Данил Корецкий - Антикиллер-5. За своего…
– Не помню!
Ладно, фиг с тобой. Позвонил в городскую справку, узнал телефон. В службе техподдержки его попросили немного подождать, а потом вдруг выдали:
– Извините, но вашу линию отключили из-за задолженности.
– Как это так? – Ниндзя оторопел.
– На вашем счете минус две тысячи триста рублей. Будьте добры, не задерживайте больше оплату.
Ниндзя бросил трубку и подошел к Цифре. Честно говоря, у него чесались руки.
– Слушай, что ты мне мозги пудришь? У тебя долг на счете, потому и отключили!
– Не знаю. Мне сказали только, чтобы я перезагрузила роутер, – огрызнулась Цифра, продолжая смотреть в экран.
– Врешь! Они первым делом всегда счет проверяют, а потом уже всякие рекомендации дают!
– Ничего не знаю. Не нравится, вали отсюда.
– Чего? А зачем ты меня звала сюда?
– Надо было, и позвала. Не знала, что ты такой тупой, – она оторвалась от телевизора, посмотрела на Ниндзю и добавила, как бы уточняя:
– Клинический дебил.
Последнее слово она сказала через «э» – «дэбил», что окончательно вывело его из себя. Тут и обида, и облом, и чувство законной мести, все разом. Просто в мозгах помутилось. Да в гробу он видал такую любовь, ну ее на фиг! Зато вдруг отчетливо узрел другое: такую дугообразную траекторию, ведущую от его правой руки к ее левой скуле… Хотя нет, баб он не бьет в лицо. Отшлепать ее по заднице, вот самое то. Он бы с удовольствием, только для этого надо было поднять ее с дивана.
– Слушай, Цифра, тебя в детстве точно не роняли?
Ниндзя подошел к ней вплотную, встав между диваном и телевизором.
– Так я тебя сейчас уроню…
Цифра вместо того, чтобы испугаться и закричать, нарисовала на лице презрительную улыбочку.
– Ой. Ой. Ну, урони, попробуй.
– Сейчас уроню.
– Ага. Интересно.
Он схватил ее за кофту, за мягкую теплую ткань, дернул на себя, несильно, он просто боялся, что она пролетит через всю гостиную и вылетит в окно, – а Цифра осталась сидеть, только тряхнула волосами, и больше не улыбалась, смотрела на него в упор.
– Блин, щас так уроню!
Его вдруг словно горячей водой окатило. Такого он не испытывал, даже когда они целовались на заднем сиденье такси и ему удалось забраться под ее платье, хотя и не слишком далеко. Тогда он был бухнутый, все казалось слегка нереальным, неправдоподобным (ну в самом деле, не будут же они трахаться прямо в машине!), к тому же таксист этот пялился, лыбился. А сейчас, ну… Наверное, это от невесть откуда взявшейся уверенности, что вот, сейчас, да, ёханый бабай, прямо сей минут это произойдет. И по остановившимся глазам Цифры он видел, что она тоже это поняла. Поняла и не возражает.
Он потянул ее снова, и она больше не сопротивлялась, поднялась. Он чувствовал ее дыхание, запах сладкой жвачки и еще какой-то другой, именно ее живой запах, который не перепутать ни с каким другим.
– Ты чего делаешь, а? – тихо проговорила она.
– Щас уроню, – как заведенный, повторил Ниндзя.
Она неожиданно ударила снизу его по рукам, высвободилась, оттолкнула. Он сделал шаг назад, но отступать не собирался. Внутри опять шевельнулась злость, и это даже было хорошо, потому что когда он злой, ему на все наплевать, он не думает ни о чем, так легче.
– Стой! – крикнула она полушепотом.
– Я и так стою…
– Убери руки!
И вдруг одним быстрым движением Цифра сбросила с себя кофту и швырнула на диван. Под кофтой ничего не было. Ниндзя громко сглотнул. Раньше, во времена Шкета и «Волков», ему казалось, что у нее груди крупнее и круглее. Сейчас он видел только торчащие вперед набухшие соски… да и то как бы сквозь туман. Он приподнял руку, коснулся ее груди – она была как нагретый на солнце камень, маленькая, твердая, тяжелая. Обхватил, оставив между пальцами отвердевший сосок.
– У тебя руки мокрые…
Очень тихо. Он скорее догадался, чем услышал это.
– И что теперь? – выдавил он. – Плевать…
Левой рукой он взял ее за талию и притянул к себе. Никакого сопротивления. Они соприкоснулись, стукнулись животами, Ниндзя поморщился от боли и понял, что у него там, внизу, все набухло и вот-вот лопнет… Он думал, Цифра отстранится, вырвется, крикнет что-нибудь такое… в своем стиле, короче. Но она только сильнее прижалась нижней частью тела и потерлась об него, и он испугался, что все это напряжение сейчас выплеснется в штаны.
– Надо снять штаны, – прохрипел он. – Я уже не могу…
– Тебе надо, ты и снимай…
Она продолжала тереться, смотрела вниз и дышала через зубы, но губы кривились в издевательской улыбке. Ну да, конечно, она ведь эта… садистка. Ей ведь так нравится мучить людей…
– Я не хочу твою грудь отпускать.
