Константин Козлов - Ракетчик
— Давай, — кивнул тот.
Старший лейтенант отошел в глубь коридора и с разбегу ударил в дверь плечом. Та с треском распахнулась. Хозяин особняка сидел в кресле возле камина. Огонь уже давно погас, за каминной решеткой чернел ворох сгоревшей бумаги, несколько листов валялись на ковре перед нею. В помещении стоял тухловатый запах сгоревшего пороха. Охотничье ружье с инкрустированным ложем лежало на полу возле тела. Стена за креслом была забрызгана красным и желтым. Взглянув на тело самоубийцы, оперативник согнулся пополам и рванул из кабинета.
— Твою мать, — выдавил из себя Зубров. — Пошли отсюда, тут работа только для экспертов.
Воробьев кивнул.
Они вышли на улицу. Старший лейтенант сидел на крыльце и утирался носовым платком. Рядом вертелась потерявшая хозяина собака.
В районе поиска «Ариадна» была одна, другие суда шарахнулись от опасного корабля, как от зачумленного. Первой на цель вышла Б-457. Акустик лодки услышал шум винтов на пеленге в пять градусов. Лодка смело могла использовать свой гидролокатор, не опасаясь угрозы быть обнаруженной. Будь на месте «Ариадны» вражеский эсминец, исход такого противостояния было бы трудно предсказать. Но у обычного грузового судна не было никакой надежды выйти из этой схватки победителем. Находящийся на борту комплекс был бесполезен в борьбе с субмариной и ее торпедами.
— Боцман, рули на всплытие. Поднять перископ.
Это, несомненно, была «Ариадна». Командир недолго разглядывал в мощную оптику перископа силуэт цели, белые надстройки в подпалинах, пробоины, оставленные снарядами сторожевика, и сбитую набок мачту. В свете зарождающегося утра «Ариадна», тяжело переваливаясь с волны на волну, двигалась прямо на подлодку.
Командир защелкнул рукоятки перископа.
— Погружение. Торпедная атака. Изготовить носовые.
— Есть изготовить носовые, — эхом отозвалось в динамике.
Начертив под водой широкую дугу, лодка вышла на позицию атаки. Задача была куда проще отрабатываемых на учениях и тренировках. Для того чтобы от находящегося на борту комплекса гарантированно ничего не осталось, стреляли сразу двумя торпедами.
— Пли! — крикнули из центрального поста.
Выброшенные сжатым воздухом торпеды хищными рыбинами рванулись к цели. Следом потянулись шлейфы из пузырьков воздуха. Разломленный взрывом корпус «Ариадны» подняло из воды. Пылающие обломки с шипением погружались в темные воды, на поверхности моря растеклись пылающие пятна топлива. К месту гибели нарушителя полным ходом спешил тральщик с водолазной командой на борту. Командование должно быть уверено, что на дне не останется ничего, даже отдаленно напоминающего злополучный комплекс.
Глава 32.
СМЕНА ИМИДЖА.
Все обитатели вагона, включая проводницу, собрались в первом купе. Троица дебоширов со связанными руками размещалась на боковой полке. Протрезвевшие вояки уже утратили воинственный пыл и выглядели достаточно жалко. На столе перед Давыдовым лежала стопка документов — военные билеты вэвэшников и паспорта их приятельниц.
— Вы свои тоже доставайте! — скомандовал он группе побитых туристов. — А то потом ищи ветра в поле.
— А наши документы вам зачем? Не мы же драку начали, — возразил бородатый.
— Затем. Где я потом буду отлавливать свидетелей правомерного применения оружия?
— Так мы сами на них в милицию готовы жаловаться, — подала голос девица с перевязанной рукой. К счастью, ее ранение оказалось пустяковой царапиной. — И все подтвердим.
— Я что, недостаточно понятно объяснил? Документы на стол…
Байдарочники полезли за паспортами. Давыдов сунул проводнице блокнот и шариковую ручку.
— Переписывайте паспортные данные, не забудьте про места жительства.
— Место рождения писать?
— Писать! И дату тоже.
— Ребята, давайте без милиции обойдемся, — загундосил длинноногий арестант. — Слышь, братан, зачем тебе это нужно?
Давыдов повернулся в сторону говорящего и зарычал:
— Ты, чмо, как меня назвал? Где ты своего брата увидел, недоделок?
— Товарищ капитан, ну отпустите нас…
— Капитан-лейтенант, — очаровательно улыбнувшись, поправил его Анатолий. — Вы, уроды, еще и в званиях не разбираетесь.
— Ну, товарищ командир… — заныл тот, которого называли Серегой.
— Если бы я был твоим командиром, ты бы здесь не сидел. Поздно, орелики! Куда вы теперь с простреленной ногой? Только к людям с печальными глазами в сером.
— Знаете, как менты нашего брата не любят, — снова встрял длинный.
