Энди Макнаб - Агрессор
Мы шли около часа и прошли километров пять, когда Чарли сошел с дороги и остановился у невысокой ели. Он улегся на спину на траву и вытянул ноги.
Бастарду даже не хватило сил сойти с дороги, он просто упал на колени и пополз по грязи в направлении Чарли. Это, видимо, самый долгий путь, который он когда-либо проделывал, да еще и в дождь, одетый в пиджак и мокасины.
Я оставил его лежать и подошел к дереву.
Чарли прижал подошву больной ноги к стволу, чтобы немного расслабить лодыжку.
Я уселся рядом с ним. Я не собирался спрашивать его, в порядке ли он. Если придет время, когда он уже не сможет идти, он мне скажет.
— Нам бы поторопиться, а то застрянем здесь на всю ночь. Если бы он мог идти так же резво, как треплет языком, мы были бы уже на месте, — пробормотал Чарли и усмехнулся. — Вы немного похожи, дружище: он может бесконечно говорить, но не может бесконечно идти.
Ему это так понравилось, что он еще раз прокричал это для Бастарда. Тот поднял глаза, но либо не услышал, либо не хотел слышать.
Я не собирался заставлять Бастарда идти всю ночь. Если он днем еле шевелил своей задницей, то ночью будет идти еще в десять раз хуже. Люди его типа становятся нескоординированными: они спотыкаются, они сами себе наносят вред.
Место Бастарда было в штабном шатре, обязательно — электрическая кофеварка и пачка табака в заднем кармане. Но сейчас он был в совершенно иной ситуации. Когда-нибудь он будет хвастаться тем, что пережил этой ночью, но сейчас у меня не было желания нянчиться с ним.
Я сомневался, что он хоть раз в жизни больше двух часов шел пешком, не сделав перерыва, чтобы съесть свой традиционный пончик.
Я посмотрел на часы, которые все еще работали, несмотря на купание в реке. Была половина четвертого, значит, до наступления темноты осталось часа четыре. С такой скоростью нам просто не хватит времени, чтобы добраться туда, куда нам нужно было добраться.
Чарли отодвинул ногу от дерева и забросил ее мне на плечо. Бастард наблюдал за этим, и, возможно, это заставило его чувствовать себя еще более похожим на Ноби Номатса. Ему было себя очень жалко.
— Сколько нам еще торчать в этой долбаной стране? Сколько еще идти?
— В чем дело, Большой Мальчик? — Чарли наблюдал, как тот вертел своими мокрыми мокасинами. — Никогда раньше не был промокшим, замерзшим и голодным?
Я улыбнулся.
— Замерзшим и промокшим, может, и был. Но голодным? Не думаю!
Чарли практически задыхался от смеха.
— Как вы думаете, мы доберемся туда до темноты? — Бастард сердито посмотрел на нас, вытирая мокрое от дождя лицо. — Я не хочу торчать здесь всю ночь, это уж точно. И даже не думайте о том, чтобы меня здесь оставить. Ничего не изменилось. Вы, придурки, все так же не можете отсюда выбраться без меня. Не забывайте об этом.
Чарли скривился, когда его нога снова коснулась земли.
— Не волнуйся, Большой Мальчик. Если придется, мы будем толкать твой толстый зад всю дорогу до Турции.
Он вышел на дорогу. Я не видел его лица, но знал, что с каждым шагом оно будет все сильнее искажаться от боли.
Я бы предложил ему опереться на меня, но он бы меня только послал. Он так же, как и я, знал, что сейчас его здоровье не было основным приоритетом, что бы там ни думала Хэйзл.
Глава третья
Я толкал Бастарда еще час. Вне всяких сомнений, он шел все медленнее и медленнее. Такую массу нелегко было толкать; я практически слышал, как терлись друг о друга его толстые дрожащие ляжки каждый раз, когда он делал шаг.
Мы все еще шли вдоль нефтепровода, который тянулся слева от дороги. Дождь стоял сплошной серой стеной.
Когда мы свернули и пошли в гору, я увидел какое-то белое пятно где-то в ста пятидесяти метрах от нас. Я протер глаза и посмотрел туда еще раз. Это был какой-то фургон, неподвижно стоявший у дороги.
Мы с Бастардом догнали Чарли.
Он ненадолго оперся мне на плечо, чтоб убрать весь свой вес с больной ноги.
— Кажется, удача снова нам улыбается, старина.
Бастард начал визжать так, будто мы нашли в час пик пустое такси и собирались его отпустить.
— Эй, придурки, ну чего вы ждете? — он потащился вверх по дороге, его инстинкт самосохранения отчаянно заставлял его двигаться как можно быстрее.
