Владимир Вера - Леди GUN
Крюк полагал, что его последнее условие несколько оголяет безупречный замысел. Он опасался, что люди Родионовой учуют подвох, но после долгих размышлений все же выдвинул непременное требование о передаче из рук в руки. Он не собирался рисковать, ведь за сопляком могли прислать охрану, а Родионова могла преспокойно отсидеться в машине. А на кой черт ему гамадрилы, ему нужна Она. Пусть приблизится метров на десять к своему сыночку и тогда уж наверняка превратится в элементы таблицы Менделеева.
«Нет, она не сможет отсидеться в машине, подойдет, – сказал себе Крюк. – Родная мама как-никак».
Показался «Линкольн Таун Кар», за ним следовали джип и микроавтобус. Из джипа выскочили на ходу крепкие парни в расстегнутых пиджаках. Один из них указал в сторону, где сидел Андрей, и сказал что-то в рацию. «Линкольн» и микроавтобус остановились.
Выбежал огромный детина-кавказец и принялся неистово жестикулировать, махать руками, как постовой регулировщик на проезжей части. Водитель микроавтобуса, вняв его темпераментным объяснениям, резко тронулся, сделал крутой вираж, с большой скоростью пронесся мимо скверика, где Крюк с нетерпением ожидал, когда появится Она.
Микроавтобус остановился у дворцового фасада, из него вышло человек двенадцать боевиков, некоторые были в камуфляже. Люди Матушки рассредоточились вокруг. Один стал прямо под носом у Крюка.
«Они не подходят к мальчишке. Значит, она выполняет условие…» – решил Крюк, но ему пришлось порядком поволноваться, пока, к своему удовольствию, он не увидел: из «Линкольна» вышла Родионова. В сопровождении двух телохранителей она шла к своему Андрею. Нет. Она бежала.
Родионова находилась от своего чада в двухстах метрах. Крюк, затаив дыхание, отсчитывал секунды, приближающие кульминацию. Пяти килограммов пластиковой взрывчатки хватит с лихвой, чтобы превратить Родионову в прах. Именно таков вес куртки со смертоносной подкладкой. Пластиковый заряд куда тяжелей лебяжьего пуха. Эту куртку он надел на Андрея. Палач Бейсика был хитер на выдумки. На этот раз задание потребовало больших интеллектуальных затрат. Бейсик должен оценить столь творческий подход к работе…
* * *«Ну и что? Чем я располагаю теперь?» – спросил себя Борис. Не было даже надежды на след. Одного желания в таких делах мало. Он выдавил из этих «яиц» все содержимое, но в них было негусто информации. Поход к эпицентру ночной жизни с самого начала показался Борису бессмысленной ходкой, он пошел туда, просто чтобы успокоить нервы. Вот тебе и успокоил, ну и времена пошли… Эта девочка с перерезанным горлом… Его размышления никак не могли выбросить якорь и зацепиться за что-нибудь существенное.
Он вернулся домой ни с чем. Это было больно осознавать. Появилось только одно намерение – заварить себе крепкий кофе. Он знал, что спать… нет, он не сможет заснуть, ну а пить – не выйдет подавно.
Борис вылез в прихожей из своих туфель и направился к кухне. Краем глаза он увидел горящую лампочку автоответчика…
«Это же надо, кому-то взбрело в голову мне позвонить, интересно кому?» – Борис поднял трубку. То, что он услышал, ввергло его в оцепенение. Это был голос дочери Елены.
– Дядя Боря, это Мила, – звучал в трубке дрожащий голос, – я знаю, где Андрей. Его похитили не чеченцы, скорее приезжайте… Пушкинская, тридцать три, квартира сто шестьдесят шесть… до крестной я не дозвонилась… Все. Срочно, дядя Боря! Я еду туда!
«Короткие гудки… Боже, Мила в опасности! – Борис перезарядил свой пистолет, вставил полную обойму. – Ключи от гаража… Так, есть. Только бы успеть…»
В пять утра на улицах ни души. Первый троллейбус только вышел из депо. Бордовый «Шевроле» несся без правил и светофоров…
…Лучшее, что смог придумать Борис, – это с разбегу вышибить дверь сто шестьдесят шестой квартиры. Но зловещая тишина, в свою очередь, обдала его вполне осязаемым сквозняком. Держа пистолет наготове, Борис осмотрел комнату. Никого. Он огляделся вокруг: тахта с дешевой обивкой, допотопный сервант, на столике в углу целая лента одноразовых шприцев в вакуумной упаковке, тут же с десяток использованных игл. А что в другой комнате?
Тоже шприцы… Здесь наверняка обитают наркоманы. Что они сделали с бедной девочкой? Где Мила?
Борис получил ответ, когда пнул ногой дверь в ванную.
