Сергей Кулаков - Квант безумия
Роман в последний раз перебрал в памяти различные даты, которые могли что-нибудь значить в его судьбе: дни рождения родных, первое ранение в Афгане, день, когда улетал из него, день свадьбы, день развода, еще всякое разное… Нет, ерунда, уже перепробовал все – ничего не помогло. Может, на зеро? Редко, но все же бывает… Нет, не последнюю ставку. Риск все же должен быть в известной мере рассчитан, только тогда он – благородное дело.
Крупье запустил шарик, призывая в последний раз делать ставки. А, была не была! Роман воровато глянул на блондинку и поставил все пять фишек рядом с башней из фишек толстяка. Вообще у толстяка было сразу несколько ставок – одну из них он сделал по совету льнущей к нему блондинки, – но самую большую он поставил на красную десятку. Ну, и Роман решил не искушать судьбу и брякнул свои фишки туда же. Не может быть, чтобы этот везунчик проиграл на одной ставке сразу пять тысяч долларов.
Шарик с треском бегал по кругу. Роман, замерев, следил за ним с последней надеждой. Если выпадет красная десятка, ого, его дела сразу поправятся, и как знать, не перейдет ли назад вероломная блондинка…
– Ставки сделаны, ставок больше нет! – послышался голос крупье.
Шарик подпрыгнул и замер в одном из лотков. Красный, показалось Роману, и сердце у него радостно вздрогнуло. Есть! Ай да толстяк…
– Зеро! – провозгласил крупье.
Роман разочарованно выдохнул, наблюдая, как его фишки вместе с фишками толстяка сгребают лопаткой на другой край стола. Зато блондинка хлопала в ладоши и улыбалась направо и налево, как голливудская звезда. Ее ставка была сделана как раз на зеро, и толстяк снова оказался в выигрыше. Он уже обнимал красотку за талию и совал ей горсть фишек. На Романа она даже не смотрела. А ведь он тоже был щедр с ней, когда выигрывал. Но в том-то и дело – когда выигрывал. А какой ей теперь от него прок?
Он поднялся из-за стола с тем тягостным унынием, которое хорошо известно всем продувшимся в пух и прах игрокам. Даже хмель с расстройства отступил, хотя за время игры выпил несколько больших порций виски. Надо было переться сегодня в казино?! Ведь хотел же нормально посидеть в ресторане, покушать вкусно, снять девчонку… Ну, потратился бы маленько, но ведь это мелочь по сравнению с тем, что проиграл. Семь тысяч долларов! Вот болван…
Роман взял в гардеробе пальто и уныло проследовал к выходу. Как теперь жить? Утром заправиться будет не на что. Надо у кого-то занять. У кого только? Всем и так по уши должен. Н-да, ситуация пиковая. Как это ни прискорбно, а придется залезть в неприкосновенный запас и продать часть акций «Юкоса». Не хочется, они сейчас в цене и потихоньку растут. Может, не спешить и подождать верной игры ни бирже? Вдруг повезет? Леня обещал ба-альшой навар, если выгорит с «Нефтехимом».
Он сунул швейцару сотню. Больше и не было. Тот презрительно сморщился, но сотню взял. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Распахнул дверь, но ничего не сказал, ни там «всего хорошего» или «заходите еще», лишь молча выпустил и тут же закрыл дверь.
Роман вышел на ночную улицу, втянул ноздрями свежий воздух. Ах, хорошо! Кабы не этот дурацкий проигрыш, жить бы да, как говорится, радоваться. Так нет же, это всем остальным жизнь в радость, а ему, Роману Морозову, вечное невезение. Нет, ну как он на последней ставке погорел?! Хотел же поставить на зеро, и рука уже туда потянулась. И чего не поставил? Сейчас бы, словив удачу, за час вернул бы все, что потерял. Черт! Почти сорок тысяч выигрывал! Шутка? Да с такими бабульками мы бы – о-го-го! Подхватил бы за тонкую талию эту блондинку – ох, и роскошная же женщина – и на такси к себе в гнездышко. Вот бы славно порезвились. И чего не поставил вместе с ней на зеро? Мог бы догадаться, что она сегодня была для него как бы талисманом, и это был знак – куда ставила она, туда следовало поставить и ему. Тем более – свою последнюю ставку. Не понял, болван, – вот и рви теперь волосы на темени. А чего уж было проще? Куда она – туда и ты… Нет, начал вспоминать какие-то дурацкие даты, потом вообще к этому толстому уроду приклеился. Да ведь как было не понять, что толстяк этот, будучи по сути соперником, никак не мог ему помочь! Наоборот, он только рад был, чтобы Роман окончательно продулся и покинул стол, не претендуя на блондинку – вот и подманил ставкой на красную десятку. Ах, черт, как жаль девчонку… Там много было, и не хуже, но эта – особенно хороша! И денег жаль, продул все, что было. Угораздило поставить на десятку! Хотел же на зеро…
