Альберт Байкалов - Точка возврата
Антон въехал в гараж и заглушил двигатель. Почти сразу стало темно. Он обернулся. Шаман на пару со Стропой быстро закрыли ворота. Вспыхнула под потолком желтоватым светом лампочка.
Без лишних слов Джин обошел машину и открыл багажник.
– Как себя чувствуешь, дорогой?
Антон подошел ближе и заглянул внутрь. Бидзин лежал на боку и не шевелился.
– Эй, ты что? – Джин наклонился, схватил пленника за плечо и вынудил того сесть.
Издав странный, булькающий звук, тот вновь повалился на бок.
– Что с ним? – раздался из-за спины голос Шамана. – Умер?
– Вытащите его! – распорядился Джин и отошел в сторону, уступая место Шаману и Стропе.
Чеченцы быстро выволокли Бидзина из машины.
Он мычал и мотал головой. Зашуршал надетый на голову пакет.
– Давайте в кладовка! – оживился Джин.
Он намеренно говорил с акцентом.
Переговариваясь на чеченском, Стропа с Шаманом повели Бидзина к боковым дверям. Там в небольшой, размерами с ванную комнату, каморке, предназначенной для хранения разного барахла и инструментов, они усадили его на сваленные у стены колеса и пристегнули наручниками к двухпудовой гире.
– А если он сильный? – неожиданно спросил Шаман.
Джин непонимающим взглядом посмотрел на капитана.
– Возьмет – и этой гирей тебя по голове, – высказал свои опасения Шаман.
Стропа рассмеялся.
Джин приподнял кромку надетого на голову пленника пакета и сорвал скотч. Бидзин застонал. На ленте осталась щетина.
– Больно, да?! – Джин несильно толкнул ладонью в то место, где, по всем расчетам, должно было находиться ухо.
– Кто вы?! – неожиданно прохрипел пленник. – Вы хоть знаете, кто перед вами?
– Мы-то знаем, дорогой. – Джин наступил одной ногой на колесо и положил на колено руки. – А вот ты нет.
– Сними пакет!
Джин вопросительно посмотрел на Антона. Тот кивнул и вышел.
Вахид выполнил просьбу Бидзина.
Некоторое время грузин часто моргал. От долгого нахождения в полной темноте его глаза резало даже при тусклом освещении. Ко всему, его наверняка укачало.
– Вы чеченцы? – наконец спросил он.
В его голосе было скорее облегчение, нежели страх и отчаяние.
– Нет. – Джин усмехнулся и посмотрел на Шамана. – Негры.
– Меня зовут Бидзин Казалишвили, – почти по складам, сквозь зубы процедил грузин. В его глазах сверкнули молнии.
– Меня Лече, – пожал плечами Джин. – Очень приятно.
Тесную комнату наполнил демонический хохот трех мужчин.
Некоторое время чеченцы говорили между собой на родном языке. При этом Джин несколько раз показал взглядом на Бидзина и провел по шее ребром ладони. Втянув голову в плечи, Бидзин вслушивался в речь, пытаясь по интонации и знакомым словам понять смысл их разговора.
Антону было все прекрасно слышно через дощатую дверь. На тот случай, если Бидзину знаком чеченский язык, Джин рассуждал, как поступить с пленником после передачи за него выкупа. Потом он вновь перешел на русский:
– Слушай, друг, во сколько ты оцениваешь свой жизнь?
– Вы сначала разберитесь, за кого собрались получить деньги. Вас ведь теперь из-под земли достанут…
Договорить ему не дал Стропа. Он двинул Бидзину кулаком в переносицу.
Отлетев назад, тот вдобавок ударился затылком о стену. Он вскрикнул и наклонился вперед, почти уткнувшись в свои колени. Из носа потекла кровь.
– Пусть подумает. – Джин развернулся к выходу и махнул рукой, давая понять, чтобы все вышли.
– Погодите! – простонал Бидзин.
Джин замер в дверях и обернулся.
– Говори.
– Отпустите меня. Я еще могу простить вас и даже более.
– Что?! – Джин подошел к нему.
– Вы не пожалеете.
– Ты нас достал. – Джин брезгливо сплюнул на пол.
– Где мои люди? – наконец вспомнил об охранниках Бидзин.
– Зачем они тебе? – Джин насмешливо прищурился. – Разве кому-нибудь нужна такая охрана? Мы ее уволили.
– Чего вы хотите?
– Чтобы твоя семья жила спокойно, – как само собой разумеющееся, ответил Джин. – Переехала из Ростова в Москву, к мужу и отцу. Ведь тебе ничего не стоит устроить дочери перевод из одного института в другой. Опять же сыновьям скоро надо учиться дальше. Не собираешься же ты отправить их в армию?
