Альберт Байкалов - Мастер перехвата
Ибрагим все это время стоял с открытым ртом. По нему было видно, такой наглости он не ожидал.
– Я обманул вас, чтобы вы впустили меня, – признался Джин. – Мы пришли по другой причине.
При этих словах глаза Ибрагима забегали:
– У меня нет денег.
– Деньги мы у тебя не возьмем. Нам нужен Монгол.
Ибрагим некоторое время молчал, глядя перед собой, потом сокрушенно вздохнул, прошел к столу и сел:
– Кто вам сказал, что он здесь?
– Какая разница? – Джин уже догадался, что они попали в самую точку и бандит действительно находится в этом доме. – Отдай нам его с миром.
– Зачем он вам? – спросил доктор.
Джин едва хотел возмутиться большому количеству вопросов, как со двора послышался сдавленный крик. Ибрагим вскочил со своего места.
– Что это?
– Не знаю, – одними губами ответил Ибрагим и неожиданно схватил Джина за руку: – Умалат здесь! Он не уйдет, пока не разделается со мной и моей семьей. Я заклинаю тебя, не дай ему сделать этого!
– Кто, кроме него, еще в доме и где? – спросил Стропа.
– Еще один боевик, зовут Мажид. Эти дни он ночевал у родственника с одним русским. Мажид пришел перед вами.
Стропа выскользнул прочь.
Джин торопливо вынул станцию и надавил на вызов:
– Филин, это Джин, Умалат у Ибрагима.
– Понял. Действуй по обстановке.
Джин приоткрыл двери и выглянул на улицу. На крыльце соседнего дома он увидел человека, который прижимал одной рукой к себе подростка, приставив к его виску пистолет.
– Отпусти ребенка, – потребовал Джин и вышел полностью. – Нехорошо так вести себя в чужом доме.
– Где Ибрагим?! – прохрипел бандит.
– Здесь я! – доктор вышел из-за спины Джина.
– Ибрагим, что это за люди? – бандит тряхнул паренька, который попытался вырваться.
– Мажид, успокойся, они не причинят тебе вреда. У них такие же, как и у вас, проблемы. Они пришли за помощью.
– Зачем обманываешь? – озираясь по сторонам, спросил Мажид.
– Никто тебе не собирается врать. И не надо кричать. Хочешь, чтобы соседи сбежались?
– Положи оружие и подойди ближе, – потребовал Мажид.
– Давай наоборот, ты оставишь мальчишку и подойдешь сам? – Джин развернулся к доктору. – Ибрагим, что это за человек? Почему он ведет себя как последний трус?
– Ты отвечаешь за свои слова? – рассвирепел Мажид. – Ты совсем не знаешь меня и обвиняешь в трусости!
– Зачем мне знать, если достаточно видеть и слышать! – усмехнулся Джин. – Ты поднял всю округу. Отпусти парня!
Как ни странно, но в этот раз Мажид выполнил требование. Тот отошел в сторону и встал. Джин забросил автомат за спину и подошел к Мажиду:
– Меня зовут Ваха. Тебя знаю, как. Мы ненадолго. Мой человек поранил спину. Упал. Ибрагим посмотрит, и мы уйдем.
– Кто твой полевой командир?
– Я сам по себе, – ответил Джин. – Извини, если я тебя обидел. Но сам понимаешь, Ибрагим не сказал, что у него гости. Тут ты…
Мажид опустил руку с зажатым в ней пистолетом:
– Я увидел в окно людей с оружием. Подумал, милиция.
– Ты тоже ранен? – Джин прикинулся, будто ничего не знает.
– Нет, но был ранен один человек, которого я не могу оставить одного.
– Ясно.
– У тебя есть машина? – неожиданно спросил Мажид.
– Как же сейчас обойтись без транспорта? – вопросом на вопрос ответил Джин, сразу догадавшись, чего хочет бандит. – Почему спрашиваешь?
– У нас проблемы, – Мажид оглянулся.
Неожиданно на пороге появился еще один человек. Джин догадался, что это Умалат, но виду не подал.
– Мажид, – позвал бандит, – кто эти люди?
– Свои.
– Почему тебе не спросить меня? – удивился Джин.
Пряча за пояс пистолет, Умалат направился к Джину. Наперерез ему вышел Стропа.
Умалат остановился напротив Джина.
– Меня Хусейн зовут.
– Ваха. Зачем твой человек так шумит?
– Нервы, – Умалат упер руки в бока. – Скажи, ты хочешь заработать?
От того, как Умалат начал разговор, было понятно, все это время бандит стоял у дверей и слышал, о чем они говорили с Мажидом.
– Кому сейчас не нужны деньги? – удивился Джин. – А ты богатый?
– Нет, – Умалат растерялся, но тут же взял себя в руки. – Но у меня есть деньги, чтобы купить твою машину.
– А если я приехал на «Хаммере»? – не удержался Джин.
– Брось шутить, – Умалат нахмурился. Джин догадался, бандит не привык, чтобы с ним так разговаривали.
