Вячеслав Миронов - Черный свет
- Ты - умный. За это я тебя и уважаю. - Миненко усмехнулся.
-- Когда служишь начальником штаба, то поневоле приходится быть умным.
- Только вот нет этого Плана на бумаге. И не вся Лубянка в курсе этого факта.
- Это как? План без Плана?
- Вроде этого. Сам знаешь, что особисты - военная контрразведка всегда особняком стояли в иерархии государственной безопасности. Наименее коррумпированы, более закрыты, мышление несколько отличается от общепринятого чекистского. Ну, и с наступлением войны военная контрразведка переходит в подчинение министерства обороны - "СМЕРШ". Только вот так получилось, что в министерстве обороны сидит враг. Подчинятся некому, потому как и на Лубянке враги. Есть два, да, нет, пожалуй, три выхода. Первый - служить тому, кто тобой командует, второй - бороться, третий - как у тебя мысли, не замарать офицерскую честь и застрелиться. Не знаю как ты, я принял решение - бороться. Для этого, правда, с одной стороны, много, с другой стороны - мало сделано. Есть группа людей, которые начали подготовительную работы для ведения борьбы. Есть связь с другими группами, которые также готовятся выступить. А тебе предлагается возглавить нашу группу или же объединение групп.
- Почему я? Вы сами все организовали - вы и командуйте.
- Начнем с того, что если ФСБ возглавит борьбу, то это вряд ли найдет поддержку у населения, а фашисты быстро скомпрометируют движение. Все подумают, что лучше американцы, чем возвращение 37-го года. Сам знаешь, что у нас много у власти тех, кто преклоняется перед США. Постоянно кричит, что именно на штыках американцев к нам пришла настоящая демократия. Тех-то американцы очень щедро кормят. Некоторых вообще не нужно финансировать. Это и промышленники, тем просто сказали, что нужно передать контрольный пакет, не платить налоги, а всю нефть, и прочие энергоносители продавать только определенным компаниям по фиксированным ценам. Есть и другие, которые так любят американцев, что со щенячьим восторгом кричат о настоящей свободе, при этом дальше своего носа не видят. А посмотри телевизор, там идет такое оболванивание народа. Зомби-ящик. Все попытки рассказать, что у России большая история, что Россия сама по себе - Великая Страна, встречается в штыки. Обвиняют в ксенофобии, антисемитизме, национализме, нацизме, да, еще во многих грехах. А насчет командования сопротивлением...Ну, учти также мы - опера. Да, имеем военное образование, но доросли лишь до должности командиров рот или им аналогичных, максимум - начальник штаба батальона. Не более того, да, и позабывали многое. А после были приглашены на работу в военную контрразведку. Провести подрыв, организовать диверсию - это можем, а вести широкомасштабные боевые действия - не потянем. Вот поэтому я и зову тебя. Подумай до утра. Я не настаиваю. Думай сам.
- Не боишься, что я могу пойти с повинной?
- Не пойдешь. Ты их ненавидишь точно также как я. Даже если и пойдешь, то, что им расскажешь? Фактически ничего.
- Что должен делать? Дать присягу, кровью подписать контракт?
- Я же не Сатана! - Иван усмехнулся недобро, и я засомневался в его словах, а, может, он сам и есть Дьявол? -- Нет. Просто принять решение. Обдуманное, взвешенное, чтобы потом не жалеть о нем.
Я молча курил. К борьбе я готов. Семья - вот самое уязвимое место.
- Где твоя семья? - я смотрел в глаза.
- Дома.
- Дома где? Здесь?
- Да.
- Не боишься, что америкосы узнают, что ты воюешь против них, и возьмут их в заложники. Думаю, что не сложно завести им пару автоматов, да, килограмм взрывчатки.
- Начнем с того, что этого завозить не надо, все это и так у них есть. Правда, спрятано, но есть. За свою семью боюсь, не меньше твоего. Предлагал эвакуацию им, вывезти к родителям, хоть к своим, хоть к родителям жены. Но, они отказались наотрез. Что жена, что оба сына.
- А что делать будешь, если их в заложники возьмут?
- Возьму в заложники американцев.
- Вот так. Око за око. Зуб за зуб?
- Знаешь, я, конечно, человек верующий, но когда дело касается моей семьи, то возьму грех на душу.
- Не боишься?
- Старый я стал, чтобы бояться. Сначала чего-то боишься, потом по службе боишься. А сейчас - устал бояться. Война идет. А ты боишься за семью?
- Боюсь, только вот толку-то от моего страха? Двух американцев убил. И так уже в розыске. Поэтому хоть забойся, а все равно лишь два пути. Либо пулю в лоб, либо под пулю в бою. Знаешь... -- я замолчал - думаю, что застрелиться мне никогда не поздно, поэтому будем воевать.
