Александр Тамоников - Гнев ликвидатора
– Отрезали голову? И что с ней сделали?
– Ничего, просто отрезали и выбросили в кусты.
– Та-ак, это новость. Вот этого я не знал.
Маргарита Алексеевна внимательно посмотрела на сына:
– Подожди, Володь, о смерти Андрея ты мог узнать из телеграммы, посланной Ольгой, но откуда ты знаешь, что брата убили в рейсе? Или? Или… до меня побывал в милиции?
Владимир солгал:
– Да, мама! До того, как приехал сюда, я был в милиции. Особо со мной там разговаривать не стали, но кое-что сообщили. Вот только об издевательстве над мертвым никто ничего не сказал. Ну, да ладно.
– А с кем ты общался в милиции?
– С капитаном и майором каким-то. Фамилии, тем более имена не запомнил. Не до этого было.
– Они тебе больше ничего не сказали?
– Нет! Только о том… ну, ты уже знаешь, о чем!
– И о Лученкове не сказали?
Капитан спросил:
– А это кто такой?
– Володь, ты не был в милиции.
Лазаренко попытался изобразить изумление:
– Почему? С чего ты это взяла?
– Если бы ты был в милиции, тебе обязательно сказали бы о Лученкове.
– Да кто он такой?
– Откуда тебе известны подробности смерти брата? Не все, но главные?
Владимир подумал, – черт, мать расколола его на каком-то Лученкове, она не верит ему. Видно, правду гласит житейская мудрость – сердце матери не обманешь. Придется приоткрыться, иначе она не оставит этой темы. Он вновь присел перед матерью на корточки:
– Ты права, мама, я не был в милиции! О смерти Андрея узнал от своего начальства. Я не бизнесмен, мама, а офицер Федеральной службы безопасности. ФСБ! И когда вы с Ольгой безуспешно пытались по связи и почте найти меня, я был в командировке, далеко от Москвы. Поэтому и не смог приехать на похороны.
Маргарита Алексеевна погладила волосы старшего и теперь единственного сына:
– Я так и знала! Нет, конечно, не то, что ты служишь в органах безопасности, а то, что выдаешь себя не за того, кем являешься на самом деле. Жаль, Ольга и Андрей не знали этого! Особенно Андрюша, про себя не говорю, а вот Андрей очень тяжело воспринимал то, что ты не общаешься с его семьей. Да еще Ольга все упрекала его, мол, вот братец у тебя какой! Неужели нельзя было все объяснить родным, самым близким людям?
– Нельзя, мама!
– Вот почему у меня болела душа за тебя. Ты действительно находился в опасности!
– Нет, мам! Служба у меня спокойная. Правда, часто приходится мотаться по командировкам, да мне это не в тягость. Дома все равно никто не ждет.
– Понятно!
– Но только, я прошу тебя, никому о нашем разговоре ни слова. Да и не надо, чтобы кто-то в Демидовске узнал, кто я на самом деле. Это поможет мне!
Маргарита Алексеевна напряглась:
– Поможет? В чем? Ты собираешься искать убийц Андрюши?
– Да!
– Но ты один! Их милиция не нашла, а хочешь сам!
– Мам, мы договорились, что ты никому не скажешь о том, что я офицер ФСБ?
– Я-то не скажу, а вот Ольга… не узнав правды, даже на порог дома тебя не пустит! Хотя… теперь у нее с внучатами даже дома-то нормального нет!
Владимир нахмурился:
– Как это нет? А квартира на Правобережной?
– Она обменяла ее на комнату в бараке Заводского поселка. Там, где свалка!
– Почему?
– Ольга ничего мне не объяснила! Я думаю, ее заставили пойти на этот обмен!
– Но кто?
Маргарита Алексеевна пожала плечами:
– Не знаю!
Владимир прошелся по гостиной:
– Интересно, очень интересно. А кто такой Лученков, о котором ты меня спрашивала? И почему о нем должны знать в милиции? Он что, их сотрудник, как-то связанный с гибелью Андрея?
Женщина отрицательно покачала головой:
– Нет! Лученков – бывший директор фирмы, на которой работал твой брат!
– Так! А почему в милиции-то о нем обязательно мне сказали бы, зайди я туда?
– Да потому, Володя, что этого Лученкова тоже убили, буквально сразу после гибели Андрюши. Удавили шнуром прямо в его кабинете.
Капитан задумался. И если, выезжая в Демидовск, он еще допускал мысль о том, что брат мог стать жертвой случайных, залетных грабителей, а на дорогу в Партизан его мог послать начальник – мало ли, вдруг попросил о какой-нибудь услуге, – то сейчас Владимир отбросил эту мысль. Смерти Андрея и этого, как его, Лученкова как-то связаны между собой. Два таких события на одной фирме в течение одного-двух дней не случайны. Конечно, всяко в жизни бывает, и совершенно немыслимые совпадения тоже, но интуиция профессионала подсказывала капитану, что в данном случае ни о каком совпадении говорить не приходится.
