Сергей Зверев - Мент
– Передай пост сержанту и со мной к Корнилову!
Гурвичу ничего не оставалось, как подчиниться.
До дома Корнилова они добрались на «шестерке» полковника. Гурвич сразу обратил внимание на то, что джипа во дворе нет, однако промолчал. На лифте они поднялись на пятый этаж. Приблизившись к двери, Бухвостов нажал на кнопку звонка и прислушался.
– Похоже, там никого нет, – протянул озадаченно. – Что же делать?..
– Ломать, – предложил Миша в надежде, что эта операция займет не меньше получаса.
Разбежавшись, он дал двери доброго пинка и тут же, схватившись за ногу, жалобно застонал.
– А все из-за того, что башка не варит, – назидательно проговорил полковник и, достав из кармана обыкновенную воровскую отмычку, сунул ее в замочную скважину. На глазах у изумленного Гурвича повертел ею так и этак, затем, повернув ручку, потянул дверь на себя.
Та преспокойно открылась.
– Прошу! – Бухвостов предложил Мише войти первым.
– Думаю, вы правы: никого нет, – поделился тот своим мнением, переступая порог прихожей.
В этот момент из гостиной донесся сдавленный стон. Миша, выхватив пистолет, ногой распахнул дверь. Посреди комнаты на полу вместе со стулом, к которому был привязан, лежал мужчина. Как водится в таких случаях, рот его был заклеен скотчем. Больше всего Мишу удивило то, что незнакомец был в майке и босиком.
– Черт! – простонал увидевший ту же картину Бухвостов. – Это же офицер с Петровки. Я его там встречал. Кажется, капитан.
Бросившись к лежащему, он судорожно принялся развязывать веревку, бормоча что-то вроде извинений.
«Если его развязать, он позвонит на Петровку, – прикинул Миша. – Объявят розыск. Раз Фараон его связал, значит, так было нужно для дела. Ради пустяка он на такое не пойдет…»
– Помоги! – прикрикнул на Мишу начальник, пытаясь отклеить скотч. Сделать это удалось лишь со второй попытки.
– Телефон, – простонал полуголый человек. Проигнорировав просьбу, Гурвич с Бухвостовым перенесли его на кушетку. Мужчина хватал ртом воздух и силился что-то сказать. Миша, робея при виде побагровевшей физиономии жертвы, спросил полковника:
– С ним все нормально? «Скорую» вызывать не надо?
– Обойдется, наверное, – успокоил Бухвостов и, склонившись к мужчине, уточнил:
– Что здесь произошло?
– Сзади ударил, сволочь… – простонал тот.
– Кто?
– Не видел…
– Корнилов, наверное?
– Да. – Глаза офицера закатились, и он обмяк.
– Что такое? – встрепенулся Гурвич.
– Обморок, – хладнокровно пояснил начальник и с досадой добавил:
– Как чувствовал, что все хреново кончится! – Сунув руку в карман пиджака, он вытащил таблетки. Перехватив недоуменный взгляд Миши, пояснил:
– Валидол…
– Сердце?
– Да, что-то прихватило. – Бухвостов сунул таблетку под язык и поделился с подчиненным своими проблемами:
– От сюрпризов Корнилова я уже спать не могу.
Вчера, прежде чем уснуть, три таблетки димедрола выпил.
– А не много? – полюбопытствовал Гурвич, ухватившись за случайную подсказку.
– Как видишь, живой, – поддался на провокацию полковник. – Зато вырубился моментально. Толку-то?
В этот момент человек начал подавать признаки жизни. Вначале разлепил один глаз, затем второй и жалобно застонал.
– Я сбегаю за водой. – Гурвич метнулся на кухню.
Открыв кран почти что до упора, он сунулся в холодильник, достал аптечку и, выпотрошив ее, нашел упаковку димедрола. Взгляд остановился на бутылке водки, опорожненной только наполовину. Гурвич вылил часть ее содержимого в стакан, размял ложкой две таблетки и, мысленно перекрестившись, высыпал порошок в водку.
Возвратившись в гостиную, с невинным видом протянул потерпевшему стакан.
Первый глоток тот сделал, что называется, от всего сердца. Поморщился и вдруг – кто мог этого ожидать? – выпил оставшееся залпом.
– Позвоните на Петровку. Пусть объявят розыск… – Это были его последние слова, которые плавно перетекли в громкий храп.
– Он что, уснул? – растерялся Бухвостов и с недоумением посмотрел на Гурвича:
– Ты что-нибудь понимаешь?
Миша неопределенно пожал плечами. Бухвостов на всякий случай пощупал у спящего пульс, затем приподнял веко и лишь после этого (старая школа сыска!) додумался понюхать стакан.
Лицо полковника побагровело. В первое мгновение он даже не нашелся, что сказать. Затем заорал так, что в серванте задребезжали стекла:
– Это что, вода?