- Ты с нами?
- Я не знаю, кто там остальные, а с тобой я пойду.
-Ну, теперь, Николай Владимирович, не ты со мной. А я и мы все с тобой. Ты - наш командир.
- Ну, хорошо. - я встал и помахал руками, разгоняя кровь - Теперь, давай, докладывай оперативную обстановку. Силы, средства, какие вы сами ставите ближайшие, последующие, перспективные задачи? Какие первоочередные цели, и ради чего вы затеяли все это? - я обвел руками комнату.
- Ради чего? - Миненко казалось обиделся. - Ради победы, конечно!
- Понятно. - я кивнул. - Ради победы можно и нужно повоевать. Начали. Докладывай! - я взял власть в свои руки.
- Создано тридцать боевых групп численностью по пять человек в каждой.
- Итого всего получается сто пятьдесят человек?
- Да. Но все люди проверенные. Боимся провокаторов, предателей. Всех прогнали через полиграф - детектор лжи.
- М-да, мужики, вы точно свихнулись на подозрительности! Люди идут добровольно воевать, а вы их... Дела - я покачал головой.
- Знаешь сколько было загублено партизанских отрядов в годы Великой Отечественной войны, когда к ним засылали предателя? Сталин в свое время сказал, что для победы на определенном участке фронта необходимо иметь много армий, много авиации, танков. А для проигрыша - одного шпиона. В Афганистане, Чечне, мы сами использовали такую тактику. Американцы во Вьетнаме, Ираке точно также боролись с партизанским движением. Поверь, я внимательно изучил историю как партизанского движения, так тактику и стратегию контрпартизанскую. И могу сказать, что здесь важны люди. Их дух! Стремление добиться победы. - а вот сейчас было видно, что Миненко возбужден.
Редкое зрелище.
- Кто эти люди? Чекисты?
- Не совсем. Чекистов мало. Да, они стоят во главе боевых отделений, но, как правило -- это простые люди, прошедшие службу в армии. Есть и в правоохранительных органах. Есть те, которые активно участвуют. Это как раз те самые сто пятьдесят. А есть и сочувствующие. Есть и внедренные агенты. Они в силовых структурах, например, в милиции, в органах государственного, муниципального управления, есть и три человека в обслуживающем персонале штаба фашистов...
- Фашистов. - я поморщился - Не придавай эмоциональную окраску при оценке оперативной обстановки. Это мешает. Говори нейтрально - в штабе противника. Это понятно. Какое вооружение, где базируются?
- Вооружение - обычное стрелковое, три миномета, в том числе и тяжелых. Взрывчатки много - около десяти тонн. Подразделение "БАМТОНЕЛЬСТРОЙ", плюс, помнишь, что у нас со складов ушло много взрывчатки, стрелкового оружия, боеприпасов, формы...
- Помню. - я поморщился,-- Как не помнить, мне за это вкатили строгий выговор, хотя был в отпуске.
- Моя работа! - горделиво заметил Миненко.
- Паршивцы вы! Ну, да, ладно, проехали. А, дед - я кивнул на кухню - он кто? Активный, сочувствующий?
- Дед - консультант. Плюс держатель баз. В лесу подготовлено несколько баз с заложенными арсеналами и продуктами. Вот Дед и организовал все это дело.
- Молодец. - я уважительно посмотрел на деда, который с невозмутимым видом потягивал чай из блюдечка, внимательно рассматривая улицу, делая вид, что не слушает нас и ему абсолютно неинтересно о чем мы беседуем. - Так, что вы уже сделали, и что собирались делать? Есть ли связь с другими группами? С другими регионами?
- Значит так. Уничтожено уже тридцать человек противника...
- Это когда мост заминированный рванул?
- Именно. Колонна, когда входила в город, то мы взорвали мост.
- Толково. Они искали, но никого не нашли.
- Был произведен налет на банк, изъяли всю наличность.
- Ну, это вы тогда обычных граждан ограбили, но банк через страховую компанию все возместит.
- Связь есть с другими группами. Мы очень осторожно, да, они тоже.
- Тоже военные.
- Нет. Уголовники.
- Бандиты что ли?
- Бандиты. Есть вооружение. Они нападают на американские патрули.
- Им-то чего не нравится? Обычно, у них там кодекс чести, что не помогать властям и все такое. А сейчас?
- А сейчас они воюют против иностранцев. Среди них также попадаются патриоты. Сам знаешь, что с приходом американцев, была объявлена амнистия. Вот много и вышло на свободу. И среди них много тех, кто сами начали сражаться за Родину. Преступное сообщество их отринуло. Мол, отступники, предатели. Они сами находят друг друга, и воюют. Есть связь с исламским подпольем.
