Фридрих Незнанский - Черный пиар
Сидящие на лавочках около дома старушки с явным неодобрением косились на него и даже начали о чем-то перешептываться.
Все же, чем стоять неизвестно сколько около входной двери, он решил попытать счастья и обратился к группке старушек:
— Простите, кто-нибудь из вас живет в этом подъезде?
— Ну я живу! — отозвалась бойкая старушонка с лицом сморщенным, как печеное яблоко.
— Вы не могли бы впустить меня в подъезд?… — попросил Гордеев.
— С какой это стати! Я вас не знаю, вы тут не живете! — безапелляционно ответила старушонка.
— Да, но мне нужно узнать, дома ли один мой очень хороший приятель, который живет в этом подъезде, — объяснил Гордеев.
— Позвоните в домофон и узнаете! — отрезала старушка.
— Дело в том, что я не помню номера ее квартиры. — Гордеев старался говорить спокойным голосом, хотя его терпение иссякало. — Расположение помню, а номер нет.
— А вы к кому? — с подозрением спросила другая старушка, в белой опрятной косынке и с добрым лицом.
— Я к Лидии Ермолаевой, — сказал Гордеев.
— Это на пятом этаже, что ли? — вмешалась первая.
— На четвертом, — поправил ее Гордеев.
— Да, верно, на четвертом. Но я все равно вам дверь не открою. Вдруг вы нам соврали? — упрямо произнесла первая старушка, угрожающе покосившись на вторую.
— Я не вру, — возразил Гордеев.
— Откуда мне знать, врете вы или нет? — с явным подозрением сказала старушка.
— Я адвокат, — применил последний аргумент Гордеев.
Старушки переглянулись:
— Покажите документы!
— В смысле паспорт? — уточнил Гордеев.
— Нет, там, где написано, что вы адвокат.
— Минутку. — Адвокат полез во внутренний карман пиджака, потом пошарил по остальным карманам, открыл сумку… Удостоверения Московской коллегии адвокатов не было.
Старушки с огромным интересом наблюдали за манипуляциями Гордеева.
— Я забыл удостоверение… — виновато потупившись, промямлил Гордеев.
— Где забыли? — насмешливо поинтересовались старушки.
— Не знаю… Дома, наверное, — автоматически ответил Гордеев, хотя никакого отчета им он давать вроде был не должен.
— Ну на нет и суда нет! — отрезала бойкая старушка. — Звоните в милицию, пусть они вас пропускают.
— В милицию ради того, чтобы попасть в подъезд? — опешил Гордеев.
— Да, — с откровенным уже подозрением глядя на него, сказала старушка, — заодно пусть вашу личность проверят!
— А личность зачем? — удивился Гордеев. — У вас в доме действует усиленный паспортный контроль?
— А вдруг вы нам бомбу подложить хотите? — тоном, не терпящим возражений, отреагировала старушка.
— Если бы я хотел подложить бомбу, я бы давным-давно узнал код. И не светился бы сейчас перед вами, — резонно возразил Гордеев.
— Молодой человек, я сказала «нет!» Значит, нет! — отрезала бабка. Другая, которая была подобрее, предпочла не связываться со своей подругой, хотя Гордеев видел, что она была готова ему помочь.
Гордеев поразился добросовестности старушки, или как там это лучше назвать, и ему ничего не оставалось, как поплестись опять к подъезду.
На его счастье к дверям бежал какой-то мальчишка. Увидев у двери незнакомого мужчину, он растерялся, но не преминул поинтересоваться:
— Дядя, вы к кому?
— Ты открывай, открывай, мальчик, — нетерпеливо сказал Гордеев.
— Нет, я открывать не буду, — твердо сказал мальчик и даже заложил руки за спину, — я вас не знаю.
— А ты разве знаком со всеми, кто приходит в ваш подъезд? — спросил Гордеев.
— Нет. Но мне мама сказала, чтобы я не пускал в подъезд посторонних людей. Вы, может быть, грабитель, или террорист, или этот… как его… маникак! — сказал мальчишка.
«Еще один подозрительный! — со вздохом подумал Гордеев. — Вот время-то настало!»
— Я не грабитель, не террорист и не маньяк. Я адвокат, понимаешь? В суде работаю.
Мальчик покачал головой:
— Вдруг вы врете? У вас есть документ?
Гордеев вздохнул:
— Удостоверения при себе нет.
— Ну вот видите! — мальчик скрестил руки на груди.
— И как же мне попасть внутрь?
— А к кому вы? — подумав, спросил мальчик.
— К Лидии Ермолаевой. Она со мной работает. Тоже адвокат, — сказал Гордеев.
— Это с четвертого этажа? Красивая такая?
— Да, она самая, — кивнул адвокат.
— А если вы врете? — повторил мальчик.
