Александр Тамоников - Удар «Стрелы»
Вертолет принял на борт командира диверсионно-штурмовой группы и, оторвавшись от бетонки, пошел, поднимаясь на северо-восток.
Гаврилов проводил взглядом «Ми-8».
К нему подошел помощник.
Полковник взглянул на капитана:
— Кто-нибудь интересовался, куда отправляется спецназ?
Капитан улыбнулся:
— А как же! Комендант, собственной персоной! Он и с летчиками пытался поговорить, но те, как и было приказано, проигнорировали интерес подполковника.
— Что ты ответил ему, Сергей?
— Как что? То, что и следовало ответить, Юрий Павлович. Группа из центра вылетела к Пянджу.
— Он будет проверять эту информацию.
— Естественно! Но вертолет с группой имитации вылетел с запасного аэродрома одновременно с нашим бортом и прибудет в погранотряд точно по графику, о чем господин Смирнов тут же получит доклад. Мы этот доклад перехватим, послушаем, о чем еще поговорит комендант с командиром погранотряда и… думаю, можно сдавать предателя контрразведчикам.
Полковник запретил:
— Нет, Сережа! До конца акции никого брать не будем. Уверен, если «Стреле» удастся уничтожить банду Тамерлана, а группе должно это удасться, да еще если мы пустим слух о захвате главаря боевиков живым, то проявит себя не только Смирнов. Вот когда в их среде начнется кипиш, контрразведка и обработает оборотней! Но не раньше!
Гаврилов отправился в штаб.
Вертолет с группой имитации должен прибыть в погранотряд где-то через час.
Он вызвал связиста:
— Надежда?
Женщина-прапорщик ответила:
— Да, товарищ полковник?
— Следишь за эфиром?
— Конечно!
— Будь внимательна. Записывающую аппаратуру включи через сорок минут. Самое интересное и важное начнется по твоей части где-то в 7.00. Ничего не пропусти!
Полковник отключил связь. Откинулся на спинку кресла. Теперь ему оставалось одно. Ждать, как будут развиваться события и на границе, и, главное, в ущелье Ворона. В профессионализме диверсантов Вьюжина Гаврилов не сомневался. Но на войне не все решает профессионализм. Вмешается нелепый случай, произойдет малейший сбой и… Но об этом лучше не думать. А о чем думать, если мозг сосредоточен только на акции? Спецназу проще. Они отработают цель, и домой. А Гаврилову с контрразведкой еще оборотней-«кротов» нейтрализовывать. Если, естественно, они проявят себя. Должны проявить. Полковник закурил, задумавшись.
Глава вторая
22 сентября, четверг
В 7.05 «Ми-8», совершив перелет по маршруту военная база — плоскогорье, благополучно приземлился в заданном квадрате. Высадив десант, «вертушка» взмыла в небо, взяла курс обратно на базу.
Вьюжин построил личный состав полукругом:
— Товарищи офицеры, мы находимся на плоскогорье. Задачу же выполняем в ущелье.
Он указал за спину, где ввысь уходили заснеженные вершины высоких перевалов:
— Вход в ущелье находится между высотами прямо за мной, в километре отсюда. Ущелье называется ущельем Ворона. Спросите, почему? Отвечу — не знаю. Как назвали его местные жители, так назвали.
Голос подал Лебеденко:
— Что-то я вокруг никаких признаков человеческого жилья не вижу. О каких местных жителях вы говорите, майор?
Вьюжин посоветовал:
— Обернись, Андрюша!
Старший лейтенант подчинился. Увидел перевал, не такой высокий, как те, что находились напротив, без заснеженных вершин:
— Ну и что?
— А то, что за перевалом — Актебе. Тебе ни о чем не говорит это название?
— Какой-то городишко.
— Город, где сосредоточены основные силы, не признающие правящую власть в Таджикистане, не зависящие от нее и имеющие очень большое желание войти в Душанбе новыми хозяевами этой страны. И возглавить эти силы должен Рахмон Гайдаров, или Тамерлан, которого мы должны гостеприимно встретить и сделать так, чтобы нынешняя прогулка по горам эмиссара известного тебе, Андрей, Абделя Аль Яни стала последней в его жизни. А также в жизни тех наемников, что он ведет в Актебе с собой.
Вьюжин снова обратился к подчиненным:
— Сейчас поступаем следующим образом. Распаковываем контейнер со средствами связи, переданный нам сотрудниками внешней разведки, затем расходимся по плоскогорью, проверяем работу станций в режиме внутренней и двусторонней связи. Затем вновь построение здесь. Вопросы?
Вопросов у спецназовцев «Стрелы» не было.
