Сергей Зверев - Компромат на президента
Еще один удар – и штукатурка посыпалась по периметру коробки.
– Сейчас станут стрелять, – шепотом предупредил Клим, отстраняя Ладу.
Но он ошибся, вместо выстрела послышалась возня в замочной скважине. Сельникова уже готова была впасть в истерику. Ей казалось, что Бондарев не сможет ничего для нее сделать, что сейчас в квартиру ворвутся вооруженные люди и прикончат их обоих. Она схватила пульт с кнопкой и принялась давить ее что было силы.
– Бесполезно, они обезвредили твоего охранника.
– Что значит – обезвредили? – бескровными губами прошептала Лада.
– По дороге объясню, – Бондарев покосился на дверной замок, поворотная ручка дергалась, ее пытались подцепить отмычкой или плохо сделанным дубликатом ключа.
Лада дала увести себя в спальню.
– Жаль уходить, – пробормотал Клим, проходя мимо кровати, и шагнул на балкон, бросил взгляд вниз.
Окно выходило на противоположную от подъезда сторону дома, внизу темнели густо разросшиеся кусты и деревья. Бондарев легко вскочил на перила, выпрямился, придерживаясь за перегородку.
– Руку давай!
– Зачем? – Тем не менее Лада подала ладонь.
Клим сильно сжал запястье и помог женщине забраться на перила.
– Перелезай на соседний балкон. Глаза закрой и помни, что я крепко держу тебя.
– Не могу, – шептала женщина.
Но тут послышался звук открываемой двери.
– Придется.
Лада почувствовала, как ее ноги теряют опору, она не завизжала только потому, что в горле у нее перехватило дыхание. Когда Бондарев опускал ее, Сельниковой казалось, что она проваливается в пропасть, но, когда она открыла глаза, поняла, что стоит на соседском балконе. Клим бесшумно спрыгнул к ней. Балкон буквой «г» уходил за угол дома. Они прошмыгнули мимо огромного темного окна.
Бондарев раскрутил проволоку, закрывавшую выход с балкона на наружную пожарную лестницу.
Они спускались по темным пролетам, пыльным, сырым, засыпанным осколками стекла, раскрошившейся штукатуркой. Пару раз прямо из-под ног вспархивали устроившиеся здесь на ночь голуби, и тогда Лада беззвучно вскрикивала, прижималась к Климу. На площадке между первым и вторым этажом Бондарев остановился, дальше лестница вела в подъезд, а полуциркульный проем в бетонной стене выходил к кустам с другой стороны дома.
– Нам сюда.
Не успела Лада ни согласиться, ни возразить, Клим выпрыгнул из проема. Послышался хруст ломаемых веток, а затем над зеленью, облитой скупым лунным светом, показалась голова Бондарева.
– Здесь невысоко. Прыгай, – и он поднял руки.
Лада сделала то, на что бы не решилась никогда раньше. Даже секунды не сомневаясь, спрыгнула с трехметровой высоты. Бондарев успел подхватить ее, мягко опустил на землю и тут же выглянул из-за угла дома.
– Не бойся, нас не видно с твоего балкона. Они уже там, пытаются понять, куда мы подевались.
– Они же влезут к соседям, – ужаснулась Лада.
– Там никого нет дома.
– Откуда знаешь?
– К тебе я залез через их балкон. Правда, пришлось повозиться с замком на решетке, ведущей на пожарную лестницу. Поэтому я и закрутил ее проволокой. Идем, моя машина в квартале отсюда, на стоянке.
Мужчина с сумрачным выражением лица вернулся с балкона в спальню Лады. Трое других ожидали его приказаний.
– Проверь соседскую квартиру, – бросил он самому опытному. – Только будь осторожен.
Без лишних слов бывший спецназовец легко перебрался на соседский балкон. Затем сумрачный вместе с помощниками вернулся в прихожую. Он склонился над усатым. Сомнений не оставалось – тот мертв.
– Вот невезуха, – проговорил сумрачный, обыскивая карманы мертвеца, – и документы забрали, – он перешел к молодому, лежавшему в узком проходе напротив ванной комнаты.
Парень с трудом открыл глаза, его лицо искажала боль.
– Свои, – спокойно произнес сумрачный, опускаясь на корточки.
– Я ранен… – прошептал парень.
– Вижу. Кто тебя так?
– Это он, – парень приподнял окровавленную руку, которой до этого зажимал рану, и скрюченным пальцем указал на дверь спальни, – он… – и закашлялся.
– Баба с ним?
– Он увел ее. Куда, не помню… не знаю… – тонкая струйка крови побежала из уголка губ.
– Не жилец, – поставил диагноз сумрачный мужчина, неторопливо достал пистолет и нанес резкий удар рукояткой в висок раненому, послышался явственный хруст височной кости.