— А если я тебе денег дам? — Гордеев быстро терял терпение.
— Сколько? — загорелись глаза у мальчика.
— Пятьдесят рублей, — подумав, сказал Гордеев.
— Сто пятьдесят! — быстро поправил его мальчишка.
— Ты со мной еще и торгуешься? — сдвинул брови Гордеев.
— Сто пятьдесят! — невозмутимо повторил мальчик.
— Хорошо. — Гордеев вынул бумажник и отстегнул ребенку сто рублей.
Мальчишка задумчиво покрутил в руках купюру, вздохнул, сунул ее в карман и быстро набрал код. Дверь открылась, и Гордеев наконец-то очутился в Лидином подъезде.
Как и ожидалось, Лиды не было дома. Гордеев держал руку на кнопке звонка минут десять, пока из квартиры напротив не вышла соседка. Она выносила мусорное ведро. Подозрительно оглядев Гордеева с ног до головы, она немного постояла, уперев кулак свободной руки в талию, потом недовольно спросила:
— Вы к Лидии?
— Да, — ответил Гордеев, сняв палец с кнопки звонка.
— Неужели вы не видите, что никого нет дома? Раз не открывают… — недовольно произнесла соседка.
— Извините. — Гордееву стало неловко, в который уже раз сегодня…
Ведь и правда логично, если никто не открывает, значит, никого нет дома, чего зря звонить? Но он все никак не мог отойти от двери. Его не оставляло чувство беспокойства и дурацкое положение неведения.
Соседка уже выкинула мусор и возвратилась обратно. Теперь она еще злее смотрела на Гордеева, и тот понял, что ничего хорошего от нее ждать не приходится. Еще вызовет милицию! Тут все жильцы бдительные до ужаса…
— Простите… — обратился к ней Гордеев.
Она опять недовольно приподняла бровь.
— Скажите, вы Лидию давно видели?
«Черт! Как на допросе вышло», — подумал он про себя.
— А вы кто, собственно? — бесцеремонно поинтересовалась соседка.
«Ну какая тебе разница! Если скажу, что брат или муж, тебе легче станет?! Если такая подозрительная, просто не разговаривай со мной! Можно подумать, будь я вором или бандитом каким-нибудь, я бы ей так прямо в этом и признался! Однако если я скажу, что адвокат и Лида работает у меня, она тоже может потребовать удостоверение… А когда я его не покажу, насторожится». — Он набрался терпения, чтобы не хамить, и ответил:
— Понимаете, я ее брат двоюродный. Приехал в Москву по делам, скоро уезжать, хотел сестру навестить, а все никак застать не могу. Может, она уехала куда-нибудь, она вам не говорила?
«Вот черт! — продолжал про себя ругаться Гордеев. — Такие тетки просто заставляют врать! А если разобраться, чего я вру? Зачем? Разве я что-то криминальное делаю? Пропал человек, а я просто хочу ее найти!»
— Так это вы день назад приезжали, тоже все стояли, звонили… — пристально глядя на Гордеева, сказала соседка. — Я в глазок наблюдала.
Гордеев покачал головой.
— Нет, это был не я… — При этом у Гордеева знакомо засосало под ложечкой.
«Значит, я был прав. У нее кто-то есть еще. Правда, и он ее искал… Значит, у нее не я один, а как минимум двое!»
— Она мне ничего не говорила. Мы с ней мало общаемся. Только здороваемся иногда, — сказала соседка. — Да и видеть-то я ее не видела что-то давно, дня три уж, наверно. Уехала куда-нибудь…
«Неужели все это нельзя было сказать сразу!»
— Спасибо, — ответил Гордеев. — До свидания.
Через пять минут Юрий сидел в своей машине и размышлял: «Что-то тут не так. Все-таки не могла она просто взять и уехать ни с того ни с сего, не предупредив меня. Может, она что-нибудь Розанову сказала? Да нет, он бы мне наверняка сообщил. Но надо попытать счастья. Остается одно — ехать к Розанову, может, он мне что-то прояснит».
Подумав так, Гордеев завел машину и поехал в свою юридическую консультацию. А приехав, прямиком направился в кабинет Генриха Розанова.
— А, Гордеев! Проходи, садись, — как всегда добродушно обратился к нему Розанов, когда Гордеев вошел в кабинет. — Как дела? Как жизнь молодая?
Поздоровавшись за руку со своим начальником и усаживаясь на стул, Гордеев решил начать прямо с главного. Чего время-то тянуть!
— Генрих Афанасьевич, у нас чепэ, — серьезным тоном произнес он.
— Что такое? — поднял бровь Розанов.
— Лида пропала, — сказал Гордеев.
— То есть? — с недоумением глядя на него, спросил Розанов.
— Ну ее нигде нет, — объяснил Гордеев.
