Илья Деревянко - Нулевой вариант
– Да неужели?! – сделал недоверчивое лицо я.
– Точно, точно! – горячо заверила Инга. – Я как раз посмотрела на часы. Без пятнадцати или без десяти семь было…
– Значит, он заподозрил неладное, – задумчиво протянул я. – Или получил от Ерофейкина предупреждение об опасности.
– А ведь верно! – вскинулась проститутка. – Ему пришла на мобильник эсэмэска. Он прочитал, изменился в лице и тотчас же направился к выходу.
– Теперь все явно, – загробным тоном изрек я. – Их собирались убить обоих. Но твой друг сумел чудом избежать смерти. Погиб пока один Ерофейкин. Однако… преступника задержать не удалось, и он, полагаю, отправился в погоню за Ираклием. Или даже не в погоню. У убийцы наверняка есть точный адрес твоего друга. Он просто спрячется там, дождется появления жертвы и…
– Нет!!! – порывисто вскричала Инга. – Не надо!!! Помешайте ему!!!
– Но как? – развел руками я. – Мы же не знаем, где живет Ираклий.
– Я скажу, – твердо пообещала Инга. – И объясню, как удобнее туда проехать. Вы только поспешите. Предотвратите убийство! Иначе я без работы останусь!!!
* * *Служебная «Волга», рыча мотором, с трудом пробиралась по заснеженному городу. За рулем сидел Казанцев. Рядом с ним румяный Леша Шульгин флегматично жевал мятную подушечку. А я, устроившись на заднем сиденье, курил сигарету за сигаретой и напряженно размышлял. Откровения простодушной «жрицы любви» позволили совершенно по-новому взглянуть на ситуацию. Оказывается, ОНИ ЗНАЛИ ОБО ВСЕМ ЕЩЕ ДО ДУРАЦКИХ РЕЧЕЙ СКВОРЦОВОЙ! Видимо, у курчавого контролера имелся при себе хороший детектор, и он, проходя мимо Ерофейкина, обнаружил на нем нашу аппаратуру, замаскированную под одеждой. То есть подсадная утка спалилась с самого начала! Далее Кудряш отправил сутенеру эсэмэску, велев сматываться от греха подальше, а сам остался в зале, дождался подходящего момента и ликвидировал Ерофейкина. Ничего не скажешь, дерзкий тип! Ведь он не мог не понимать – если «писака» с начинкой, то вокруг полным-полно эфэсбэшников. И болтовня глупышки Скворцовой послужила тому дополнительным подтверждением. Не проще ли было слинять по-тихому? На него бы никто внимания не обратил! А избавиться потом от Ерофейкина не составило бы труда – пуля снайпера, автомобильная катастрофа, «случайный» кирпич на голову, пьяная «бытовуха», отравление угарным газом… Да мало ли способов?! Перечислять замучаешься! И тем не менее он предпочел пришить Виктора Владимировича фактически у нас под носом. Что это? Нахальный вызов? Плевок в физиономию? Пофигизм бесшабашного новичка или, наоборот, холодный расчет высококлассного профессионала?!. Стоп, стоп, стоп!!! Последний стопроцентно бы знал, что эфэсбэшники «пишут» на пленку происходящее в баре. В том числе и его личико! Привычка у нас такая, профессиональная. А он хоть и враг, но из той же породы. Или все-таки дилетант, которому случайно повезло? Гм! Похоже на то… Вместе с тем «ушел» он чрезвычайно грамотно, как настоящий профи!.. Тьфу ты черт! Совсем запутался!!! Опасаясь окончательно свихнуть мозги, я усилием воли заставил себя не думать о проклятом Кудряше, затушил в пепельнице окурок и прижался виском к холодному боковому стеклу.
– Выезжаем на Кольцевую, товарищ майор, – не поворачивая головы, сообщил Казанцев. – До дома сутенера Ираклия – километров пять, шесть. Какие будут указания?
– Иду первым, вы оба прикрываете. Детали – по обстановке, – проворчал я. – Ты давай, Макс, не отвлекайся от дороги. Не дай Бог застрянем, как те гаврики, – я выразительно покосился на длинную вереницу занесенных снегом машин.
– Не застрянем! – уверенно усмехнулся Шульгин. – Вот увидите, доберемся без проблем!
– Мне бы твой детский оптимизм, – кисло заметил я. Однако лейтенант оказался прав. Узкий проселок, ведущий к жилищу Ираклия, пролегал в середине густого соснового бора. Бо́льшую часть снежного ветра деревья приняли на себя, и потому дорога осталась относительно чистой. Вдоль нее располагались вырубленные в лесу ровные площадки, на которых стояли разнокалиберные особнячки.
– Раз, два, три, четыре, пять, – вслух считал я. – Ага! Приехали!
Дом Ираклия был шестым с левой стороны и представлял собой кирпичное двухэтажное здание с мансардой. Во дворе стояли «Нива» и «Вольво». В окнах первого этажа горел свет. К крыльцу тянулись две цепочки следов. Одна, почти занесенная снегом, вторая – совсем свежая.
