Стратегия. Гоблин - Денисов Вадим Владимирович
И тут же яростно повернулся ко второму.
– Скажи, крестьянин, что написать на твоем надгробье, прежде чем я распорю это жирное брюхо. – Противник стоял напротив. Это был высокий мужчина с резко очерченными, злыми чертами лица и копной некогда иссиня-черных, а теперь прилично поседевших волос. Молодец, держится вполне бодрячком, широко расставив длинные ноги в бежевых парусиновых штанах.
– Отчего это жирное, гад? – обиделся я не на шутку. На крестьянина не обиделся, тут он абсолютно прав, мы ить родом из деревни под Нижним Новгородом. А высшее образование так и не получил, какие тут могут быть обиды.
Все веселее и веселее, обормот вытащил почти такой же нож-боуи, что я оставил пацану в заводи. На левую руку он успел намотать большой кусок тяжелой ткани с бахромой по краю, похожей на скатерть. А вот это уже плохо, гладиатор, да и только! Теперь моей дубинкой его не возьмешь.
Длинный, приняв удобную стойку, он легко клевал влево-вправо кистью с тяжелым тесаком, словно хороший повар с мусатом во время горячей поры дорогого корпоративного ужина, когда капризным клиентам все нужно выдать вовремя и прямо с ножа. Нападать нельзя. Если решительный, пусть и малоопытный человек с таким ножом решит вас зарезать, то он почти всегда это сделает – пара быстрых шагов и выпад. Левой же гладиатор успеет блокировать любой мой первый удар, хоть ногой, хоть дубиной. И стойка у него правильная, подвижная, прыгучая, с маневром.
Нельзя рисковать. Даже если отскочу с легким ранением, вся операция будет поставлена под угрозу срыва. Будь сам по себе – рискнул бы. Но я отвечаю за пацанов, они где-то здесь.
Сделав обманное движение, я перехватил дубинку в левую руку и метнул в него тяжелую черную палку с вращением, а не как копьем, никуда толком не целясь. Тот умело закрылся локтем обмотанной руки, потеряв меня на миг, которого мне хватило, чтобы успеть выхватить пистолет.
Дистанция была плевой, «люгер» выстрелил всего один раз, удовлетворенно выдохнув струйку дыма. Пуля вошла точно в лоб, заставив его безвольно согнуть колени и сползти по стене на грязный дощатый пол.
Жаркая была битва, жаль, недолгая. Всего полторы минуты.
Главный мафиозо наверняка услышал роковой выстрел, не мог не услышать. Музыка тут же стихла, но я, подняв с пола трофейный тесак и палку, уже был возле стенки, собранной из бамбуковых стволов и отделяющей его персональный кабинет от остального пространства таверны, и сразу решительно потянул дверь на себя.
– Здрасте! – зашел, вежливо поздоровался с силуэтом, встающим из-за небольшого стола, и тут же, хорошо закрутив, швырнул по цели любимую дубину. – Меня зовут Гоблин, и это захват.
Стол действительно был маленьким. Узкий, тесный. Не начальственный какой-то.
В остальном же кабинет главного официального гангстера Бизерты выглядел шикарно. Обставлен в викторианском стиле: массивная темная мебель, головы животных и поблекшие картины с изображениями кораблей на стенах, полки с книгами и приятный слабый запах парафина, исходивший от двух ламп. Над рабочим местом имелось прорубленное пониже единственное небольшое окошко. Из него открывался вид на рядок фруктовых деревьев, оплетенных лианами, так что хозяин мог, не вставая с кресла, видеть и эту растительную красоту, и спрятавшееся в ветвях птичье гнездо. На широкой полке стоял удивительный агрегат красного дерева, были такие раньше, «радиолы» назывались. Помню такой аппарат у деда, «Ригонда» или «Рогнеда», забыл уже. Дед ловил на нем подрывные передачи вражеских радиостанций и прослушивал толстые черные пластинки.
Именно эта радиола была сделана некогда знаменитой фирмой «Телефункен».
Хорошо он устроился.
Я поддел кончиком ножа человеческое ухо, на загляденье ровно и аккуратно отрезанное, поднес к глазам, поморщился и стряхнул на столешницу.
– А теперь, Зенон, докладывай по порядку.
И опять сел на стол.
– Не вой ты так! Мне уши закладывает, а тебе? Коротко и быстро: где вы собирались держать их до получения выкупа?
