Сергей Зверев - Люди шторма
О чем Виталий Саблин и сообщил своему другу, старлею Коле Зиганиди.
Новороссийский грек Коля, этот истинный потомок рассудительных эллинов, отреагировал довольно спокойно:
– Виталик, как говорится – не умирай до расстрела! На войне только дилетант строит планы на несколько дней вперед. А опытный человек, вроде тебя, должен жить сегодняшним днем, не задумываясь, что будет завтра. Пока мы видим лишь минусы. Как знать – может, на самом берегу рассмотрим и плюсы?
– Любое море богато на разные сюрпризы, – подхватила Катя Сабурова. – Помнишь Персидский залив? Мы тогда тоже думали: ты при взрыве саудовского танкера погиб, все испереживались! А на самом-то деле…
– Ладно, не будем забегать вперед, – согласился Боцман. – Тем более что завтра у нас тяжелый день. Авиаперелет сперва до Махачкалы, потом поездка на машине до Дербента…
– А потом еще и до плавбазы по морю надо добираться, – напомнил Зиганиди. – Отбой, господа офицеры!..
* * *Неяркое солнце дробилось в притихших каспийских водах. Небольшой моторный катер, оставляя за собой бурлящий пенный след, шел в открытое море. Через открытый световой люк машинного отделения донеслись глубокие вздохи двигателя. Стоявший на носу Виталий Саблин взглянул себе под ноги – его тень сжалась в небольшое темное пятно и лишь чуть-чуть выступала за пределы носков обуви.
– У тебя, Виталик, все признаки вампира или привидения, даже тени не отбрасываешь, – подначил друга подошедший Коля Зиганиди.
– Солнце высоко, – отозвался Боцман, вглядываясь в безмятежную морскую даль. – А вообще, прикидывая нашу грядущую высадку на берег, скажу честно: с удовольствием на какое-то время превратился бы в привидение или вообще кого-нибудь невидимого или хотя бы полупрозрачного.
– Например, в медузу, – улыбнулась Катя Сабурова, поправляя разметавшиеся по плечам золотистые волосы.
– Учитывая то, что нас ждет, то лучше всего в горгону Медузу…
Форштевень катера уверенно резал зеленоватые волны. Катер на полном ходу шел в нейтральные воды, где в заданном квадрате уже дрейфовала плавучая ремонтная база, которая и должна была стать постоянным местом дислокации для мобгруппы боевых пловцов.
Ремонтная база, к которой катер подошел часа через два, выглядела довольно неприглядно: серо-ржавая громада с несообразно высокой надстройкой и огромной стрелой подъемного крана на баке. Полустертая надпись «Каспийрыбфлот» по борту, густой запах мазута, водорослей и разогретого солнцем железа… Вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что это судно – стационарная база российских боевых пловцов.
– Рад встрече, – адмирал Нагибин приветливо поздоровался с прибывшими, едва те поднялись на палубу.
– Здравия желаем, товарищ адмирал, – ответил Саблин, немного растерянно рассматривая непосредственного начальника.
Теперь Федор Ильич совершенно не походил на того безукоризненно вылощенного флотского командира, каким Боцман привык его видеть в служебном кабинете. Глядя на Нагибина, вообще было трудно представить, что этот человек занимает одну из ключевых должностей во флотской разведке. На товарище адмирале были разношенные прогары, застиранная матросская роба и брезентовая штормовка. Наряд дополняла поношенная зюйдвестка.
– Главное в таких ситуациях – полностью слиться с ландшафтом. – Нагибин красноречивым взглядом оценил проржавленные металлические конструкции старой плавбазы. – Не в кителе же мне на этом ржавом корыте ходить… Ладно, пока самая общая информация. – Нагибин двинулся на корму. – Информация эта касается прежде всего тебя, капитан-лейтенант… Пошли под навес.
На корме, под брезентовым навесом, возвышалось нечто массивное и веретенообразное. Федор Ильич снял брезент. Взгляду Боцмана предстала странная конструкция, отдаленно напоминающая то ли торпеду субмарины класса «убийца авианосцев», то ли очень сильно уменьшенную мини-подлодку.
– Средство дальней подводной доставки? – Саблин взглянул на прозрачные обтекатели в носовой части.
– Правильно мыслишь. Как раз на троих и рассчитана. Вообще, по нашей классификации, это микроподлодка прибрежного радиуса действия, – пояснил Нагибин.
– Мы еще с такими не работали. – Боцман присел на корточки, с профессиональным любопытством оценивая через фонарь остекления кабину.