– Максим, со мной! – достав «ПСС», шепнул я. – Леша, во двор. Прикроешь!
Использовать отмычки не пришлось. Едва я дотронулся до ручки, незапертая дверь отворилась с легким скрипом. Пройдя на цыпочках завешенную звериными шкурами прихожую, мы очутились в просторной прямоугольной комнате. На окнах висели толстые бархатные шторы, на стенах хрустальные бра в форме цветов лотоса. Уютно потрескивал огонь в огромном камине, а все остальное носило следы долгой остервенелой схватки. Значительная часть мебели была переломана, стулья опрокинуты, телевизор разбит, стол перевернут, паркет забрызган кровью. В дальнем правом углу привалилось спиной к стене обнаженное по пояс, густо заросшее волосами мужское тело с кавказскими чертами разбитого лица.
«Не иначе сутенер Ираклий, – мелькнуло у меня в мозгу. – Выходит, не соврал я Инге. А жаль! Полковник будет ну о-о-очень недоволен!!!»
Голова покойного безвольно свесилась на плечо, в широко раскрытых, застывших глазах отражался электрический свет, а в мохнатой груди, под левым соском, торчала рукоять десантного ножа. Судя по некоторым признакам, смерть наступила недавно, минут за десять до нашего появления. Стало быть, вторая цепочка следов и вторая машина принадлежат убийце, а сам он до сих пор где-то поблизости. Возможно, в доме!
– Постараемся взять живым, – шепнул я на ухо Казанцеву. – Если он безоружен – огонь не открывать, ни при каких обстоятельствах! Если вооружен – стрелять по конечностям. Понятно?
Максим утвердительно кивнул, и тут внезапно в комнате погас свет, а от двери к нам молча метнулось нечто широкое. Я ощутил жесткий удар ногой в живот и услышал надсадный хрип старлея. Превозмогая дикую боль, спазмом скрутившую внутренности, я отбил нацеленный в лицо кулак, вцепился агрессору в плечи и двинул ему коленом в пах. Яростно взревев, он легко отбросил мои руки и коротко врезал мне локтем в челюсть. Перед глазами рассыпался разноцветный фейерверк, колени предательски подогнулись, голова помутилась. Но отключаться я не пожелал. Захватил борцовским «замком» шею незнакомца, посредством скручивания повалил его на пол и из последних сил пнул носком ботинка. Удар пришелся во что-то мягкое. Послышался глухой, сдавленный рык. (Видать, неплохо ему досталось!) Тем не менее он продолжал сопротивляться. Обеими ногами оплел мои голени и резко повернулся на бок. Потеряв равновесие, я с размаху треснулся черепом о торчащую вверх ножку стола и на секунду потерял сознание, а когда очнулся – увидел темную, плотную фигуру, распластавшуюся в каратистском прыжке. Вышибив ногами оконную раму вместе со стеклами, фигура вылетела во двор, и сразу вслед за тем оттуда донеслись по очереди: сочный шлепок, громкое бульканье, звук падения тяжелого тела и раздраженный возглас Шульгина:
– У, блин! Вот ведь невезуха!!!
– Алексе-ей, – слабым голосом позвал я.
– Да, товарищ майор!
– Проверь пробки. Похоже, он их вывернул.
– Есть!
По прошествии нескольких секунд свет зажегся вновь, и я увидел Максима Казанцева. Старший лейтенант лежал на спине с зажмуренными глазами, посиневшим лицом и судорожно хватал ртом воздух, как вытащенная из воды рыба. «Сильный прямой удар пальцами в гортань. Вызывает шок и удушье», – с ходу определил я, превозмогая слабость, поднялся с пола и начал делать Максиму искусственное дыхание. В комнате, с горестным видом, появился лейтенант Шульгин.
– Наповал, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес я.
Леша удрученно кивнул.
– А почему булькало?
– В шею попал, – еле слышно пояснил лейтенант. – Я не хотел, товарищ майор! Но слишком уж быстро все произошло!
– Ладно, сделанного не воротишь, – болезненно поморщился я. – Давай смени меня, продолжи откачивать Макса, а я свяжусь с шефом.
– Слушаюсь!
– И перестань тянуться «во фрунт». Ты не в училище. – «Есть!.. Слушаюсь!.. Так точно!..» Лучше ляпсусов не допускай, – сварливо добавил я, потерев ладонью ноющий живот, вышел из комнаты, миновал прихожую, начал спускаться с обледенелого крыльца, споткнулся и упал лицом в небольшой сугробчик. Однако высказать свои эмоции не успел. По ту сторону декоративного заборчика грянул мощный взрыв. В снег, рядом с моим ухом, шипя, воткнулся раскаленный кусок металла. Я осторожно поднял голову. Служебная «Волга» превратилась в объятую пламенем груду железа. Вместе с ней погибло все наше снаряжение – рация, спутниковый телефон, аптечка и, главное, видеокамера, на которую Шульгин снимал происходящее в стриптиз-баре.