Роман потряс головой, пытаясь избавиться от этих бесконечных, тягостных мыслей, бегущих по кругу. Все равно уже ничего не исправить. Денег нет – и это факт, с которым приходится считаться, хочешь ты того или нет. Раз не хватило ума вовремя остановиться или вообще не заходить в казино, так нечего теперь стенать. Зубы сжал и терпи. Завтра станет легче. Паскудно еще долго на душе будет, но все равно полегчает. Надо заняться делом, отвлечься. Не мешало бы выяснить, что там с акциями «Нефтехима». Ходят слухи, что грядут какие-то изменения в руководстве. Но вот какие? Куда эти чертовы акции скакнут, вверх или вниз? Если вовремя узнать, кто точно займет кресло председателя правления или, что еще лучше, какая силовая структура станет «крышевать» или, наоборот, хоронить «Нефтехим», то на этом можно оч-чень неплохо заработать. Во всяком случае, нынешний проигрыш не будет вспоминаться столь уж болезненно. Нет, ну почему не поставил на зеро? Ведь так было просто, любому дураку понятно: куда она – туда и ты. И все, и никакой ошибки…
Стоп! – приказал себе Роман. Не думать. Иначе поедет крыша. Надо как-то добраться домой, хлопнуть стакан водки и ложиться спать. Он достал из кармана пальто часы, глянул на циферблат. Елки-палки. Почти четыре часа ночи. Скоро светать начнет. Так, взять такси – и домой. У подъезда оставить таксисту часы в залог, сходить к себе, взять деньги, расплатиться. Там, кажется, рублей пятьсот еще осталось… Вот же ерунда, до чего дошел. Если бы поставил на зеро, сейчас бы думал совсем о другом. А то с таксистом расплатиться нечем! Одна ошибка…
Стоп! Никаких ошибок! Все в прошлом. Ничего не было. Ни выигрыша, ни проигрыша, ни блондинки, ни проклятого зеро на последней ставке. Все – тщета, как учил Учитель, ничему нельзя придавать значения более того, чем оно заслуживает. Это всего лишь деньги. Они приходят, они уходят, – туда им и дорога. И печалиться о них – удел слабых и глупых. Так что плюньте, Роман Евгеньевич, и забудьте. Слава богу, не дураки какие немощные, заработаем, на наш век и денег, и блондинок хватит. Спасибо, Учитель, я все понял.
Роман с облегчением вздохнул и двинулся к стоянке такси, стараясь придать лицу независимое и в меру равнодушное выражение. Эти таксисты – стреляные воробьи. Они вмиг догадаются, что ты проигрался до копейки, и нипочем не повезут под честное слово. До того народ гнилой – ужас. На обмане с колыбели живут и верят только виду денежных купюр.
Ну ничего. У нас солидное пальто, и под пальто – полный порядок, костюмчик от Версаче, часы – от Картье, обувь – модельная, пятьсот евро пара. Роман сунул руки в карманы и, не глядя на ряд такси, подошел к бордюру. Смотрите, кретины, изучайте: перед вами – настоящий джентльмен. Уж на что-что, а на оплату ваших услуг у меня всегда найдется.
Он намеревался перейти через дорогу, но в этот миг прямо перед ним остановилась черная служебная «Волга».
Роман мгновенно напрягся, собираясь то ли бежать, то ли кубарем катиться по земле – в зависимости от ситуации. Но в следующую секунду он сообразил, что машина уж больно официальная и, следовательно, это могла быть только родная контора, явившаяся по его душу за какой-то неотложной нуждой.
Из «Волги» вышел серьезный мужчина в темном плаще со строгим, безукоризненно выбритым лицом.
– Вас вызывает генерал Слепцов, – сказал он сухо, глядя Роману куда-то в переносицу. – Прошу…
– Что, прямо сейчас? – удивился Роман, по привычке незаметно отступая на полшага.
– Так точно.
– Вам не кажется, что час не слишком подходящий? – попытался съязвить Роман.
– Не кажется.
Ну точно робот. Какого черта им надо? И выследят же, паразиты. Хоть под землю от них спрячься, хоть на дно океана – найдут. Если бы за террористами так следили, как за собственными сотрудниками, – в стране давно бы наступил мир и порядок.
– Наша служба и опасна и трудна… – пропел-таки в отместку Роман, залезая в салон «Волги».
В машине кроме водителя сидел еще один «скучный» мужчина неопределенного возраста. Он равнодушно глянул на Романа и чуть подвинулся, дав ему место на заднем сиденье. Первый агент сел вперед, и машина немедленно тронулась.
Через двадцать минут они подъехали к штаб-квартире Главного разведывательного управления. Несмотря на слишком поздний – или слишком ранний – час, многие окна в здании деловито светились. Видимо, чтобы уверить граждан в том, что охрана их покоя обеспечивается денно и нощно.