– Вода, – упавшим голосом подтвердил Миша.
– У Корнилова из крана такая течет?
– Нет. Я брал из чайника. Думал, кипяченая лучше… – Глядя на Бухвостова честными глазами, Миша тоже понюхал стакан. Потом придав лицу растерянное выражение, возмутился:
– Ничего себе! Это же водка!
– Так… – Полковник нервно достал сигарету и закурил. – Сразу видно, что здесь побывал Дорофеев.
Он принялся мерить шагами гостиную, что-то бормоча себе под нос и вовсе не собираясь никуда звонить. Гурвич мог торжествовать, его план удался и, что самое странное, ему даже удалось выйти сухим из воды. Наблюдая за передвижениями начальника, Миша почувствовал угрызения совести. Возможно, потому, что полковник выглядел неважно, как раздавленный горем человек, который только что похоронил своих близких.
– Семен Андреевич, – нарушил Гурвич затянувшуюся паузу. – Корнилов вернется… Я вам это гарантирую.
– Я знаю, Миша. Мы все равно обязаны сообщить о его побеге. Прямо сейчас.
Пойми, невозможно сохранить честь, защищая ее грязными методами.
Гурвич готов был сквозь землю провалиться. Как бы он ни относился к полковнику, на этот раз вынужден был признать, что Бухвостов прав на все сто.
Когда полковник снял трубку, Миша не только не стал его отговаривать, но даже почувствовал некоторое облегчение…
Глава 6
МАГАЗИН НАПРОКАТ
Этого момента сидящие в джипе напряженно ждали. И вот огромная дубовая дверь банка наконец открылась, и на пороге появился не очередной джентльмен в кашемировом пальто, а нормальный русский мужик Леха Бабкин. Напряжение как рукой сняло.
– Ровно пятнадцать минут, – облегченно выдохнул Дорофеев. – Кажется, обошлось без приключений.
Очутившись в машине, старлей подтвердил:
– Все о'кей! – Он достал из-под куртки толстый конверт и, протянув его Андрею, уточнил:
– На ощупь похоже на видеокассету.
– А на бомбу не похоже? – пошутил Дорофеев.
– Я бы передал пакет не Фараону, а тебе, – ядовито отозвался Бабкин и спросил:
– Я так понимаю, нам нужен кинозал?
Разорвав пакет и обнаружив в нем кассету, Андрей с минуту вертел ее в руках, а потом заявил:
– Нужно отсмотреть.
– У меня на примете есть одно крутое заведеньице, – вызвался Бабкин. – В квартале отсюда.
Поскольку других предложений не было, Андрей поддержал инициативу старлея.
Через десять минут они свернули в узкий переулок и по указанию Бабкина остановились.
– «Срочный ремонт обуви», – прочитал надпись на вывеске Дорофеев и недоуменно покосился на Леху. – Ты ничего не напутал, Сусанин?
– Это место уже весь район знает, – оскорбился тот. – Не веришь, зайди и посмотри.
– Ты остаешься, – остановил его Андрей. – А мы с Ваней заглянем.
Леха состроил кислую мину, но спорить не стал.
Протиснувшись вслед за Андреем в дверь, Дорофеев был удивлен: в небольшом, человек на двадцать зале помещалось несколько стендов с дорогой видеоаппаратурой. Картину дополняла стена, вымощенная видеокассетами в цветастых обложках. Людей было раз-два и обчелся.
– Что вас интересует? – подсел им на хвост молодой человек из обслуживающего персонала.
– Нас интересует все, – буркнул Дорофеев и ткнул милицейской коркой парню в нос. – Налоговая полиция. Через минуту здесь никого не должно быть. Понял?
– Начальства нет, – сообщил тот. Дорофеев неодобрительно покачал головой и, взяв парня за грудки, притянул к себе.
– У тебя что, со слухом проблемы? Время пошло.
Пока майор и его молодой помощник очищали помещение от людей, Андрей пробрался к одному из включенных видеомагнитофонов и сунул в него кассету.
Увидев на экране гей-парочку, занимающуюся любовью, он со злостью сплюнул.
«На кой мне это сдалось? Если так и дальше пойдет, я этого Марка из-под земли достану и собственноручно переломаю ему позвонки!» – решил Андрей.
К счастью, через пару минут изображение пропало. Раздражение сменилось напряженным ожиданием. Еще минута, и экран стал серым. В правом нижнем углу высветились дата и часы с мелькающими секундами: На экране возникли очертания комнаты, затем силуэт мужчины. Находясь спиной к камере, он прошел в глубь комнаты и, развернувшись, сел в кресло. Камера сфокусировалась на его лице. Это был Калина.
– Коньяк или водку? – прозвучал женский голос, показавшийся Андрею знакомым.
– Лучше водку, – произнес Калина и улыбнулся. – Привычнее.