Примечательный экземпляр. На вид страшноватенький, местные его наверняка боятся, как огня. Ишь, как зыркает, волчара! Даже сейчас не может себя унять. Хорошо откормленный, аккуратно стриженный мужик с короткими белесыми волосами на массивной голове, нос широкий, ломаный, как у боксера, весь в крови. Кровь размеренно капала на легкие бриджи с изображенными на них морскими рыбами и лодками.
– Повторим урок? – предложил я, поднимая тесак, словно собираясь еще разок рубануть им вдоль черепа, но уже с другой стороны. – Я все запомнил правильно? Итак, в группе захвата было семеро… Пленников, если ты не врешь, никто не бил, не мучил. Пару раз покормили. О’кей, сейчас начну повторять все услышанное, но мне это уже надоедает, смотри, опять разозлюсь.
– Святая мать, за что мне все это…
Он еще спрашивает! Гангстер стиснул зубы и, прижав окровавленный платок к голове, принялся шипеть от боли, не отводя глаз от поигрывающего перед ним лезвия. Хорошо следит. С вестибулярным аппаратом у него все в порядке, в отличие от порядка в голове – он еще не полностью оценил последствия происшедшего.
Ножа боится. Я бы тоже забоялся, отрежь мне кто ухо в такой ситуации.
– Все-все, тихо, убираю… А ты надеялся, что будешь сидеть в безопасности вечно? Каждый бандит должен быть готовым к тому, что когда-нибудь к нему придет настоящий шериф, смелый и сильный, – поведал я назидательно. – На всякого волка найдется свой волкодав. Это я. Продолжай.
И Зенон Пуцак наконец-то заговорил нормально, а ведь только что утверждал, что я блефую! Без завываний и шипения он рассказывал мне о том, что Кастета и Змея совсем недавно увезли на пароходе. И сделал это не кто иной, как шериф города! Тот самый, о котором мне поведал наркоша на площади!
Что-то долго я, как заправский неудачник, занимаюсь самым противным делом – жду и догоняю. Кажется, вот-вот ухвачу добычу! Сеть дрожит в руке, вибрирует, сигнализируя об улове, можно тянуть! И ты осторожно тянешь, наклонившись над бортом, вглядываешься, готовишься, чтобы перехватить рыбину, а она, сволочь, в последний момент разжимает зубастую пасть, отпуская ячею – хлюп! – щука с вывертом взлетает в воздух и падает в воду. Хлоп хвостом – как и не было.
Спрятав клинок в ножны, которые были ему немного велики, я вытащил трофей дня – хромированный «Кольт-Кодьяк», чудовище с шестидюймовым стволом и характерным барабаном без дол, и прицелился ему в живот.
– Вы с ним в доле?
– Тебе какая разница, русский, это не твоя земля… Я могу закурить? – бросил он косой взгляд в сторону лежащей на углу стола пачки «Кэмел».
– Дыми, но не забывай говорить. Хочу знать, насколько здешние власти побратались с преступностью.
– Настолько же, насколько и везде. – Он зло дернул плечом, демонстративно закурил, выщелкнув из мягкой пачки сигарету без фильтра. Сунул в рот… и замер, вперившись в меня полным ненависти взглядом. – И не ври мне, что у вас иначе.
Я промолчал, ожидая продолжения.
– Без согласования с шерифом такие операции проводить нежелательно, – пояснил он, – это внешние сношения, чужих взяли. И люди непростые. Тем более что приехали на джипе, а его так просто сюда не пригонишь. Незнакомых белых людей на автомобиле здесь никто еще не видел.
– Выкупом шериф заниматься будет или Малаец?
– А вот это уже не наше с тобой дело, смертный, Фабиан сам решит. Если узнает, – хмыкнул напряженно хозяин кабинета.
– Не твое дело… – машинально поправил я. – Постой-ка, приятель! Ты хочешь сказать, что пока что Малаец не в курсе?
Вопрос действительно был риторическим, заданным чисто на эмоции, – теперь и он в свою очередь промолчал.
– На чем отправился шериф?
– Разъездной пароход «Сайпан».
– Как выглядит?
– Ха-ха! Все равно ты его не догонишь, русский, этот «Сайпан» – быстрая посудина. – Зенон с силой размочалил в железной пепельнице недокуренную сигарету. – Небольшой, быстрый, зеленый корпус, труба скошена.
