Александр Маркьянов - Ген Человечности - 1
— Дик, не стреляй, мать твою! — откликнулся Штайнберг.
Поняв, что происходит что-то незапланированное, Ник, наш водитель, остановил Хаммер. Следом за нами, через проделанную нами дыру продрался еще один Хаммер, армейский, за рулем которого сидел Мануэль и тоже остановился. Остальные остались на участке между домами. Не самая лучшая позиция, кстати — одержимый прыгнет от дома — и «мама» сказать не успеешь…
— Ты какого хрена тут делаешь? — недоуменно спросил стрелок из пикапа.
— Я до своего магазина еду — ответил Штайнберг — а вот ты какого хрена полез в чужой?
— Чужой — не чужой… Моралеса подстрелили неделю назад, я сам видел. И магазин этот ему уже ни к чему. А нам добро пригодится…
И ведь в самом деле. Свое, чужое… Разница между этими двумя понятиями сейчас была очень и очень небольшой…
— Ты где сейчас? — сержант благоразумно решил не выяснять дальше насчет «своего-чужого».
— Склады «Альфакона» знаешь? На окраине города. Вот там и встали, сейчас немного обустроились и в город вылезли. Сам понимаешь, обживаться надо. А ты?
— В аэропорту. Укрепились немного. Сейчас вот до своего магазина решил доехать…
— Так его, наверное, уже вынесли весь…
— Хоть посмотрю, вещи какие заберу. По дороге едой разживусь…
Поверил? Как бы не увязались за нами, если увяжутся — постреляем друг друга ведь. Что бы они сейчас не грабили — оружие все равно сейчас ценней всего.
— Смотри… Впереди лунатиков до черта…
— Много?
Наблюдать за тем что происходит впереди и за тем что происходит сбоку — в совершенно разных секторах тяжело. Вообще, по армии знаю, что человек способен качественно отслеживать сектор не более сорока пяти градусов, на большее не хватает внимательности и сосредоточенности. Контролируя Дика в пикапе (а что вы хотели — FAL с полной обоймой непонятно у кого, да еще в трех метрах от тебя — не шутки), я на какое-то время прекратил наблюдать за тем, что происходит впереди — и поплатился…
Откуда появился этот одержимый я так и не понял. Краем глаза заметив движение, я резко обернулся — когда одержимый, крупный белый мужчина лет тридцати, уже прыгнул. Скрюченные словно судорогой пальцы были направлены прямо в меня. Вскинуть винтовку я по любому не успевал…
Как-то раз мне довелось пообщаться с человеком… Вряд ли его можно было назвать человеком, конечно. Азиат, по национальности похоже вьетнамец, хотя точно установить это так и не удалось. Спектр его деятельности был весьма широк. Начинал он исполнителем смертных приговоров азиатских преступных кланов, казнил только своих, и министерства обороны Соединенных штатов Америки это не касалось. Потом освоил и пытки. Да так освоил, что стал одним из самых известных и дорогостоящих «заплечных дел мастеров» Азии. В Азии вообще индустрия смерти очень развита, а жестокость и изощренность казней и пыток такова что… В общем, если кому-то требовалось узнать информацию у человека, не желающего ее раскрывать, или расправиться с кровным врагом, да так чтобы ужасные слухи не утихали еще очень долго — звали именно его. Мастера Лю, таков был его «сценический псевдоним».
Мастер Лю допустил одну ошибку. Его наняли, чтобы выудить информацию у неофициального агента одной из крупнейших оружейных корпораций мира, имевшей тесные связи с Пентагоном и выполнявшей многомиллиардные заказы армии США. Видимо китайцам очень хотелось знать некоторые секреты и нюансы. Мастер Лю выполнил работу добросовестно, вот только Пентагон решил раз и навсегда пресечь подобные дела. Преподать наглядный урок. Учитывая чрезвычайную опасность объекта, «исполнять» его послали людей из Дельты. Надо сказать, мастер Лю отделался дешево — умер от лошадиной дозы скополамина[64], даже пулю на него тратить не пришлось.
