Илья Деревянко - Изнанка террора
– Верке с Толиком?! – встрепенулся бомж.
– Не-е-ет! Бери выше. Широкову и Кочанкину. Ведь благодаря им ты сел на нары, лишился работы, семьи, квартиры, очутился на свалке. Благодаря им ты пьешь стеклоочиститель и жуешь заплесневелый хлеб. Благодаря им тобой, офицером милиции, командует всякая уголовная шваль!
– О-о-о д-а-а-а!!! – заскрежетал зубами бывший старлей. – Из-за этих поганых тварей вся жизнь пошла наперекосяк. Расскажу о них все, что знаю. Спрашивай!!!
– Отлично, – улыбнулся я, незаметно включая диктофон. – Итак, приступим!..
* * *Долгая, сумбурная речь Голованова вкратце сводилась к следующему.
С 1994-го он, Широков и Кочанкин занимались отъемом квартир у одиноких алкоголиков. Именно тогда и началось стремительное продвижение Сергея по службе. Всего за год, не имея ни высшего, ни даже специального образования, он вырос с сержанта до старшего лейтенанта. Главным в этой компании был Кочанкин, в то время – начальник оперативно-следственной части Красноперского ОВД. Капитан Широков работал в паспортном столе и фактически заменял своего тогдашнего шефа, майора Лебедухина, второй год пребывавшего в перманентном запое. Он подыскивал по базе данных подходящие кандидатуры, Кочанкин заводил на них оперативно-следственные дела, а рядовой исполнитель Голованов лично обрабатывал жертвы. Средства не отличались оригинальностью. Угрозы посадить по вымышленным обвинениям плюс регулярные избиения. Однако до поры они срабатывали безотказно. Бедняги не выдерживали ментовского «пресса» и послушно переселялись из приличных квартир в полуразвалившиеся бараки, а то и вовсе на улицу. Реализацией освободившейся жилплощади занимался Кочанкин, поддерживающий тесные отношения с неким Халиловым Умаром Алиевичем, довольно заметной фигуруой в чеченской диаспоре Н-ска. Квартиры сбывались соплеменникам Халилова, потоком хлынувшим в Н-ск после начала первой кавказской войны. А необходимую документацию оформлял Широков. В 1996-м к ним присоединился бежавший из мест заключения Валерий Ходаков, в прошлом стукач Кочанкина. Широков сделал ему подлинный паспорт на имя Николая Фомкина. Кочанкин обеспечил постоянным жильем, а прописку организовал опять-таки Широков. По моему настоянию Голованов припомнил адрес: метро «Красноперская», улица Павлика Морозова, д. 5, кв. 2. С появлением в банде нового члена подельники перестали возиться с обременительным расселением и тех, кто не хотел становиться бездомным, попросту убивали. Штатным мокрушником у них стал беглый зэк Ходаков. А в конце 1997-го случился первый прокол. Избитый Головановым «клиент» пенсионного возраста взял да написал заявление в прокуратуру. Причем не в районную, а в Генеральную, где у него, оказывается, работал двоюродный племянник. Разразился скандал, и козлом отпущения назначили, как водится, рядового исполнителя. То бишь Голованова. Кочанкин прямо заявил ему в приватной беседе: «Либо возьмешь всю вину на себя и отсидишь небольшой срок, либо живьем в землю зароем. Вместе с семьей!» Старший лейтенант жутко перепугался и… согласился. В результате он фигурировал на судебном процессе как единственный организатор и исполнитель преступления. Остальное читателю известно. Между прочим, испугался Голованов не столько Ходакова, сколько нукеров Халилова, с которым Кочанкин прокручивал еще какие-то темные дела…
– Способен ли Ходаков изготовить взрывное устройство? – в завершение спросил я.
На немытой физиономии Хорька появилась кривая желтозубая ухмылка:
– Взрывное устройство?! Ха! Ну ты сказанул!!! Да Валерка и зубные коронки-то на редкость паршиво делал. Незадолго до посадки его с работы выгнали «ввиду профнепригодности». Зато удавку на шею или пику в сердце – это он умеет. Не отнимешь!
– Пику? – переспросил я.
– Ага. Обычные ножи Валерка не любил. Говорил: «Крови много вытекает. Можно одежду испачкать». Он предпочитал остро заточенный напильник или отвертку. Потом разбогател, припух и начал заказывать у кого-то специальные кинжалы. Вместо лезвия – толстая игла из прочной стали… Твоей Конторе наверняка потребуется свидетель! – внезапно сменил тему Голованов. – Вывези меня отсюда, а?! Кочанкина, Широкова, Ходакова, Халилова – сдам с потрохами, под протокол! И здешнюю мафию тоже. На свалке та-а-а-кое творится – закачаешься!!! Вы в городе даже представить себе не можете. Тут…
– Богатый сегодня улов! – прозвучал у нас за спинами довольный голос сторожа. – Зараз двух змей поймали. Одну свою, на груди пригретую. Другую – городскую, к ней в гости заползшую!
