тех бумагах были формулы того, как его создать да еще и усилить. То, что там предложено, может всего за неделю вызвать такое разрушение клеток головного мозга человека, что он попросту превратится в особо опасного преступника или маньяка.
– Вы не ученый и даже не медик, как вы можете так уверенно обвинять меня во всем этом? – осмелился заметить Скупов. – Я уже повторял и повторяю вновь, что «феномен Чикатило» легко излечим препаратами, нормализующими дофаминовый обмен.
– Конечно, если человека лечить, да и просто знать, от чего лечить. А своего поверенного вы тоже лечили или наоборот?
Скупов сдвинул брови, кажется, не понимая, о ком идет речь.
– Не догадываетесь? – не поверил Величко. – А я ведь о вашем сыне родном – Дацко Алексее Федоровиче. Вы ведь его, кажется, полечить из психиатрической клиники взяли?
– Да, он под нашим контролем, но это было не мое решение, я только…
– А что вы так оправдываетесь? Боитесь? А ведь правильно делаете. Он ведь хоть и псих, а за собственную шкуру любого продаст и вас продал. Вы думаете, кто нам про все рассказал?
Алекс намеренно сделал длинную паузу.
– У маньяков слабая психика, Валентин это может подтвердить. – Из-за ряда клеток вышел Грачев с крупной монеткой на длинной цепочке в руке. Он раскачивал ее словно маятник, ядовито улыбаясь. – Да, вы же еще не знакомы: Валентин Грачев, психолог и мастер по технике гипноза. Не желаете ли испробовать на себе?… Не пугайтесь так, мы ж еще вашего препарата не пробовали, – ухмыльнулся Алекс. – Стало быть, собой еще владеем.
– Что вы хотите от меня?
– Чтобы вы рассказали нам, зачем убили Круглякова и Кустова. Это ведь именно вы их убили? Не сами, конечно, нет. При помощи своего больного.
– Зачем? – сделал удивленное лицо Скупов. – Какая мне от этого польза?
– Ну и мы то же самое хотим знать. Какая-то ведь есть, коль на такие жертвы пошли.
– Это что, шутка? Ну даже если вам этот мальчишка что-то и наплел, так он ведь того… – Старик повертел пальцем у виска. – Его фантазии нельзя принимать за реальность.
– Может, хватит уже демагогию разводить, – угрюмо буркнул Грач. – Давай с ним так же, как с тем, и дело с концами. А дальше пусть милиция разбирается. Крикнуть наших, чтоб камеру принесли?
– Думаю, пока не стоит. Федор Феодосиевич нам сам сейчас все расскажет, а мы, возможно, поможем ему избежать длительного визита к его больным, то есть залеченным. Будет над чем поработать, заодно и проверит, действует ли на них противоядие.
Мужчины однозначно издевались. Их лица прямо светились злорадством, и Скупов не мог не понять, что ради своего они пойдут на все. Прикинув, чем может ему грозить беседа в безлюдном месте с шайкой психов, помешанных на спасении мира, он решил все им рассказать.
– Ладно, убедили, – ответил он. – Я расскажу все, что знаю, но вы должны понимать, что я рискую собственным здоровьем, рассказывая вам это. Если что-то пойдет не так, вы уж замолвите за меня словечко.
– Да я целую речь толкну, – подколол его Валентин. – Специально написал.
Скупов нахмурился: ирония спасателей нравилась ему все меньше. Они однозначно что-то задумали, и ему это наверняка не понравится.
– Давайте пройдем в другой кабинет, там будет спокойнее, – мило улыбнувшись, предложил Скупов.
– Это не в тот ли, где много баночек с клещами? О нет, я предпочту змей. Хотя о них вы тоже более моего знаете, хотя меня и готовили в школе киллеров. И знаете, кем собирались сделать? Не поверите – натуралистом. Да вот не пришлось. Жалею даже – многому бы мог научиться.