Когда мы подошли ближе, белое пятно оказалось фургоном «мерседес», который по самый коленвал утоп в грязи. Оба задних колеса работали на полную катушку, но водитель лишь закапывал их еще глубже.
Я обошел летевшую из-под колес грязь и подошел к машине со стороны пассажирского сиденья. Я увидел на передних сиденьях два силуэта, но они были слишком поглощены работой над рулевым колесом и рычагом переключения передач, чтобы меня заметить.
Я постучал в окошко.
Силуэт на пассажирском сиденье повернулся ко мне явно с испугом. Это была женщина. Через мутное от дождя стекло я увидел ее темные большие, как блюдца, глаза. Она несколько секунд смотрела на меня, а потом перевела взгляд на Чарли и Бастарда, когда они приблизились и встали за мной. Я мог понять ее замешательство. Мы были у черта на куличках, притом в ужасную бурю; у нас, похоже, был такой вид, будто мы только что выползли из первозданного болота.
Я расстегнул молнию на куртке, поднял ее и покрутился.
— Я не вооружен, — губами проговорил я. — Мы… не… вооружены.
Я опустил куртку, а руки продолжал держать поднятыми.
Она опустила окошко сантиметров на пятнадцать, но выражение ее лица по-прежнему говорило о том, что она все еще не очень рада нас видеть.
— Все в порядке, все нормально… — я улыбнулся. — Вы говорите по-английски?
Она повернулась к водителю и очень бегло что-то сказала на скрепочном языке. Он убрал свою ногу с педали газа и наклонился, чтоб посмотреть на нас. У него была очень короткая, едва отросшая стрижка, и он не брился день или два.
Я продолжал улыбаться так широко, что у меня начали болеть скулы.
— По-английски? Вы говорите по-английски?
Девушка снова взглянула на меня, все еще морща брови.
— Кто вы такие? — акцент был западноевропейским, но с американским выговором.
Я говорил очень медленно.
— Наша машина… она застряла… — я изобразил руками столкновение. — В грязи…
Водитель снова наклонился к нам.
— Мы понимаем.
Бастард появился у меня из-за плеча и отодвинул меня в сторону. Он достал свое удостоверение из сырого кожаного кошелька и просунул его сквозь открытую часть окна.
— Боржоми, — рявкнул он. — Довезите нас до Боржоми.
Если это было его представление о том, как нужно очаровывать девушку, то наша пешая прогулка была еще далека до завершения.
Женщина взяла его удостоверение.
Бастард не терял времени.
— Нам нужно добраться до Боржоми. Видите это удостоверение? Оно говорит, что вы должны нас довезти.
Двое в «мерседесе» еще раз обменялись фразами на скрепочном языке, а затем по очереди посмотрели на каждого из нас. Мне никогда не нравилось в подобных ситуациях не знать, о чем идет речь, а особенно когда я сам становился предметом разговора, да еще и перспективы представлялись не очень радужными.
В конце концов женщина пожала плечами.
— Конечно… Это не так уж далеко. Не более тридцати минут. Мы и сами туда направляемся, вот только бы выбраться из этой грязи.
Она вернула удостоверение Бастарду, и он засунул его в кошелек. В том виде, в каком он сейчас пребывал, я сомневался, что она могла опознать его на удостоверении. Я надеялся, что она не узнает и меня.
Бастард потянулся к ручке раздвижной двери фургона, как будто он был его собственным, но она остановила его.
— Сначала вы поможете нам выбраться.
Она пересела на водительское сиденье, а парень выбрался из машины. Он был высоким и худощавым, лет двадцати пяти, и одет был в традиционную для Грузии черную куртку.
Он обошел фургон спереди и протянул руку.
— Меня зовут Паата. — Он кивнул в сторону своей спутницы. — А это Нана.
Мы с Чарли оба представились. Я надеялся, что наше поведение дистанцирует нас от этого куска сала, который все еще боролся с раздвижной дверью.
Бастард посмотрел на нас.
— Эй, эту чертову дверь заклинило.
Паата покачал головой.
— Она закрыта изнутри. В целях безопасности. Через минуту мы ее откроем.
Бастард поднял воротник своего пиджака и направился к одному из нескольких деревьев у дороги, которые уцелели после урагана. Он наклонился вперед, положив руки на колени, а задницей упершись в дерево; он напоминал медведя, который пытается почесать себе зад.
Мы с Чарли взялись за задний бампер и начали толкать и поднимать его, пытаясь высвободить колеса. Паата прокричал Нане, чтоб она продолжала давить на газ, затем присоединился к нам. Он расстегнул куртку, чтобы было не так жарко. Я тоже хотел это сделать. Грязь хлопьями отлетала от колес, когда Нана надавливала на газ.
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]](/uploads/posts/books/211990/211990.jpg)