Парень дернулся и затих.
– Быстро. Их забрать, все привести в порядок. Три минуты.
Из спальни вернулся бывший спецназовец.
– Через балкон ушли, по пожарной лестнице, – доложил он.
Сумрачный мужчина в кожанке вздохнул, понимая, что взыскать не с кого. Те, кто был ответствен за взятие Лады и ее приятеля, поплатились жизнями за излишнюю самоуверенность.
– Мы заберем ковер, – предложил бывший спецназовец, доставая из кармана куртки короткий нож с выкидным лезвием.
– Идет, – согласился сумрачный мужчина и выглянул на лестничную площадку через дверной «глазок».
Группа, присланная Хайновским, действовала слаженно. Спецназовец сноровисто, как продавец в магазине ковровых изделий, коротким лезвием разрезал ковер в гостиной надвое. Оба трупа закатали в половинки ковра, быстро замыли полотенцами, позаимствованными в ванной, кровь и сложили их в пакет.
– Мы готовы.
Сумрачный оторвался от дверного «глазка».
– Выйдете, когда придет лифт, – он шагнул на лестничную площадку.
Когда створки кабинки разъехались, он махнул рукой. Один за другим в лифт занесли ковровые свертки, с ними остался только бывший спецназовец, остальные побежали по лестнице вниз. Оставшийся мужчина посматривал, пока ехала кабинка, чтобы из ковров не натекла на пол кровь. Лифт остановился на первом этаже. Перед ним уже стояли сумрачный и его подручные. Без слов двое подхватили на плечи сверток. Несли его легко, будто и не было внутри человека.
– Погодите, – бывший спецназовец достал мокрое полотенце из пакета и затер на полу кабины небольшое кровавое пятно. После чего вместе с сумрачным понес второй сверток к микроавтобусу.
– И охранника не забудьте.
Из «Жигулей» вытащили бездыханного охранника, приставленного к Сельниковой, и тоже запихнули в микроавтобус. Завелся мотор, автомобиль резко выехал со двора.
– Куда? – водитель нервно поморщился и тут же закурил.
– На асфальтобетонный завод, – процедил сквозь зубы сумрачный, нажимая кнопки мобильника, – хозяин будет недоволен.
– Недоволен… – проговорил бывший спецназовец, удобнее устраиваясь в кресле, для этого ему пришлось поставить одну ногу на ковровый сверток, – не мы же их упустили…
Сумрачный оборвал его взмахом руки, показывая, что в телефонной трубке отозвались. Все лишнее движение в салоне прекратилось, даже водитель перестал затягиваться сигаретой.
– Новости не очень, – пробасил в трубку сумрачный, – они успели уйти. Двое наших – того… Да, едем на завод. Понял, до вашего звонка ждать, – отключенная трубка скользнула в карман куртки.
По городу ехали молча, пока впереди не показался пост милиции. Микроавтобус притормозил.
– Не гони, – посоветовал сумрачный, вглядываясь в старшего лейтенанта у поста, тот подошел к боковой линии и вскинул жезл, в свете фар ярко вспыхнули светоотражательные полосы на его форме.
Микроавтобус затормозил точно напротив инспектора дорожно-постовой службы. Сумрачный опустил стекло и повернул голову.
– Добрый вечер, старший лейтенант… – небрежно приблизив ладонь к козырьку, затараторил инспектор, – что везете? Попрошу открыть машину для осмотра.
Он произносил эту фразу заученно, как произносит колдун заклинание, уже не вникая в его смысл. Сумрачный ухмыльнулся, полез в карман и вытащил удостоверение сотрудника ФСБ.
– Извини, старлей, но мы на задании, – книжечка захлопнулась в руке сумрачного и спланировала в карман, сделал он это, словно фокус показал.
На этот раз ладонь взметнулась к козырьку четко, по уставу, хотя в глазах инспектора и читалась ненависть к ФСБ.
– Извините, товарищ майор, я не мог знать, номера-то у вас частные.
– Все нормально, старлей, у меня под сиденьем целая дюжина номеров. Жаль, что ты нас стопорнул, задержались мы немного.
Впереди замаячили бетонный забор и распахнутые железные ворота, за ними возвышалась дымовая труба и тянулся до самого загрузочного бункера длинный наклонный барабан для нагрева песка и щебня. И трубу, и смеситель ярко освещали прожектора, укрепленные на столбах по периметру асфальтобетонного завода. У ворот стоял, всматриваясь в приближающуюся машину, немолодой мужчина. Он щурил и без того маленькие глазки, прикладывал козырьком ко лбу жилистую, узловатую ладонь. Когда микроавтобус поравнялся с ним, он расплылся в улыбке.
– А я-то думаю – кого черт несет среди ночи? – он протянул ладонь сумрачному.
– Здорово, Петрович, запускай агрегат.