Обернувшись, я увидел местного «короля» в сопровождении двух «гвардейцев», вооруженных обрезами охотничьих ружей. Рядом маячил хлипкий, замызганный мужичонка с кривой шеей.
– Наш слухач, – снисходительно пояснил сторож. – Я с самого начала отправил его к вам. Он способен спрятаться где угодно, хоть на ровном месте. Шустрый хмырь! И вот – истина всплыла. А то брат, понимаешь, повидаться хочет. Слишком неправдоподобная история для здешних краев!
Лицо Хорька чудовищно исказилось, из мутных глаз потекли ручьи слез, худое тело затряслось словно в лихорадке.
– Семеныч, не надо! Умоляю!!! – повалившись на колени, заскулил он. – Что угодно сделаю. Клянусь! Общаковым пидором стану!!! Только не убивай!!!
– Мразь, – брезгливо сморщился сторож и коротко распорядился. – В расход, обоих!
Грохнули подряд два выстрела. Первый заряд крупнокалиберной картечи разворотил лицо Голованову. Второй ударил в мою грудь, защищенную, по счастью, бронежилетом. Я опрокинулся на спину, больно ударившись затылком о кусок железа, но сознания не потерял. Вытащил пистолет и из положения лежа прострелил каждому «гвардейцу» правое плечо. (Уложить их наповал почему-то рука не поднялась.) В отличие от покойного Ходакова опричники Семеныча не пробовали продолжать сопротивление и, выронив обрезы, принялись кататься по земле, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Увенчанное глушителем дуло уставилось в лоб сторожу.
– Не дергайся, родимый, – с усилием поднимаясь на ноги, посоветовал я. – Пули девятимиллиметровые. Без башки останешься!
Бородач побледнел, но, не в пример Хорьку, панического страха не проявил. Лишь сглотнул судорожно.
– Чего тебе нужно? – хрипло спросил он.
– Вели слухачу предупредить местных – пусть держатся от нас подальше. У меня неплохая реакция, и при попытке нападения первым умрешь ты.
– От нас?!
– Ага. Ты проведешь меня через свалку, сядешь со мной в машину и немного прокатишься. Если кто-нибудь из водителей последует за нами – убью. И тебя, и его. Если же все пройдет нормально – ты беспрепятственно вернешься обратно. Слово офицера!
«Король» пристально посмотрел на меня. Во взгляде у него не было ни капли доверия. Тем не менее спорить он не стал, бросил слухачу пару фраз и, заложив руки за спину, медленно двинулся к выходу…
5
Проехав по кольцевой автодороге километров пять и убедившись в отсутствии «хвоста», я притормозил у обочины и жестом предложил Семенычу вылезти из машины.
– Отпускаешь?! – страшно удивился он.
– Совершенно верно, – подтвердил я.
– Не будешь ни мочить, ни арестовывать?! – бородатое лицо сторожа выражало крайнюю степень смятения.
– А на фига ты мне сдался? – вопросом на вопрос ответил я. – Отомстить за Сережу подлеца?! Гм, по-моему он получил то, что давно заслужил. А ваши дела на свалке меня абсолютно не интересуют. Живите себе как хотите! Я заезжал с единственной целью: получить информацию на некоторых ментов, бывших коллег Хорька. А ты небось решил – по твою душу?!
Бородач неуверенно кивнул.
– Напрасно! Впредь не делай скоропалительных выводов! А то и сам чуть не погиб, и ребят твоих покалечить пришлось. Кстати, как лечить-то их собираешься? Раны серьезные. Без хирурга не обойтись.
– «Скорую» вызовем, – пробормотал он. – Седьмая городская больница принимает бомжей.
– Ну и слава Богу! – улыбнулся я. – А теперь отправляйся обратно и займись своими «гвардейцами». Время не терпит. Денег на «тачку» дать?
– Не надо, у меня есть, – покачал головой сторож и вдруг стиснул мою ладонь в крепком рукопожатии. – Спасибо, дружище! – с чувством произнес он. – Если смогу чем-нибудь помочь – звони. – Семеныч достал из нагрудного кармана шариковую ручку, клочок бумаги и быстро написал номер мобильного телефона. – Представишься братом покойного Сереги. Я пойму!
Сунув мне упомянутый клочок, он резко развернулся, перебежал на противоположную сторону дороги и начал ловить попутку…
* * *Часы показывали начало двенадцатого. Дул свежий, бодрящий ветерок. В темном небе крохотными алмазами сверкали звезды. Я, Рябов и командир группы спецназа сидели в салоне микроавтобуса, укрытого за небольшой березовой рощей, метрах в трехстах от загородного особняка господина Халилова и наблюдали, как штатный психолог нашего отдела допрашивает одного из халиловских телохранителей, уколотого «сывороткой правды». «Языка» выкрали со двора спецназовцы, по ходу умертвив и спрятав в кустах двух его товарищей. Подгоняемый умело задаваемыми вопросами, джигит захлебывался откровенностью.
