Виталий Гладкий - Кровь за кровь
Есть откуда плясать. Если он вместе с бригадой и впрямь занимался похищениями… – Он покачал головой. – Я подозреваю, что его убийство – это только начало серьезных событий. А вы не боитесь за свои жизни? – вдруг спросил он с сочувствием.
– Нет. Я понимаю, что ты имеешь ввиду. Да, похоже, за Храповым стоит мощная организация. Что там и как, я не знаю, но думаю, что мы им не интересны. Нить расследования оборвалась вместе с жизнью бригадира, а больше мы ничего не знаем.
Зачем им привлекать лишнее внимание к ремонтникам лифтов, находящимся в бегах? Тем более, они практически уверены, что наша разработка уже известна уголовному розыску.
– Ничего, теперь за них примутся всерьез, – пообещал Жердин. – Наколку ты дал отменную, так что ребятам есть от чего плясать.
– Валера, у меня к тебе просьба…
– Говори. И не смущайся, как красная девица.
– Доложи руководству версию по Храпову от своего имени. Мне теперь благодарности в приказе ни к чему, а тебе лишняя пара баллов не помешает.
– Маслом мажешь? – ухмыльнулся капитан.
– Можешь считать мое предложение взяткой при исполнении, но я уверен, что так будет лучше. От версии, которая исходит из уст старшего опера "убойного" отдела, вряд ли отмахнутся. Тем более, что тебе и карты в руки – ты ведь ищешь его убийц. В крайнем случае, для прикрытия, можешь выдумать недавно завербованного тобой мифического секретного агента, накропавшего донесение на бравых лифторемонтников. В этом случае ты здорово выигрываешь. Две бригады сыскарей, брошенные на одно дело – это при нынешнем кризисе в угрозыске с кадрами, сам понимаешь, мечта идиота.
– Заметано. Ты прав. Но я себя чувствую неловко. Мало того, что я присваиваю чужые идеи, так еще должен и химичить в документации по делу. Ведь я понимаю, к чему ты клонишь. Тебе страх как не хочется фигурировать в протоколах.
– Мне, в общем, все равно. Но я не хочу светить раньше времени наше агентство.
"Доброжелателей", сам знаешь, хватает. Особенно в органах. Из зависти подставят ножку – далеко придется катиться. Хорошо, если не в пропасть.
– А как быть с "журналистом"? – Жердин с сомнением посмотрел в мою сторону.
– Оставь его за кадром. Ты не обязан докладывать руководству все свои соображения и посвящать шефов в разнообразные ответвления основной версии. Да они этого и не требуют. Им подавай раскрытия. От бредятины, что несут опера, у них изжога.
– Я почему-то уверен, что ты все-таки притемнил… – Капитан буквально впился взглядом в невозмутимое лицо Плата.
– Валера, не нужно со мной повторяться. При первой нашей встрече в этих стенах ты меня дожал. Сознаю. И правильно сделал. Но тогда была совершенно иная ситуация. А сейчас я сказал то, что обязан был сказать. Возможно, у нас есть и другие соображения по расследуемому нами делу, но они не касаются твоего жмурика Храпова. Если всплывет что-то эдакое – не сомневайся, информацию ты получишь. Притом, оперативно. Мне ведь тоже нужна твоя поддержка. Как ты верно заметил, за тобой стоит официоз. И никуда от этого не денешься.
– Ладно, на том и порешили… – Жердин засобирался.
– А ты не желаешь поделиться с нами кое-какой информацией? – спросил Серега. – Понимаешь, как-то нехорошо, когда игра идет в одни ворота…
– Я думал, что ты забудешь задать такой вопрос, – осклабился старший опер. – Нет, я не намерен играть в одни ворота. Баш на баш. Только извини, я тоже расскажу лишь то, что сочту нужным.
– На большее мы и не претендуем.
– Храпова убили вчера ночью. Вернее, под утро. На "заказ", вроде, не похоже, а там кто о его знает. Ему размозжили голову бронзовой статуэткой. И явно кто-то свой – борьбы не было. Есть любопытная деталь – убийца тщательно протер все, к чему прикасался.
Видимо, хладнокровия ему не занимать… /Блин! – подумал я. – Перестарался… С перепугу сделал на хазе Храпова едва не генеральную уборку/.
– Оперативная группа выехала на квартиру Храпова по наводке какой-то старушки. Она позвонила и сказала, что там-то и там-то драка, возможно, убийство. Зафиксировать откуда она звонила не удалось, так как старушка быстро положила трубку. А назвать свое имя отказалась. В райотделе этому обстоятельству не удивились – героев в наше время маловато – и, благо дежурная машина была под парами, немедленно отправились по указанному адресу. Дверь пришлось взломать, хотя в квартире явно кто-то был… – Жердин досадливо поморщился. – Наши орлы, как всегда, дали маху – не устроили засаду под балконом. Похоже, убийца находился в квартире до самого приезда опергруппы. Идиоты! – выругался он. – Набрали пацанов желторотых, у них в голове даже не мякина – дерьмо.
