Бехеровка на аперитив - Корецкий Данил Аркадьевич

Пан Поленов лезет во внутренний карман, извлекает бумажник и, к счастью, обнаруживает снимок, который один раз уже позволил получить хороший результат.

– Вот она! Это мы завалили носорога. А еще есть пейнтбол, стрельба на скорость, имитация дуэлей… Надо тренироваться, поэтому и пошла мода на домашние тиры…

Архитектор рассматривает фотографию и оживляется:

– Да, это господин Старовойтов! Гм… Какие огромные ружья! Это кто, носорог? Гм… Вы, русские, большие оригиналы!

Пан Поленов скромно потупился: мол, что есть, то есть!

– Мы заключили договор на изменение проекта, я сделал необходимые поправки, тир начали строить, но господин Старовойтов неожиданно уехал. Правда, никаких претензий к нему нет: счета оплачены полностью.

Пани Бальцар занесла маленькие дымящиеся чашечки и печенье. На меня и Галину она смотрела, как на очередные картонные муляжи в кабинете шефа.

– Кстати, дом Старовойтова продаётся, тир там почти готов, – сказал инженер Рокос, прихлебывая кофе. – Думаю, это то, что вам надо. Если желаете взглянуть, я напишу адрес. Заинтересуетесь – позвоните. Вот моя карточка.

Я встал, так и не притронувшись к кофе. Галина последовала моему примеру.

– Я вам очень благодарен, пан Рокос! Наведаюсь туда обязательно. Если вы не против, давайте на днях поужинаем вместе. У меня есть ряд проектов, которые, я думаю, могут заинтересовать и вас.

Глазища за линзами сверкнули ярче золотой оправы, и в мою кисть впились две влажные ладошки.

– Спасибо, господин магистр! Мы открыты для любых взаимовыгодных предложений.

На улице Галина теребит меня за руку.

– А почему «магистр»? Вы член тайного ордена? Надеюсь, не монашеского? – спрашивает она, почему-то шёпотом.

– Нет, – усмехаюсь я. – Никакой не тайный, и не ордена. Вполне официальный, совершенно открытый для всех магистр права. Просто я оставлял ему свою визитку, а чехи относятся к чинам и званиям с большим пиететом…

– А-а-а, – говорит Галочка обычным голосом. – Куда мы пойдем теперь?

– А как ты думаешь? – многозначительно спрашивает сластолюбивый Геннадий Поленов.

Галочка изображает легкое смущение.

– Думаю, вы пригласите меня к себе в гости.

– Не совсем. Сейчас ты пойдешь в отель, а я поеду по делам. А уже после ужина…

Галочке это не нравится, но она старательно играет роль послушной девочки.

– Только быстрей делай эти свои дела! Я буду ждать…

Руки в апельсиновых перчатках лежат на руле, ровная дорога плавно ложится под колеса. Значит, Лазарев теперь Старовойтов. А может, у него есть и другие фамилии. Ничего удивительного: это изощренные гады, они меняют кожу, запутывают следы, внезапно атакуют преследователя. Но надо осмотреть его нору: самая хитрая тварь допускает ошибки и оставляет следы. Можно вытереть отпечатки пальцев, выкинуть окровавленный нож, сжечь примелькавшуюся одежду, намазать перцем подошвы туфель, но невозможно вытравить воспоминания у соседей и знакомых, оборвать и запутать все социальные связи, уничтожить телефонные квитанции, карты медицинской страховки, путевые листы мебельных машин и т. д. и т. п. Мой «мерседес» направляется в Ташовицу.

Через десять минут я въезжаю в престижный район фешенебельных, очень дорогих вилл. Нахожу нужный адрес – это настоящая крепость. Высокий каменный забор, телевизионные камеры наблюдения, металлические ворота, способные выдержать таранный удар груженого «КамАЗа», сторожка охраны с выступающим углом, чтобы можно было просматривать, а при необходимости и обстреливать улицу. Но выглядит все это необжито, и я без особой надежды нажимаю новенькую, с нестершейся позолотой, кнопку звонка.

– Момент! – тяжело проскрипел усталый мужской голос из переговорного устройства и с треском смолк, будто рассыпался от ржавчины. Немного погодя щёлкнул замок, и тяжелая металлическая дверь сторожки бесшумно отворилась. На высоком пороге в старом камуфляже стоял вылитый солдат Швейк. Тот, которого мы знаем по знаменитым иллюстрациям Йозефа Лады в старых изданиях. Густой пивной дух, ласково и знакомо обдавший меня со всех сторон, удивительно сочетался с красными наивными глазами героя чешского эпоса и сливовым, как по цвету, так и по форме, носом.

– Добрый день, пан! Меня прислал пан архитектор Рокос. Я хочу осмотреть дом.

«Швейк» сначала рассеянно осмотрел улицу, потом сконцентрировал взгляд на мне и неуверенно мотнул головой, отчего сам качнулся в противоположную сторону. Я расценил это как приглашение войти. За дверью начинался прямой коридор, в середину которого так и просились турникет и рамка металлодетектора. Но пока рубежи доступа не оборудованы, я беспрепятственно прошел во двор и пораженно замер.

Громадный трёхэтажный особняк под красной черепичной крышей монументальностью напоминал Бастилию со старинных гравюр. Слева пристроен гараж с тремя воротами, справа – заглубленная двадцатипятиметровая галерея. Это, как я понимаю, и есть тир. За домом располагались теннисный корт и открытый бассейн, вокруг раскинулся ухоженный фруктовый сад.

– Красота-а-а, – протянул я, ощутив надвинувшийся сзади пивной дух, и обернулся. – И сколько такая красота стоит?

Служивый молча кивнул, вынул из кармана сложенный вчетверо журнальный лист, так же молча протянул.

Я вздохнул. Столько мне не наворовать никогда. Разве что если продавать государственные тайны… Но торговать конфиденциальной информацией своей страны – это не по мне. Покупать или воровать чужие секреты – дело другое!

А вслух сказал:

– Что ж, цена нормальная. Пойдем внутрь, посмотрим твое хозяйство…

«Швейк» молча отпирает бронированную, отделанную орехом дверь.

Вот оно, логово анаконды! В доме пахнет деревом, свежим лаком и новой мебелью. Просторные светлые помещения с высокими потолками, огромные окна, витые мраморные ступени, кованые перила… Но въезжать и жить нельзя: кое-где нет люстр и светильников – торчащие провода обмотаны изоляционной лентой, мало мебели: два кожаных дивана, книжный шкаф, шифоньер, обеденный стол с дюжиной стульев – и все. Некоторые комнаты пусты, в ванной нет раковины и смесителей… Похоже, дом не успели обжить и были вынуждены срочно покинуть. Но я медленно обхожу помещения, осматриваю углы, заглянул в шкаф и шифоньер… Что я ищу? Чешуйки кожи гигантской рептилии? Сим-карту с секретными номерами? Коды номерных счетов в швейцарских банках? Не знаю. Вряд ли скрывающийся хищник столь неосмотрителен… Вот, правда, две смятые бумажки на полу кабинета. Но это не расписка Лазарева-Старовойтова с обязательством вернуть похищенные триста миллионов и все остальное, и даже не собственноручно написанный его новый адрес, а всего-навсего чеки с бензозаправок. За неимением лучшего сую в карман и этот мусор.

Через час мы выходим обратно во двор. «Швейк» запирает дверь. За все это время он не проронил ни слова, но, по-моему, немного протрезвел. Не дай Бог, немой. Тогда толку от него не будет…