Скупов сделал вид, что не понимает, о чем вообще идет речь, и, передернув плечами, продолжил:
– Я всего лишь обычный ученый-исследователь, поэтому во все тонкости местной политики не посвящен, но кое-что, конечно, знаю. Директор наш, желая поставить клинику на ноги, связался с какими-то мошенникам. Ну вы, наверное, помните историю со взрывом на АЭС. Так вот, в его аптеках йод и продавался. Его туда заранее завезли, перед тем как слух пустить. А когда паника началась, Герман Юрьевич испугался и решил прекратить сотрудничество, но тем, видимо, это не понравилось, и они его убили. Вот, собственно, и все.
Алекс широко заулыбался:
– Замечательная версия. Только знаете что, мы ее уже проработали, и в ней концы с концами совершенно не сходятся, обрывается цепочка. Договор с директором АЭС у него, может, и был, но убивать они за отказ от сотрудничества вряд ли бы стали. Проще договориться с любыми другими аптеками, и уж они от такого предложения не откажутся. Даже если бы и хотели они его убрать, то змею натравливать не стали бы. А значит…
– Короче, мы правду услышать хотим, а не очередную фантазию на тему, – закончил за Алекса Грачев. – Учтите, наврать не получится.
– Что ж… – Старик почесал бороду, немного подумал, а затем вновь заговорил: – Кое в чем я не соврал. Герман Юрьевич, еще когда жив был, заключил с одной конторой договор. Они должны были нас спонсировать, а мы заняться изучением данных инфекционистов, которые упоминали о том, что в местностях, где наиболее распространены клещи, больше психически нездоровых людей. Мы, в общем-то, этим заинтересовались и стали изучать. Потом и наткнулись на этот вирус. Все та же контора выразила желание, чтобы мы продолжили работу над созданием, точнее воссозданием, химическим путем этого вируса. Якобы затем на основе его следовало изготовить лекарство, вакцину, которую и станут колоть жителям обильных лесами территорий.
– Яд вы получили, а с лекарством не вышло, – предположил Грач. – Почему?
– Потому что именно в этот период и началось самое интересное. Каким-то образом в руки бывшего директора попали исследования из центра картографирования преступности, где очаги распространения клещей были совмещены со вспышками агрессивности среди населения. И если до этого считалось, что данный вирус безопасен для человека, то тут стало ясно, что это бомба замедленного действия.
– Кругляков велел закрыть проект? – предположил Алекс.
– Совершенно верно. Именно за это, думаю, его и убили, решив, что намного проще договориться с новым директором, чем возиться со старым.
– Кто убил?
– Полагаю, что те, кто нас и спонсировал.
– А как вы объясните присутствие в клинике пациента, стоящего на учете в психоневрологической клинике – Дацко?
– Его мы позаимствовали на время исследований. Ведь не на обезьянах же опыты проводить.
– И позволили свободно гулять по клинике?
– Так что ж, мне его теперь взаперти держать? – усмехнулся старик. – Он хоть и больной, но человек.
– Или убийца. Это ведь он убил Кустова, я был свидетелем. Не пойму, правда, почему меня он не тронул, до сих пор это остается загадкой.
– Так спросили бы. – Скупов кивнул на маятник в руке Валентина, намекая на их несообразительность. – Если это все, о чем вы хотели меня расспросить, то я, пожалуй, продолжу заниматься своей работой.
– Боюсь, что нет! – словно гром среди ясного неба произнес холодный женский голос. – С этого момента вы здесь больше не работаете.
С противоположной стороны появилась Салатова. Женщина была на взводе, глаза ее отблескивали холодом, губы были плотно сжаты, а сама она напряжена. Одарив своего подчиненного убийственным взглядом, она, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, дрожащими губами произнесла:
– Именно от вас я этого меньше всего ожидала. Они оказались правы: это вы подослали ко мне Дацко, желая через него управлять мной, и попросили убедить подписать бумаги, против которых был Кругляков. Именно вы и убили его – его и Кустова. И вы же пытались управлять мной через этого… этого психа. Но, – она задыхалась от подкатывающего к горлу кома, – объясните мне, ради чего?