– Хорошо, больше шутить я не буду. Скажу прямо, машинами я не торгую.
– Нам надо.
– Мне тоже.
– Поверь, мы делаем одно дело, и сейчас не время спорить, – продолжал давить Умалат.
– Я совсем не знаю тебя, – Джин оглянулся на Ибрагима. – Хозяин сказал лишь, что у него гости – и все.
– У меня двое людей, которых надо переправить в Дагестан. Помоги мне.
– Это другой разговор. Скажи, куда именно надо тебе попасть и когда?
– Я готов ехать хоть сейчас.
– Хорошо, – пожал плечами Джин. – Только такие дела так не решаются.
– Само собой.
– Тогда сделаем так, – Джин подошел к Умалату ближе: – Сейчас собирайся, а Ибрагим пока посмотрит моего человека.
Умалат кивком дал понять, что он согласен.
Когда бандиты вошли в дом, чтобы забрать заложников, Джин облегченно перевел дыхание. Они отвели опасность от семьи Ибрагима. Умалат не будет пытаться сводить с ним счеты при людях, которым врач помогает. Теперь осталось вывезти Умалата и его подручного за пределы Шатоя и там обезоружить.
Джин вышел за ворота. Тут же рядом возник Антон:
– Ну что?
– Ты все слышал?
– Почти.
– Тогда ждите у машин. Как эти шакалы окажутся за селом, мы их тут же нейтрализуем.
Эпилог
Умалат сидел на табурете и с тоской смотрел на следователя, который перечитывал протокол допроса.
Только что состоялась очная ставка с Галкиным. Умалат поймал себя на мысли, что во взгляде ученого не было презрения и ненависти. Напротив, ему показалось, что этот человек жалел его. Это поразило Резоева. После всего, что пришлось пережить Галкину, он должен как минимум ненавидеть его. Да и о том, что ждало обоих ученых, им наверняка рассказали. Умалат стал давать показания сразу. Он боролся за каждый месяц приговора, втайне надеясь хоть на небольшое снисхождение. Самым страшным для него сейчас было пожизненное заключение.
Резоев считался особо опасным преступником, поэтому каждый раз перед допросом его помещали в специальную небольшую клетку. Только после этого в комнату входил следователь по особо важным делам Рыжов. Грузный, с большими залысинами мужчина уже месяц копался в его прошлом.
Задержание для Умалата оказалось полной неожиданностью. Он сам, как баран, пришел к машине спецназовцев. Все прошло тихо и совсем не так, как он представлял себе. Не было жаркого боя с переговорами в минуты затишья, криков «слава Аллаху» и репортажей в новостях. Он не стал героем. У него просто забрали в темноте автомат, шепнули на ухо: «Монгол, не делай глупостей». Потом втолкнули в открытую дверь «уазика». Лишь где-то позади охнул шедший за Галкиным Мажид – и все…
– Начальник, – осторожно позвал Умалат Рыжова.
– Что тебе? – не отрывая взгляда от текста, спросил следователь.
– Почему в камеру не отправляешь?
– Успеешь, – следователь поднял на него взгляд. – Тебя один человек хочет увидеть.
В этот момент двери открылись, и в комнату вошел мужчина в штатском. Умалат сразу узнал его. Тот самый офицер, чьи люди обвели его вокруг пальца. Подчиненные его называли Филин. В руках он держал какой-то красочный журнал. Следователь встал, пожал руку и показал на клетку:
– Две минуты.
– Мне больше не надо, – кивнул Филин и подошел к Умалату.
– Зачем пришел? – спросил Умалат.
– Посмотреть на тебя после всего.
Умалат встал:
– Смотри. Смешно, да? Как в зоопарке меня видишь! – внутри все закипело.
– Возьми, почитаешь на досуге, – с этими словами Филин протянул ему между прутьев решетки журнал. – Веришь или нет, но я приехал сюда только для того, чтобы вручить тебе это. Никогда меня не интересовала судьба тех, кого мы отправляем в могилу или на скамью подсудимых. Твоя тоже не интересует. Просто появилось желание, чтобы ты, мразь, понял, что, несмотря на свое мнимое величие в собственных глазах, такие, как вы, просто расходный материал.
Филин вышел.
– Читай здесь, – Рыжов поднял на него взгляд. – В камеру не разрешу забрать. Это имеет косвенное отношение к делу. Хотя на расследование оно уже повлиять не сможет. Скорее наоборот…
Теряясь в догадках, Умалат медленно опустился на скамейку и открыл журнал. Это был «Мир без политики». Умалат покосился на Рыжова и стал листать. Открыв пятую страницу, он обомлел. С фотографии к статье на него смотрели Муджав Аким и Джими Ширрер. Щурясь от солнечных лучей и беззаботно улыбаясь, они стояли на палубе белоснежной яхты. Оба в майках и шортах. За бортом плескалось лазурное море. Вдали, в дымке, виднелся живописный берег.