К чему я это говорю. Несколько минут мне пришлось ехать в тесном японском микроавтобусе, мастер Лю сидел напротив. С тех пор я надеялся, что никогда больше не увижу такого взгляда, каким был взгляд мастера Лю. Но я ошибался. Точно таким же был взгляд одержимого. И этот одержимый был меньше чем в метре от меня…
Сработал я чисто на инстинктах. Понимая, что выстрелить из винтовки я уже не успею, а вся моя свобода маневра ограничена стенками люка Хаммера с трех сторон и телом сержанта Штайнберга с четвертой, я просто поджал ноги, проваливаясь в люк, в салон Хаммера. Одержимый прыгнул, чтобы схватить меня за голову — но сделать ему это не удалось. Я уже почти скрылся в салоне Хаммера, время словно остановилось, и я как в замедленном кино наблюдал, проваливаясь вниз, как окровавленная, испачканная грязью рука одержимого тянется к моей голове…
Промахнувшись в прыжке, одержимый грохнулся ногами на капот, а грудью на крышу машины. Взревев, он махнул рукой и вцепился в бок Курта. Тот ничего сделать не успевал — обе руки были заняты винтовкой — и в этот момент я судорожно нащупал на боку кобуру с Глоком-21. Пальцы привычно легли на рукоять пистолета, рывком я выхватил его из кобуры, поднял ствол, и особо не целясь даванул спуск…
В тесном салоне машины выстрел из пистолета сорок пятого калибра громыхнул подобно выстрелу артиллерийского орудия, вылетевшая гильза пронеслась почти рядом с моим лицом. Первая пуля, естественно, никуда не попала — но свою задачу она выполнила. На сто процентов! Ошеломленный грохотом близкого выстрела одержимый замер на мгновение — и загремели новые выстрелы, уже прицельные.
Вторая пуля перебила одержимому руку, тот страшно взвыл. Горячая, пахнущая бойней красная жидкость брызнула мне в глаза, видно почти ничего не было — но я выстрелил еще раз. Новый взрыв истошного воя — и новый выстрел.
Придя в себя, сержант, которого тоже забрызгало кровью, со всей силы ударил одержимого прикладом своей винтовки, сбивая с машины. Третьим моим выстрелом, руку одержимого оторвало начисто, и тот с воем и визгом скатился с машины на асфальт. Перегнувшись через меня, Штайнберг дал длинную очередь из автомата в корчащегося и воющего у машины одержимого — на добивание…
В салоне машины кисло и остро пахло сгоревшим пороховым дымом, в ушах словно играл симфонический оркестр. Перед глазами все плыло. Ник, наш водитель, обернувшись, смотрел на меня полными ужаса глазами, он даже не схватил лежавший рядом с ним на сидении автомат УЗИ…
— Что… с вами… порядок…
Голос Ника как будто прерывался, я тряхнул головой, приходя в себя. На полу машины что-то слабо дергалось…
— … Порядке…
— В порядке, в порядке — прокаркал я вмиг пересохшим горлом, ошалело соображая, что делать дальше.
Где-то сверху гулко хлопнула мощная винтовка, потом еще раз и еще. Зацепившись левой рукой за край люка (в правой был намертво зажат пистолет, винтовка висела на груди на ремне), я начал выбираться из люка…
Одержимых впереди было уже много. Один лежал без движения, еще трое с визгом корчились на асфальте, причем один — совсем рядом с нашей машиной. Еще несколько бежали по улице, направляясь к нам….
— Гони, твою мать!
Ник рванул машину с места так, что меня откинуло назад, одержимые стремительно надвигались. Пока я пытался непослушными руками взять на прицел свою винтовку, один из одержимых с воем бросился на мчащуюся на него машину. Раздался хлопок, будто большой кусок мяса с размаху бросили на колоду мясника — и одержимый с истошным визгом отлетел в сторону, кубарем покатившись по асфальту. Подняв винтовку, я начал искать новые цели…
— Влево и стоп! Приехали.
Двухэтажное здание, бетонное (что в этих местах — огромная редкость, строят так, что стену пальцем проткнуть можно) мертво щерилось на мир черными провалами выбитых витринных окон. Дверь была закрыта, пожара, судя по всему здесь не было…
— Дальше, дальше проедь! Ты сюда вставай! Ты за ним, впритык! Образуем периметр!
Ганнери-сержант Штайнберг, мельком взглянув на свой разоренный магазин, принялся организовывать временную оборону этого места, расположенного на самой границе между деловым многоэтажным центром города и одноэтажным коттеджным субурбаном.[65] Задачей было — прикрыть периметр так, чтобы на его охрану и сдерживание одержимых, а возможно и бандитов требовалось как можно меньше людей. Остальные должны были быть задействованы на погрузке сохранившегося имущества в грузовики. Чем больше людей на погрузке — тем меньше времени займет сама погрузка, тем меньше времени мы здесь проторчим, тем меньше времени будем подставлять свои задницы. Все просто.
И задачу эту Штайнберг решил с блеском. Пять машин. Две машины встали вплотную друг к другу параллельно магазину. Грузовики под погрузку — откинул борт и таскай. Еще две машины — наш Хаммер и РейнджРовер сдали задом и встали носом к дороге, слева и справа от грузовиков, окончательно закрывая периметр. Получился этакий прямоугольник, одной стороной которого была стена магазина, а три других образовывались нашими машинами. Просто и удобно и для погрузки и для обороны. Армейский Хаммер, за рулем которого ехал Мануэль, в этом построении ненужный просто встал рядом…
