Илья Деревянко - Всадники смерти
«Наверное, я все же застрелюсь! Невзирая на предостережения Игоря, – выплюнув окурок на асфальт, мрачно подумал Петр. – Тетешка-то осталась от прежней жизни. Лежит себе в укромном месте! Е-мое! До чего же паршиво на сердце!.. Или... малость обождать? Напиться вусмерть, а там видно будет?! Да, пожалуй, именно так и поступим!» Вынув из кармана бумажник, он пересчитал заработанные с начала смены деньги. Не особенно много, но на выпивку хватит с лихвой! Агафонов потянулся к мобильнику (позвонить диспетчеру и соврать, что заболел), как вдруг в боковую дверцу деликатно постучали. На тротуаре стояла стройная девушка в полупрозрачной блузке без лифчика, в мини-юбке, с ярко накрашенным ртом и рыжими волосами до плеч.
– К Ярославскому вокзалу, – состроив глазки, мурлыкнула она. – На поезд опаздываю!
– Да неужели? – недоверчиво проворчал Петр. – И где же твои вещи?!
– За чемоданом надо заскочить домой, на Лобачевское шоссе, – просто ответила девушка. – Мы успеем. Если поторопиться! Поезд отходит в половине первого.
Агафонов замялся в нерешительности. С одной стороны, исходя из расстояния и срочности, заказ довольно заманчивый. Ради такого можно отложить пьянку на пару часов. Но с другой – чем, интересно, красотка собирается рассчитываться?! Видок у нее, прямо скажем, не внушает доверия. Вылитая потаскушка с дискотеки! Причем – дешевая! Подобные девицы либо норовят проскочить на халяву, либо предлагают расплатиться «натурой», в машине, по-быстрому...
– Даю тысячу! – словно прочитав его мысли, улыбнулась рыжеволосая. – Половину авансом, остальные – по приезде. Вот, возьмите! – в руке девушки появилась розовая пятисотрублевая купюра.
– Ну хорошо, – сдался Петр. – Садись!
Пассажирка немедля устроилась на переднем сиденье. Куцая юбчонка задралась выше трусов. В салоне заблагоухало изысканными французскими духами.
– С вашего позволения! – вновь улыбнулась она, доставая из кожаной сумочки пачку «Парламента» и золотую зажигалку с витиеватой монограммой из латинских букв. «Не такая уж и дешевка! – подумал Агафонов, поворачивая ключ зажигания. – Если шлюха, то высокого полета!» Заурчав мотором, машина сорвалась с места. За окнами замелькали малолюдные ночные улицы. Спустя пять с половиной минут «девятка» выехала из Долговодска на Лобачевское шоссе и еще более увеличила скорость.
– Стоп! – вдруг звонко скомандовала девушка.
Петр машинально нажал тормоз.
– Нам нужно зайти сюда, – рыжеволосая указала пальчиком на приземистый, ветхий домишко, одиноко притулившийся на краю заброшенного деревенского кладбища.
– На-а-ам?! – удивился Агафонов.
– Конечно! Чемодан очень тяжелый! Разве вы не поможете донести? – юное личико сморщилось в обиженной гримаске.
– Вообще-то я не носильщик, – насупился Петр. – И не джентльмен! Давай-ка без меня, потихонечку, волоком...
– Но тогда мы обязательно опоздаем! – эмоционально воскликнула девушка.
Агафонов посмотрел на часы: «Половина двенадцатого. Действительно, время поджимает!»
– Ладно уж, пошли! – со вздохом согласился он.
К крыльцу вела неровная, заросшая тропинка. Судя по внешнему виду, ею пользовались крайне редко. Да и сам дом выглядел явно не жилым: подслеповатые темные окна, покосившиеся ставни, прохудившаяся крыша с вороньим гнездом на вершине трубы...
Однако ни то ни другое Петра почему-то не насторожило. Шагнув вслед за рыжеволосой в неосвещенные сени, он зацепился штаниной за что-то торчащее, досадливо ругнулся и... потерял сознание...
* * *Первыми ощущениями были: ломящая боль в затылке, озноб, тошнота, головокружение. Затем Агафонов услышал негромкие голоса.
– Пора начинать, – произнес один.
– Верно! – подтвердил второй. – Ночи сейчас короткие.
– Давайте свяжем ему конечности! – озабоченно предложил третий, смутно знакомый. – Бычара здоровущий. Способен дров наломать!
– Не боись! – рассмеялся второй. – Хмырь не скоро очухается. Я его утюгом с размаху огрел! Вон кровища до сих пор не утихнет!
– Того, вчерашнего, ты тоже конкретно «приложил», да не помогло! – возразил «смутно знакомый». – Гаденыш очнулся слишком быстро. Невзирая на вспоротое брюхо, ухитрился вырваться, удрать и вдобавок ушко Анюте повредил!
Петр осторожно открыл глаза. Раздетый догола, он лежал на холодной каменной плите лицом вверх. Далеко в небе тускло светила луна.