Короче говоря, пока раздербанили входную дверь, клиента и след простыл. Кинулись вниз – и нашли под балконом двух хмырей в полной отключке. Оклемавшись, они рассказали, что сидели и курили в кустах – там есть укромный уголок со скамейкой – пока им на голову не свалился какой-то громила. Больше они ничего вспомнить не могли – он вырубил их за считанные секунды. Вот и все, что у меня есть.
– Парней, которых отметелил неизвестный, проверяли?
Спасибо тебе, Плат, что хоть ты назвал меня не убийцей, а неизвестным. А тем двум козлам еще мало досталось – не хрен по ночам курить, для здоровья вредно.
– Местные. Живут в доме напротив. Похоже, балуются наркотой. Нам они не интересны.
– Значит, возможна и бытовуха?
– Очень похоже. Даже чересчур. В квартире был накрыт стол, причем весьма приличный.
Культурно накрыт. Так в холостяцкой пьянке не бывает. А Храпов жил в квартире один.
И, скорее всего, он хорошо знал убийцу. Все, кого мы опрашивали, в один голос твердят, что бывший бригадир слесарей-ремонтников был осторожным и недоверчивым человеком. Не мог он впустить в квартиру чужого человека. Тем более, как теперь выяснилось, Храпов скрывался – правда, непонятно по какой причине.
– Я так понял, что ты колеблешься.
– Да. Но больше склоняюсь к заказному убийству. Однако, этот театр с застольем… – Жердин наморщил нос. – Зачем?
Я сидел, как на иголках. Намекнуть капитану про любимую женщину Храпова Эллу, или нет? Вернее, просто напомнить ему о том, что нередко в смерти мужчины повинны представительницы слабого пола. Но под каким соусом это подать? А если сказать прямо, что нам известно ее имя и где она работает? Тогда может сработать эффект отката. Стоит Жердину опросить сотрудников "Дарвина" и кто даст гарантию, что они не вспомнят странного малого, сидевшего за одним из столиков ресторана в ночь убийства Храпова и слинявшего в аккурат после ухода танцовщицы домой. Я уже не говорю про Леву Бермана, который назвавшего мне имя пассии передового бригадира. Или про таксистачастника, подвезшего меня глухой ночью к дому, где было совершено убийство. Тем более, что он дежурит возле "Дарвина" постоянно. А мой портрет нарисовать не трудно.
Такого мордоворота, как я, не потеряешь в любой толпе. Что, впрочем, до сих пор меня особо не волновало – я ведь не собирался пойти в шпионы, где незаметная внешность просто обязательна.
Я промолчал. Хотя понимал, что Жердин и сам может докопаться до истины, пусть и в препарированном виде. Я почти не сомневался, что капитан навестит "Дарвин". Кто-то ведь должен знать о привычках Храпова, очень часто посещавшего этот престижный ресторан. Я пытался глазами делать знаки Сереге, но он даже избегал смотреть в мою сторону. Интересно, о чем он сейчас думает? И вообще, Плат, что мне делать – сказать Жердину или не сказать кто грохнул Храпова!? А если скажу и мне не поверят? Мало того – пришьют еще и "мокруху"? У тех, кто хотел меня подставить, бабок валом, сомнений нет. Подмажут, где нужно, и привет Сильвер. Пишите письма нам из зоны… лет эдак пятнадцать-двадцать. Обидно, понимаешь. Было бы за что.
– А как ты вышел на Стаса? – спросил Серега.
– Элементарно. Утром я первым делом поехал на участок, где работал Храпов. Там я познакомился с одним уникальным человеком, оказавшимся старшим мастером. Он сначала обложил меня трехэтажным матом, а затем рассказал даже больше, чем я ожидал.
И меня почему-то очень заинтересовал корреспондент, расспрашивавший про передового бригадира. Ежу понятно, что нынче в газетах пишут о чем угодно, только не о рабочем классе – как в прежние времена. Узнав, кто порекомендовал "газетчику" обратиться к мастеру участка, я отыскал известную вам Алевтину Михайловну, старшего диспетчера "Горлифторемонта". Обаятельная женщина… – Жердин с ехидцей посмотрел в мою сторону.
– Ну и?..
– Под ее описание внешности корреспондента подходило сколь угодно много человек и, скорее всего, я никогда бы не появился в вашей конторе, но мне помог случай. Ты ведь, Сергей, знаешь, что в "убойном" отделе есть папка с грифом "Разное". Туда даже не подшивают, а складывают всякую всячину, которая всплывает в расследовании разных дел. Так сказать, побочный продукт. Авось когда пригодится. Не знаю, что мне понадобилось в той папке, но когда я нашел там ксерокопию корреспондентского удостоверения с портретом твоего друга, то от изумления начал икать. Я глазам своим не поверил – это был человек, которого мне обрисовала сексапильная дамочка с "Горлифторемонта"! Я не поленился и съездил в управление, чтобы показать старшему диспетчеру свою находку. Она от умиления едва не попросила ксерокопию удостоверения в качестве сувенира… – И капитан откровенно рассмеялся.