Прапорщик Бутко вскрыл небольшой контейнер. Офицеры разобрали радиостанции и веером разошлись по плоскогорью, не забывая внимательно отслеживать обстановку для своевременного обнаружения постороннего лица. Никто не должен увидеть группу российского спецназа на плоскогорье. Никто спецов и не увидел. Рассредоточившись друг от друга на расстоянии в двести метров, опробовали радиостанции. Убедившись в устойчивости связи, по приказу Вьюжина вернулись на исходную позицию.
Майор указал на север:
— Мамай с Лебедем следуют передовым дозором. Бутко со мной за дозором, Бурлак с Гончаром в тыловом замыкании. Дистанция между «двойками» определяется расстоянием визуального контакта.
Дубов спросил:
— Вы никого, майор, не забыли?
Вьюжин улыбнулся:
— Нет, Сережа! Ты останешься здесь на плоскогорье, пока мы определимся с ущельем. Возможно, понадобится дополнительное вооружение или взрывчатка. По необходимости ее доставят нам вертолетом. Вот и примешь груз. Но если ничего из вышеперечисленного нам будет не нужно, я скажу, куда тебе следует выйти. Понятно?
— Так точно!
— Тогда, ребята, начинаем работу. Мамай с Лебедем, вперед!
Первая боевая «двойка» направилась ко входу в ущелье Ворона. Вскоре за ней двинулись и остальные бойцы диверсионной группы, соблюдая режим марша, определенный командиром.
Дубов, проводив Буракова с Гончаровым, осмотрелся, увидел небольшую яму рядом с каменной грядой. Решил обосноваться в ней, имея возможность через оптику контролировать все плоскогорье, а главное, непосредственно вход в ущелье.
Мамаев с Лебеденко половину пути прошли вместе. Когда до ущелья осталось метров пятьсот, капитан повернулся к напарнику:
— Слушай, Андрюха, а не разделиться ли и нам?
— А зачем?
Капитан объяснил:
— Справа открывается небольшая балка. Если духи Абделя каким-то образом прочухали о нашем маневре, то в балке просто идеальное место для наблюдателя.
— Да ладно, Стас, какие здесь духи? И пилоты «вертушки» долго кружились над плоскогорьем, пока не выбрали место посадки. А значит, внимательно осматривали плато. Были бы где духи, летуны обнаружили бы их. Даже если бы те применили маскировку.
Но Мамаев не обратил внимания на доводы напарника:
— Мне плевать на то, что могли увидеть пилоты, а что нет. Давай, выдвигайся к балке и по ней следуй к горам. Встречаемся непосредственно у входа в ущелье. Если что, сигнал мне. Не будет времени подать сигнал, действуй по обстановке!
Старший лейтенант, не имея никакого желания тащиться по какой-то балке и не видя в этом необходимости, сказал:
— Ты с Вьюжиным свое решение согласуй. Во время инструктажа он не говорил о том, чтобы «двойки» рассыпались как группа!
Мамаев резко остановился:
— Лебедь, мать твою! Что тебе неясно? Получил приказ обследовать балку? Получил. Так какого хрена развел демагогию? А право решать, согласовывать свои действия с командованием или нет, оставь мне! Свалил в овраг, не зли!
Старший лейтенант укоризненно покачал головой:
— Я всегда говорил, злой ты человек, Стас! И упертый, как баран! Коли что взбредет в голову — хрен фугасом вышибешь!
— Ты еще здесь?
— Нет! Топот разве не слышишь? Это я к балке на всех парах пру!
Лебеденко поправил бесшумный автомат «вал», направился к оврагу. Мамаев тут же почувствовал вибрацию радиостанции. Сигнал вызова. Ответил:
— Я — Стрела-2, слушаю!
Услышал голос Вьюжина:
— Почему от тебя отошел двадцать второй? В чем дело?
— Ничего страшного, отправил Лебедя проверить балку, что тянется до ущелья справа.
— Разумно! В остальном порядок?
— Так точно!
— Ты в ущелье повнимательней. На подходе осмотри склоны. Кто знает, не ждет ли нас здесь сюрприз.
— Я знаю, что делать, майор!
— Не сомневаюсь, конец связи!
— Конец!
Передовой дозор сошелся метрах в тридцати от начала ущелья. Мамаеву пришлось остановиться, дожидаясь напарника. Подойдя к командиру, Лебеденко подчеркнуто официально доложил:
— Товарищ капитан, ваше приказание выполнено, балка обследована, следов пребывания в ней человека ни сегодня, ни неделю, ни месяц назад не обнаружено. Не обнаружено также ничего, указывающее на то, что в этом чертовом овраге кто-то пытался соорудить какое-либо укрытие или позицию для наблюдения за плоскогорьем и нападения на вероятного противника.
Мамаев, ухмыльнувшись, спросил:
— Все сказал?
— Доложил, товарищ капитан, доложил!