– Мила! – Борис потерял контроль над собой. В ванной, свернутая калачиком, лежала дочь Лены. Девушка была мертва. Ее хладнокровный убийца даже не потрудился выдернуть шприц, глубоко всаженный в сонную артерию. Мила лежала без малейших признаков жизни. Намертво зажав в обеих ладонях свой восьмимиллиметровый «умарекс перфекта», которому так и не суждено было выстрелить…
Даже если бы выстрел прозвучал, слезоточивый газ, которым были начинены патроны в ее газовом пистолете, не сгодился бы как способ помешать Крюку. Подобные вещи остановят и не всякого гопника, покусившегося на модную куртку или золотые сережки. Крюка лишь позабавил «грозный» вид оружия явившейся к нему идиотки.
Впрыскивая Миле смертельный кубик «китайского белка», Крюк проводил девушку на тот свет своими неподражаемыми остротами:
– Я газом из твоей пуколки дышу, как ты кислородом.
Миле повезло только в том, что она приняла смерть, будучи уже без сознания.
Ликвидатора Бейсика сильно взбодрило незапланированное убийство, как спиртное придает тонус безжалостному карателю. Он съехал с засвеченной квартиры незамедлительно и сразу же отправился исправлять ошибку в «Лыбидь» к Иоле. Когда стриптизерша была мертва, Крюку оставалось выполнить то, ради чего он приехал в этот город – мать городов русских. День Ч наступил, и у него все было готово…
Борис выдернул шприц, закрыл Миле веки, взял ее на руки и отнес на тахту. «Что будет с Леной, когда она узнает, – ужаснулся он от мысли. – Не хватало еще, чтобы я стал вестником смерти…» Он с ужасом смотрел на мертвую девочку. Труднее всего было понять, что ей уже ничем не поможешь: «Я опять опоздал… Кто это сделал?» Он хотел, он жаждал мести, он должен был найти убийцу и отомстить.
– Кто?! – бешеным воплем отчаяния прогремел его голос. Выбежав на лестничную площадку, он стал звонить в двери соседней квартиры.
– Кто там? – наконец-то отозвался заспанный женский голос за дверью квартиры номер сто шестьдесят пять.
– Откройте, пожалуйста, не бойтесь. – Борис старался говорить сдержанно. – Здесь в сто шестьдесят шестой квартире убили девушку, чья это квартира? Кто здесь живет? Откройте, пожалуйста! – Борис не заметил, как перешел на крик.
– Сумасшедший какой-то. Пять тридцать утра… – пропищал голосок. – Сейчас мужа разбужу.
– Будите кого угодно! – кричал Борис. – Только скажите, кто здесь живет?! Вам что, трудно сказать, кто здесь живет? Я же говорю – здесь убили человека.
С той стороны двери послышался мужской голос:
– Рита, что там такое, кто это?
– Мужчина какой-то, орет как оглашенный, – шепотом отвечал голосок, – говорит, в сто шестьдесят шестой девушку убили. Может, милицию вызвать?
Замок щелкнул, дверь приоткрылась, в просвете показалась лохматая мужская голова:
– Что надо?
– Здесь в сто шестьдесят шестой квартире убийство. Скажите, чья это квартира, кто здесь живет?
– Я не знаю… Недавно поселился какой-то мужик, он снимает… Вообще-то эту квартиру продают… А вы кто будете? Из милиции? – Лохматый подозрительно посмотрел.
– Так что за мужик здесь живет? – продолжал свой допрос Борис.
– А мне почем знать?.. – ответила голова. – Мужик какой-то, сутулый такой. На «Таврии» белой его видал. Кто, откуда – не знаю. Месяца два, не больше, живет. А вы из милиции?
«Сутулый!» – Борис содрогнулся от секундного шока, наверное, потому, что ожидал услышать именно это.
– На «Таврии» белой, говоришь… – думая о чем-то своем, тихо произнес Борис.
– А вы из милиции? – не отставал лохматый.
– Да позвони ты в свою милицию! – буркнул голове Борис и помчался вниз. Ему все-таки придется позвонить Лене… Ничего здесь не поделаешь. Как обернулось-то… Сколько горя обрушилось на нее…
Борис позвонил из машины. Трубку в офисе на Подоле взял охранник, что было странно само по себе.
– Это Борис Сумцов, соедините меня с Еленой Александровной, срочно!
– Елены Александровны нет. Вы можете оставить для нее информацию, я запишу.
Борис вспомнил голос этого паренька, карьера которого в структурах Матушки состоялась только благодаря ему. Раньше парень работал ночным сторожем в одном из магазинов Родионовой. Борис заметил его старание, помог устроиться на более высокооплачиваемую работу в службе церковной безопасности. Неужто парень забыл?
– Хорошо, брат, тогда давай Лисовского, – попросил Борис.
– Они все буквально минут пять назад уехали, – сообщил охранник таким тоном, будто в их отсутствии была его вина. – Никого нет.