Глаза Бидзина полезли на лоб. Он мог поверить во что угодно, только не в это. Каким образом какие-то отморозки смогли узнать, что его жена, дочь и два сына живут в Ростове?
– Вы не посмеете…
– Заткнись и думай, кто и как передаст нам двести тысяч евро, – оборвал его Джин. – И не вздумай шутить. Я приду за ответом через час. Поверь, больше мы не будем с тобой говорить человеческим языком.
– И все же наведи обо мне справки! – сверкнул глазами Бидзин.
– Мы все о тебе знаем, – заверил его Джин и вышел.
Антон дождался, когда Вахид закроет двери, и молча протянул ему сотовый телефон. Оба знали, этот аппарат не только прослушивается. Автоматически, специальной службой, будут определяться номера и местонахождения абонентов. Именно его майор должен вручить Бидзину для связи со своими людьми.
* * *
С утра Ладо охватила непонятная раздражительность. Все валилось из рук. Пересилив себя, он несколько минут покрутил педали велотренажера, однако приступ головной боли заставил отказаться от этой затеи, и Ладо направился в душ, по пути размышляя, что способствовало его нынешнему состоянию. На здоровье он не жаловался. Вечером ужинал в ресторане, где немного выпил. Но так он заканчивал почти каждый свой день. Потом, прихватив с собой смазливую певицу Лизу, с которой делил последний месяц постель, уехал домой. Сейчас обладательница красивого, с упругой кожей тела еще нежилась в шелковых простынях на огромной кровати.
Он разделся и встал под душ. Неожиданно из коридора послышалась трель сотового. Сначала он подумал, что ему показалось. Однако мелодия повторилась. Ладо нахмурился. На его телефон практически никогда и никто не звонил. Только в самых исключительных случаях. Если кто-то из его людей не мог решить какой-то вопрос, то обращался либо к Бидзину, либо сообщал Вано о своем желании поговорить с боссом. Ладо торопливо вытерся полотенцем, накинул халат и вышел. Телефон уже замолчал. Он взял с тумбочки трубку и нажал кнопку «Входящие». Так и есть, звонил Вано. Личный телохранитель жил на одной с ним площадке и редко тревожил своего хозяина без особой надобности. Ладо набрал его номер.
– Что случилось?
– Я пока сам не знаю, – виноватым голосом заговорил охранник. – Но сейчас позвонил Паду и сказал, что с утра не может связаться с Бидзином.
– Ну и что? – нахмурился Ладо, лихорадочно соображая, зачем чеченцу с утра мог понадобиться его помощник.
– Сегодня двадцатое, – почти по складам напомнил Вано.
Тут Ладо осенило. Именно на это число у посольства Грузии была запланирована акция, в разгар которой люди Паду должны забросить на территорию посольства несколько гранат.
– Где он может быть? – больше обращаясь к самому себе, нежели к Вано, которого так же мучил этот вопрос, пробормотал Ладо.
Бидзин был дисциплинированным человеком. Он никогда не исчезал без предупреждения. У него под рукой всегда было несколько телефонов. Раз Вано осмелился потревожить хозяина, значит, он уже прозвонил все известные ему номера.
– Куда он собирался вчера? – больше для того, чтобы оправдать затянувшуюся паузу, спросил Ладо. Он заранее знал ответ.
– В «Сокровища Вавилона», – не задумываясь ответил Вано. – Я уже звонил туда. Он уехал оттуда с каким-то русским и его женщиной в районе трех.
– Один?! – не зная, что подумать, уточнил Ладо.
За Бидзином постоянно следовала целая свита охраны. Выходит, он пропал вместе с ней. Как бы то ни было, кто-то из людей Бидзина должен был ответить Вано. Исчезновение такой фигуры, по сути, правой руки Ладо, накануне серьезного мероприятия настораживало. Но это еще не давало повода паниковать. Поэтому, поручив Вано еще раз обзвонить все телефоны своего помощника, он отключился.
Сзади раздались легкие шаги. Ладо обернулся. Из спальни вышла Лиза. Она томно потянулась, зевнула, прикрыв ротик ручкой с неимоверно длинными ногтями, и прошла в ванную комнату, откуда тут же донесся шум воды.
Ладо направился следом. Не обращая внимания на размытый матовым стеклом кабинки силуэт девушки, он взял баллончик пены для бритья, несколько раз тряхнул его и выдавил себе в ладонь белоснежный ком. Тщательно намазал нижнюю половину лица, взял лезвие и стал бриться.
Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Он уже связал свое дурное состояние с предчувствием чего-то нехорошего.
Ладо подошел к двери и глянул в глазок. На площадке переминался с ноги на ногу Вано. Ладо открыл двери. Он сразу заметил, что его охранник и своего рода секретарь чем-то не на шутку встревожен.
– Слушаю тебя, – стараясь скрыть охватившее вдруг волнение, как можно отчетливее сказал Ладо.
