Спасти мир в одиночку - Корецкий Данил Аркадьевич
Лестница привела их в довольно просторный бетонный бункер. Одна половина его была служебной: рабочий стол, два кресла, монитор, на который наружные скрытые камеры проецировали изображение города мертвых; компьютер, рация, детектор лжи со свисающими датчиками и прочая аппаратура, характерная для подобных точек. Другая половина бытовая: платяной шкаф, холодильник, электрическая печь, раковина со смесителем, диван, несколько стульев… За деревянной дверью, очевидно, находился санитарный блок.
Подчиняясь знаку Чандлера, она опустилась на стул, американец сел напротив верхом и оперся на высокую спинку. Майкл стал у нее за спиной.
– Нравится, Тамара Алексеевна? – доброжелательно улыбаясь, спросил Поводырь, обведя рукой окружающее пространство. – Здесь круглогодично поддерживается двадцать два градуса и сорок пять процентов влажности, автономность пребывания тридцать суток, причем вполне комфортного пребывания! Насколько я знаю, у вас не было таких нор ни в Абу-Даби, ни в Карачи, ни во Франкфурте – да вообще нигде! С комфортом и удобствами в вашей Службе проблемы. И с оплатой. И с обеспечением безопасности… Словом, со всем! Вы ведь второй раз оказались в критический момент без прикрытия – тогда во Франкфурте и вот сегодня… Но тогда на вас напали грубые животные, с которыми вы поступили по справедливости, оправдав свой оперативный псевдоним «Кобра», но сейчас…
– Надеюсь, сейчас я имею дело с цивилизованными людьми, которые соблюдают негласные правила нашей работы, – сказала Эльвира, удивляясь, когда цэрэушник успел раскопать секретные детали ее биографии. – Алан Чандлер кавалер Серебряной медали ЦРУ и отлично знает эти правила. Тем более что я не вижу здесь инструментов для пыток…
Поводырь снова улыбнулся.
– Ценю ваш юмор, Тамара Алексеевна! Вы не хуже меня знаете, что скальпель, щипцы, крючки, – ушли в прошлое, сейчас царствует химия, и один укол скополамина выпустит все тайны из самых глубин души через ваше очаровательное ротовое отверстие! Кстати, как удобней, чтобы я вас называл: настоящим именем или именем прикрытия?
– С учетом служебного характера наших отношений предпочитаю второй вариант, – сказала она. – Но зачем вы притащили меня сюда и показали эту нору? Могли без лишних слов вколоть мне «сыворотку правды» прямо в отеле или на катере… Однако, какие тайны вы хотите у меня узнать? Наши интересы не пересекаются, а моя принадлежность к Службе разве дает основания так со мной обходиться? Мы хорошо знали в Москве, кто вы такой, но вас же не трогали и не применяли принуждения!
– А разве к вам применяли силу? Вы добровольно отправились на прогулку и сюда пришли своими ногами… Ну, а насчет интересов, так вы ошибаетесь! Представьте, что в Нью-Йорк прибыли два взломщика из России. Они нам безразличны, но они едут в Кентукки и внимательно осматривают Форт-Нокс, где хранится золотой запас США! Как вы думаете, после этого у нас появится к ним интерес?!
– Однако мы не на вашей территории и за тысячи миль от Форт-Нокса!
– Да, но вы ездили в Маутендорф! Это равнозначно!
– При чем тут Маутендорф? Он для вас равноценен золотому хранилищу?
– Да, – дал неожиданный ответ Поводырь. – Зачем вы туда ездили?
– Но я не знаю… Это мой бойфренд захотел. Он занимается антиквариатом и любит предметы старины…
– Наверное, это антиквары вытатуировали ему портрет Макумбы на груди? – презрительно ухмыльнулся Поводырь.
Эльвира замолчала. Трудно врать тому, кто знает правду!
– Полковник Полянский не только бойфренд, но и ваш постоянный напарник! И ездил он не за стариной! Зачем? Что он там искал? И что нашел?
Она только пожала плечами.
– В последнее время он мне не очень доверяет. Я даже не знаю, куда он уехал…
– Неужели это из-за наших невинных проделок? – вполне натурально удивился американец. – Какой ревнивец!
– Не знаю, из-за чего. Но факты таковы!