Маргарита Алексеевна прервала размышления сына:
– О чем задумался, Володя?
– Да так, мам, о своем!
– Я тебя очень прошу, не впутывайся ты в это дело. Не хочу потерять еще и тебя!
Владимир зло ответил:
– Меня, мама, не так просто взять, как кажется.
Маргарита Алексеевна взглянула на Владимира, и внутри у нее похолодело. Еще никогда, ни у одного знакомого ей человека она не видела такого выражения лица. Лица беспощадного карателя, холодные, безжалостные глаза, сжатые в нитку губы, угрожающий прищур, играющие на скулах желваки, сжатые в кулаки руки. А перед ней стоял ее родной сын. Старший сын. Когда он стал таким? И кто сделал его таким?
Владимир, заметив испуганный взгляд матери, чертыхнулся и тут же взял себя в руки. Лицо офицера изменилось, глаза подобрели, кулаки разжались.
– Не волнуйся, мама, меня ты не потеряешь! По крайней мере здесь и в ближайшее время.
Маргарита Алексеевна, сбросив оцепенение, которое овладело ею минуту назад, встрепенулась:
– Ой, Володя, ты, наверное, проголодался с дороги. Сейчас я накормлю тебя!
Капитан отказался:
– Спасибо, мам, я перекусил по дороге.
– Тогда, может, ванну примешь? Только приготовь себе все сам, а то за шумом воды я звонка могу не услышать.
– Ты кого-то ждешь?
– Да. Почтальоншу Нину. Пенсию сегодня должна принести. Нина мне последние дни и за продуктами ходит. Хорошая девушка, неизбалованная!
– Пенсию? Ах да, конечно. Ванну я приму вечером, а вот насчет денег, подожди.
Лазаренко принес оставленный в прихожей кейс, достал оттуда запакованную пачку денег. Отсчитал 50 тысяч рублей, положил купюры на стол:
– Вот, мама, деньги. Пусть Нина купит продуктов побольше. Я бы и сам сходил в магазин, но лучше съезжу к Ольге с племянниками. Не знаешь, она дома, в смысле в бараке, и где там ее найти? Заводской поселок большой.
Маргарита Алексеевна сказала:
– Деньги сейчас кстати. Я занимать у соседей хотела. Ведь завтра девять дней, как не стало Андрюши. Помянуть надо.
– Уже девять дней! А что, с фирмы никакой помощи не предложили?
– От них дождешься. Там сейчас директором некто Молоканов Юрий Петрович стал. Говорили люди, он раньше вместе с Лученковым владел этим проклятым «Караваном». Теперь единоличный хозяин. И скряга, каких свет не видывал, хотя по внешнему виду не скажешь. Такой лощеный, добренький, услужливый. А по сути мразь!
– Это тоже говорили люди?
– О том, что Молоканов мразь? Да, люди!
– Ну ладно, насчет продуктов с Ниной договоришься. Но ты мне не сказала, как найти новое жилище Ольги?
– Так я там не была, Володь. Слышала, что в бараке где-то прямо рядом со свалкой и недалеко от неработающего завода. Точнее не скажу!
Капитан достал из кармана блокнот и ручку. Вырвал листок, написал цифры, протянул его Маргарите Алексеевне:
– Это номер моего мобильного телефона. Если что, звони. Теперь я рядом!
– Ты на машине?
– Да!
– Может, в церковь съездим, как освободишься?
– В церковь? Сегодня или завтра?
– Лучше сегодня! Завтра день занят будет!
– Боюсь, не успеем! Слушай, мам, а из соседей тебя никто в храм свозить не может?
Маргарита Алексеевна подумала:
– Если только Сережа, мальчик, что живет с женой этажом ниже! Но не знаю, дома ли он сейчас, и потом, тебе самому не мешало бы свечку по брату поставить.
– Я-то поставлю. Не сегодня, завтра. Обязательно поставлю. А с Сережей прямо сейчас поговорю. Если его нет дома, вызову такси. На нем доедешь до церкви и обратно. Водитель подождет, сколько надо. Деньги у тебя есть, не экономь. Это только часть того, что я привез с собой. Договорились?
– А разве у меня есть выбор?
– Выбор, мама, всегда есть! В общем, так, жди или Сережу своего, или звонка таксиста. Я пошел.
Владимир оставил дома пиджак, галстук. На улице было жарко. Кейс захватил с собой. Паспорт, удостоверение водителя и все необходимые для управления «Шкодой» документы сложил в портмоне. Удостоверение офицера ФСБ положил в карман модной и дорогой рубашки. Поцеловав мать, вышел из квартиры. Спустился на этаж ниже. Позвонил в дверь, где, по словам матери, жил некий Сережа. Владимир его не помнил.
Открыла ему молоденькая беременная девушка.
Лазаренко поздоровался:
– Добрый день! Сергея я могу увидеть?
– Здравствуйте, а кто вы?
– Я сосед, этажом выше!