— А это ваши ведомственные заморочки. Меня они не касаются, я из другого министерства.
— Товарищ капитан-лейтенант, вы насчет ноги не волнуйтесь. Коляныч не в обиде, мы же заявлять не будем на вас, за то, что выстрелили…
Давыдов фыркнул, давясь от смеха. «Надо же, ну и борзость. Они на меня заявлять не будут, благодетели человечества».
— Я тоже не в претензии, можете и заявить. Жаловаться не стану. Кончай разговорчики! Мне нужно решить, что с вами дальше делать.
Анатолий задумался. Нужно было каким-то образом избавиться от арестантов, не привлекая к себе внимания. Через час поезд подходил к Беломорску, а на следующей станции ему выходить. Прикинув все возможные варианты, он выработал план. Было в нем несколько неувязок, но все-таки план. Давыдов посмотрел на приятельниц утихомиренных воинов и выбрал ту, у которой волосы были более естественного цвета.
— Ты, пигалица! — обратился он к фиолетовой. — Марш в сортир! Берешь ведра, тряпки, и чтоб через пятнадцать минут тут и следа от вашего пребывания не было.
— Вот еще, — фыркнула та. — Нашел девочку.
— Марго, делай, что сказано, — подал голос со скамьи штрафников Серега.
— А ты, — Анатолий повернул голову к крашеной блондинке, — иди смывай свою боевую раскраску.
— Зачем? — не поняла девица.
— Я тебя замуж беру. На полдня, — с самым серьезным видом сообщил Давыдов. — Бегом марш.
Публика ошарашенно глядела на капитана.
— Вы что, серьезно? — первой подала голос проводница. — Это ж шмары, каких свет не видывал…
— Меня устраивает.
Байдарочницы, скорчив презрительные гримасы, отвернулись. Давыдов усмехнулся.
— Значит, так, гаврики. Вы, воины, и ты, чучело. — Он посмотрел на Марго, усердно возюкающую тряпкой. — Сейчас выходите. Ваши документы я забираю с собой. Получите потом у своей приятельницы, которая вместе со мной следует дальше. Сидите здесь на станции и ждете ее возвращения. Она прибудет первым же встречным поездом. Если хотите — можете обратиться в линейное отделение. Не хотите — ваше дело. Вопросы?
— Нам вообще-то до Кандалакши… — неуверенно возразил долговязый, Серега тут же ткнул его локтем. — Мы согласны…
— Меня ваше согласие не колышет. Просто делайте, что вам говорят. Вздумаете дурить, ну что ж, вариант вашей полной ликвидации меня тоже вполне устраивает. Меньше дерьма будет атмосферу портить, — будничным тоном сказал Давыдов, вытащив оружие.
Троица испуганно отшатнулась. Вернулась умытая блондинка — физиономия мокрая, прическа всклокочена.
— Здесь будете или потом? — деловито поинтересовалась она.
— Чего будете? — спросил капитан.
— Ну, меня — здесь или позже…
— Тьфу, дура! Нужна ты мне больно, — рассмеялся Давыдов. — Тоже мне Чичоллина.
— Тогда зачем я вам понадобилась?
— Скоро узнаешь.
— Я — все, — отрапортовала уборщица.
— Гильзу нашла?
— Вот. — Она извлекла из ведра желтоватый цилиндрик.
— Давай сюда. — Анатолий положил стреляную гильзу в карман и придирчиво осмотрел район проведения субботника. Обернулся к проводнице.
— Сортиры мыть?
Проводница удивилась, но, подумав, согласилась.
— Мыть, — вздохнул капитан. — Ничего не попишешь, вперед! За работу!
Девица, презрительно вскинув голову, удалилась.
— Переписали? — спросил Давыдов у проводницы.
— Все готово. — Она протянула блокнот.
— Теперь вот эти. — Анатолий подвинул ей документы пленников. — Писать все, включая номера в/ч и должность. Это страница номер восемь, — любезно подсказал он занятой переписью населения женщине. За окнами уже серел рассвет.
Ранним утром поезд въехал на станцию Беломорск. За окнами проплыло коричневое деревянное здание вокзала. Раньше Анатолию часто приходилось бывать в этом городе и особенно в ресторане «Поморье», где молодые офицеры обычно отмечали окончание командировок в Северную Венецию. Проголодавшийся Давыдов с щемящей грустью вспомнил и о былых пиршествах в забегаловке, носившей лирическое наименование «Желтый дьявол». Дернувшись при резком торможении, состав замер у единственного перрона.
— Граждане пассажиры, ваша остановочка, освобождаем плацкарту, вещички не забываем, — бодро возвестил капитан, и троица потопала к выходу.
— Вы их что, вот так просто отпустите? — обратилась к Анатолию участница сражения с оранжевой фарой под левым глазом.