– Тогда попрошу вас на полиграф! – американец учтиво показал на детектор лжи. – Это менее вредно, чем укол скополамина…
– Как я понимаю, у меня нет другого выхода…
– Это точно! – сказал Майкл и гулко рассмеялся.
Через четверть часа испытание было завершено.
– Вы сказали правду, и это меня радует, – сказал Чандлер. – Придется договариваться с твоим напарником!
– Это бесполезно, – покачала головой Кобра. – Он сделан из камня.
– Тем хуже для него, – произнес Майкл. – Камни тоже трескаются!
– Точно! – подтвердил Чандлер. – А у вас есть выбор: продолжить помогать ему и разделить его судьбу или перейти на нашу сторону и получить американский паспорт, домик во Флориде или в какой-нибудь хорошей стране на берегу океана, ну и солидное содержание…
Эльвира молчала. Судя по тому, как вел себя цэрэушник, такое предложение обязательно должно было последовать. Но его поведение может в один миг радикально измениться: это не вербовочный подход в ресторанчике за городом – «засвеченный» секретный объект позволял выбрать только один путь…
– А если я откажусь? – для проформы спросила она.
– Ты влезла в игру со слишком высокими ставками и прекрасно знаешь, что делают с теми, кто передергивает карты, – Чандлер поднял рубашку и показал то, что находилось у него за поясом. Эльвира догадалась правильно: это был не карманный псалтырь и не плоская фляжка с виски, а пистолет. На первый взгляд – «Глок-18», хотя практического значения его модель не имела.
– Сейчас реализуется операция по захвату всего мира без единого выстрела, но, судя по вашей поездке, вы хотите ее сорвать, – продолжил американец. – Извини за прямоту, но совсем рядом приготовлено место, в котором тебя никто не найдет, во всяком случае в ближайшие пятьдесят лет. Впрочем, я уверен, что мы обойдемся без крайностей!
Чандлер подошел к рабочему столу и развернул висящий над ним кронштейн с видеокамерой, направив объектив на Эльвиру.
– Это зачем?
– Видеозапись твоего согласия на сотрудничество. И твои показания о вашем задании, о Полянском и его агентуре здесь …
– Какая там агентура! – махнула рукой Эльвира. – Один-единственный агент, Джузеппе Брандолини, псевдоним «Рыбак», живет на Калле делле Россе, 3. Пьяница, много лет был в консервации, но Цицерон его активировал…
Американец внимательно слушал, улыбался и поощряюще кивал.
– А задание – изобличить Кулебякина и привезти его обратно…
Видеофиксация заняла около часа. Поводырь передал запись в свой Центр и облегченно перевел дух.
– Вот видишь, все обошлось без эксцессов. Правда, потом, в Лэнгли, тебе придется наговорить под запись все, что ты знаешь о вашей Службе. Но это будет не очень скоро…
Кобра сидела молча. Несмотря на комфортную температуру, она вспотела и чувствовала себя как выжатый лимон. В старых, наивных до предела фильмах разведчик мог дать согласие на сотрудничество с противником и даже выдать второстепенную информацию, но потом сообщить обо всем начальству и еще получить награду. На самом деле это не так, и у нее обратного хода уже не было… Потому что она должна была с презрением отказать цэрэушнику, плюнуть ему в физиономию и сейчас лежать в раскопанной могиле, которой уже сто или двести лет… Брррр! Ее передернуло.
– Достань что-нибудь выпить, Майкл, – нарушил тишину внимательный Поводырь.
Теперь он будет водить не только Иуду, но и ее. По тому пути, который сам выберет.
– Надо же отметить начало нашего сотрудничества.
Теперь на сцену вместо «Глока-18» вышла бутылка восемнадцатилетнего «Чивас Ригал» и мясная нарезка в вакуумной упаковке. Кобра не закусывала и пила виски, как воду, не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Но алкоголь сделал свое дело, и она «поплыла».
– А у вас в запасе разные сорта?
– О чем ты? – удивился Поводырь.
– Сотрудничество вы обмываете дорогим «Чивасом», а если бы я не согласилась, то перед тем, как застрелить, вы бы налили мне какое-то пойло типа «Белой лошади»?
Мужчины переглянулись.
– Нет, у нас только одна марка, – сказал рыжий. – И мы не стреляем – мы обычно душим!