По сторонам от него виднелись неухоженные могильные холмики, а прямо напротив стояли четверо: трое мужчин в остроконечных, скрывающих лица капюшонах и давешняя рыжеволосая пассажирка, укутанная в белый саван до пят. Мужчины держали в руках длинные ножи. Девица – железную кочергу. У их ног валялись перепачканные свежей глиной лопаты, а ближайшая из могил была разрыта. «Для моего трупа предназначена!» – подумал Агафонов, стискивая кулаки. Заметив его движение, кто-то из присутствующих изумленно ойкнул. Остальные угрожающе придвинулись. Поняв, что тянуть дальше нельзя, Петр скатился с плиты, схватил подвернувшийся под руку камень, швырнул в ближайшего из убийц и, преодолевая слабость, поднялся. Его шатало как пьяного, в глазах рябило. Окружающие предметы раскачивались, норовили раздвоиться. Тем не менее Агафонов не собирался сдаваться без боя. Сделав обманный финт левой рукой, он поворотом корпуса ушел от нацеленного в грудь ножа, шагнул вперед и хлестнул хуком[8] справа по первому «капюшону». Сдавленно хрюкнув, тот упал на четвереньки. «А силенки уже не те, – мысленно отметил Петр. – Ублюдку полагалось наглухо отрубиться!» В следующий миг острое как бритва лезвие глубоко вспороло левое плечо, которым Агафонов в последний миг успел прикрыть шею. Нанесший удар убийца с хохотом отпрыгнул назад и демонстративно слизал с ножа кровь.
– Перекройте дорогу! Не дайте «мясу» уйти! – гиеной взвыла рыжеволосая, перехватывая кочергу обеими руками. Зловещий саван свалился на землю. В настоящий момент она, как две капли воды, походила на вырвавшуюся из ада фурию. Пухлые губы уродливо перекосились. В глазах пылало агрессивное безумие. Рыжие волосы развевались по ветру.
– Й-й-я! – девица произвела стремительный выпад, целя концом кочерги Петру в висок.
Агафонов инстинктивно заслонился левым предплечьем. Противно хрустнула сломанная кость.
– Й-я-я-я!!! – высоко подпрыгнув, дьявольская красотка нанесла ему страшный удар в грудь обеими ногами. Петр отлетел назад, стукнувшись спиной о надгробный памятник. «Капюшоны» издевательски загоготали и дружно отсалютовали ножами своей подельнице.
– Ну чо, крутой, попался? – пролаял смутно знакомый голос. – Отольются кошке мышкины слезы!
– И-й-я! – подбежавшая девица попыталась всадить другой конец кочерги в нижние ребра Агафонова, однако он успел вовремя отпрянуть в сторону. Железо гадко проскрежетало по могильной плите. Рыча как раненый зверь, Петр вцепился здоровой рукой в середину кочерги, резким движением вырвал, отбросил подальше, пнул чертову фурию босой ногой в живот и яростно ухватил ее за волосы. Та отскочила с матерной бранью. В ладони у Петра остался лохматый рыжик парик.
– Получай, ведьма! – рявкнул он, нанеся новый удар – пяткой, с подскоком в грудь. Мерзкая девка с хрипом рухнула в заросли засохшего, прошлогоднего кустарника. Загораживавшие дорогу «капюшоны» растерянно зашептались.
– Ух, твари ряженые, загрызу!!! – заорал Агафонов, бросаясь на них.
Убийцы шарахнулись в стороны. Проход освободился. Не искушая больше судьбу, Петр собрал остатки сил и ринулся наутек. Дальнейшие события запомнились смутно, будто в тумане. Каким-то чудом он выбрал правильное направление, на одном дыхании миновал кладбище и, опередив сквернословящих позади преследователей, выбежал прямиком к своей машине, стоящей все там же, на обочине шоссе. Каким-то чудом сумел самостоятельно доехать до больницы. Последним ярким впечатлением были расширенные в ужасе глаза сторожа у ворот...
* * *Реанимационное отделение
Долговодской городской больницы.
Последний предрассветный час.
– Обалдеть как человеку досталось! – стоя у койки жертвы «капюшонов», сказал дежурный врач Курочкин сопровождающей его девятнадцатилетней медсестре. – Эк изуродовали, злодеи! Воистину – времена нынче дикие. Новое средневековье!
– Жаль! – сочувственно вздохнула девушка. – Видный был мужчина!
– Ну почему же был?!– усмехнулся в густую бороду врач. – Ты судишь эмоционально, поверхностно. Я же, напротив, хладнокровно, с сугубо медицинской точки зрения! Операция прошла успешно, основные показатели в норме, сердце работает почти как у здорового, головной мозг не поврежден. Правда, у него огромная потеря крови, но... если до сих пор не умер, значит, выкарабкается! Крепкий мужик. Спортсмен небось! В ближайшие день-два, думаю, восстановится сознание, и он сможет внятно общаться с окружающими! То-то оперативникам радости будет!