– Ну и дурак.
Сосредоточенно, вверх-вниз, все быстрее. Не прерывая движения, она прошептала:
– Твои штаны… ты и расстегивай…
– Ладно. Я твои расстегну, а ты – мои…
Вверх-вниз.
– Делай, что хочешь.
Он отпустил грудь и потянулся к замку ее джинсов. «Сейчас узнаю, что у нее на татушке», – подумалось ни к селу ни к городу.
А в следующую секунду он услышал, как в прихожей клацнул замок открывающейся двери.
Прямо перед собой он увидел расширенные глаза Цифры и понял: это кирдык. По голове будто горячим феном провели от затылка ко лбу – волосы зашевелились, затрещали, встали дыбом.
Еще секунда – бух.
Другая – бух…
Третья – бух…
Что он успел? Первым делом отскочил в сторону. Инстинктивно. Потом козликом прыгнул к дивану, схватил кофту, набросил Цифре на плечи. Довольно проворно застегнул верхнюю пуговицу. Вдруг оказался в кресле (уже не помнил как). И даже закинул ногу на ногу.
Все это время из прихожей доносились разные звуки – топтанье, приглушенные голоса, шорох одежды, стук ключей. Ниндзя не вслушивался. Последним усилием воли он поднял глаза к потолку и постарался придать лицу задумчивое выражение.
– А это еще что за перец? – послышался голос.
Помедлив еще секунду – бух! – Ниндзя повернул голову. На пороге гостиной застыл невысокий мужик с какой-то слишком крупной (так показалось Ниндзе) головой и пронзительными светло-голубыми глазами. Ящик. Тот самый Ящик, ее отчим. Как квадрат с наскоро приделанной бульдожьей головой.
– Здрасьте, – сказал Ниндзя.
– Чего?
Ниндзя прокашлялся и сказал громче:
– Здравствуйте!
– Это мой знакомый, – отозвалась Цифра, как ни в чем не бывало показываясь на пороге спальни. Все пуговицы на кофте были застегнуты. – Попросила его починить Интернет. А он не рубит ничего.
– Нечего там чинить, – Ящик еще раз внимательно посмотрел на Ниндзю, и тому показалось, что он заметил бугрящиеся спереди джинсы. – Ты бы лучше его попросила деньги на счет бросить. А то вам с матерью все некогда.
– Я не знала. Мне никто не сказал, – огрызнулась Цифра.
Ящик куда-то исчез, на его месте появилась яркая симпатичная женщина в брючном костюме. «Красивая», – сразу подумал Ниндзя, даже растерялся. Она была здорово похожа на Цифру… хотя и с Ящиком тоже что-то общее было, как ни странно. Наверное, такой же сверлящий взгляд, как будто в упор лазерным фонариком светят.
– Да сто раз говорила уже, – медленно и как бы задумчиво проговорила женщина, изучая гостя.
– Я не слышала, – упрямо повторила Цифра.
– Ну-ну… Мальчик только зря время потерял. Как тебя зовут, мальчик?
– Ниндзя его зовут! – рявкнула Цифра. – И он уже не мальчик! Отвали!
– Такой маленький? И уже не мальчик? – женщина хмыкнула, сделала шаг в гостиную (Ниндзя подумал, что сейчас она подойдет к нему, чтобы потрепать по подбородку или еще что-то сделать, и почему-то испугался), но затем передумала и отправилась на кухню вслед за Ящиком.
– Вот уроды.
Цифра пнула ногой дверь спальни, едва не высадив стекло. Зашла, уселась перед компьютером, буркнула Ниндзе:
– Заходи и закрой дверь.
Ниндзя так и сделал. Сел на кровать. Даже не верилось, что каких-то пять минут назад они с Цифрой едва не трахнулись там, на диване в гостиной. Сейчас они бы уже отвалились друг от друга, валялись голые, сытые, он бы, наверное, пялился на ее татуху внизу живота… Да, облом, конечно, эпический. Но, с другой стороны, их могли застать в самый неподходящий момент. Даже страшно подумать, что сейчас было бы.
– Ты что, не знала, что они придут?
Ниндзя протянул руку, хотел коснуться ее колена, но Цифра со всей силы двинула его по руке и оскалила зубы.
– Ты чего?
– Ничего! Грабли убери! – прошипела она.
– Ты же сама…
– Ничего я не сама! Я думала, Ящик увидит тебя, сразу на коня сядет! Убьет или, там, покалечит, не знаю!
– Зачем? – не понял Ниндзя.
Цифра с ненавистью взглянула на него:
– Зачем, зачем! Их бы посадили! Пожизненное дали! А квартиру я бы на себя переписала, вот зачем!
– Ты что, серьезно?
– А ты что, не понял, дурак?
Она хмыкнула, достала из стола жвачку, бросила пастилку в рот.
– Но ты же говорила, что хочешь сама их убить…
Ниндзя замолчал. До него постепенно доходило. Нет, поверить, что она и в самом деле все так распланировала, так тонко и цинично развела его, поверить в это было трудно. Но, с другой стороны, она ведь сама пригласила его – так? Сама спровоцировала его, сама скинула эту кофту… И, похоже, она знала, что родители придут именно в это время.