– Каждый человек когда-нибудь осваивает новую технику впервые: от трехколесного велосипеда до стратегического ракетоносца, – справедливо возразил адмирал. – Техника уже опробована и испытана, ничего сложного в ней нет. Вот штурвал, вот вертикальные и горизонтальные рули, вот раздвижные обтекатели. В подводном положении они защищают экипаж от набегающего потока воды во время движения. Вот бортовая дыхательная система, которая позволяет экономить дыхательную смесь в аквалангах. Управление… грузоподъемность… максимальная глубина… заряд аккумуляторов… эхолот… счетчик пройденного пути, – Федор Ильич стал сыпать техническими характеристиками.
– Неужели запас крейсерского хода – почти тридцать пять морских миль? – не поверил Саблин.
– Это в подводном положении. В надводном даже немного больше. После чего аккумуляторы следует заряжать восемь часов, что вполне можно сделать и в бытовых условиях от обычной розетки в двести двадцать вольт. Или даже от генератора, подключенного к двигателю внутреннего сгорания. Главное – эта мини-подлодка совершенно не определяется даже самыми продвинутыми эхолотами. Специальное антирадарное покрытие, мощнейшая система звукоизоляции и сверхтихий каталитический двигатель. Ну что – опробуешь технику прямо сегодня? – Федор Ильич прищурился.
– Прямо тут, с борта рембазы, и погружаться? – Саблин подозрительно взглянул на матросов в робах, драивших палубу неподалеку.
– Наши люди, морпехи, – коротко прокомментировал адмирал. – Так все-таки сегодня опробуешь или как? Завтра у тебя тяжелый день…
Стрекот двигателя, доносившийся откуда-то сверху, постепенно усилился. Контр-адмирал и капитан-лейтенант синхронно задрали головы. Над самой ремонтной базой летел, едва не задевая вздетую стрелу подъемного крана, небольшой беспилотник.
Заложив неторопливый вираж над ремонтной базой, беспилотник махнул крылом и круто взял вверх. И хотя брезентовый навес над кормой не позволял зафиксировать микроподлодку, появление неизвестного летательного аппарата было встречено настороженно.
– Уже второй раз за сегодня, – пробормотал Нагибин, провожая БЛА долгим и цепким взглядом моремана. – Наверняка не случайно… И кто это, интересно, может быть?..
Глава 2
Окна холдинга «Каспий-инвест», принадлежащего уважаемому Байраму Сахатову, выходили на Президентский дворец – мрачноватое серобетонное здание с гигантским золоченым куполом, возвышающимся над центром столицы. Облик Сахатова воскрешал в памяти образы средневековых азиатских деспотов: сухое оливковое лицо, бескровные неулыбчивые губы, тонкая ломкая линия брови, вурдалачий взгляд узких черных глаз…
Сахатов был одним из очень немногих людей, имевших право входить без доклада к самому главе государства, носившему официальный титул «Отца нации». Кроме владельца «Каспий-инвеста», подобной привилегией в стране пользовались только трое: министр государственной безопасности, председатель Центробанка и личный президентский астролог. Объяснялось это очень просто – Байрам, один из богатейших людей Средней Азии, происходил из того самого хлопководческого кишлака, что и сам президент, и вдобавок был женат на его двоюродной сестре. Нередко Сахатов выполнял весьма деликатные поручения Отца нации, связанные с контрабандой наркотиков, отмыванием денег и размещением их на номерных счетах швейцарских банков. Близость к «телу» давала огромные преимущества: льготное налогообложение, выгодные госзаказы, возможность разворовывать государственный бюджет без оглядки на Генпрокуратуру и даже свободный доступ к некоторым данным спецслужб, которые также можно было использовать для собственного обогащения.
Вот и теперь, сидя в своем огромном кабинете, Сахатов внимательно просматривал отчет об аресте российского корабля. И «Астрахань», и ее экипаж были арестованы именно с его подачи. Арест, согласованный на самом верху, производился силами Управления МГБ портового города, которое возглавлял полковник Омар Сахатов, племянник Байрама. Причина ареста была очевидной: среднеазиатского олигарха очень интересовали некоторые исследования морского дна, производимые с борта гидрографического судна.
Просмотрев отчеты МГБ с грифом «совершенно секретно», владелец «Каспий-инвеста» повертел в руках навороченный мобильник, украшенный рубинами и брильянтами, подумал и набрал номер племянника.
– Ну, что там у тебя, Омар? – с ленцой поинтересовался дядя. – Я о тех русских.
