Александр Тамоников - Гнев ликвидатора
Заместитель Лученкова вошел в кабинет шефа без пяти девять.
Упал в широкое кресло:
– Ух! Запарился! В тачке кондиционер забарахлил.
– Ничего, отойдешь! Давай к делу! Что за мыслишка родилась в твоей голове?
– Я вот подумал, а не рассчитаться ли нам с Барсуком коньяком, что закупили для левой продажи?
– Так в нем весь наш финансовый резерв!
– Другого выхода не вижу! Думаю, что уже завтра Барсук напомнит нам о молдавском вине!
– Ты тоже считаешь, что он подставил нас?
– Да! Все говорит о том, что против «Каравана» сыграл сам Леонов! И цель его ясна как день – постепенный захват фирмы!
Лученков облокотился о спинку дивана:
– А если он откажется от коньяка?
– Откажется, придется самим крутиться!
– Как?
Молоканов посмотрел на шефа:
– Есть выход на одну контору в Москве! Там коньяк возьмут! В цене немного потеряем, но товар спихнем. И рассчитаемся с Барсуком. Другого выхода не вижу!
– Это еще если он поведется на возврат денег! А то упрется с вином этим…
– А ты прямо сейчас ему позвони! Он если и не ждет звонка именно сегодня, то к разговору готов! Так что позвони!
– Думаешь, стоит? Может, в понедельник?
– Да ты до понедельника с ума сойдешь от мыслей разных да водки!
– Тоже верно! Покоя не будет. Ладно! Уговорил. Но смотри, Юра…
– Звони, звони!
Лученков поднял с дивана мобильник, нашел в памяти телефона нужный номер, нажал клавишу вызова. Застыл в ожидании. Абонент ответил не сразу, но и не заставил особо ждать.
– Борис? Ты?
– Привет, Игорь Михайлович!
– Привет! Что-то случилось?
– Да! Случилось! И надо обсудить возникшую вдруг проблему!
– Прямо сейчас, по телефону? Не лучше встретиться, скажем, завтра на нейтральной территории?
– Нет, не лучше! Вопрос надо принципиально решить сегодня!
– Ну, хорошо! Я слушаю тебя! Выкладывай, что за проблему ты заимел?
Лученков поправил Леонова:
– Мы заимели, Барсук, мы! Ты и я!
– Даже так? Интересно! Говори!
Выслушав рассказ компаньона, Барсук спокойно спросил, и в этом спокойствии таилась опасность:
– Ты, Боря, получил от меня бабки?
– Получил!
– Заказ выполнить не можешь?
– Не могу!
– Это плохо, но выход есть. Мне твой клоповник и даром не нужен. Продай его сам и верни долг!
– Подожди, Барсук! Ты прав, я лоханулся. Но ты также знаешь, что я не смогу сам быстро реализовать коньяк!
– Я-то здесь при чем? Это не наши, это твоя проблема. Спокойной ночи, Борис Анатольевич, все!
Барсук отключился.
Выключил свой телефон и Лученков. Взглянул на Молоканова:
– Отказался от коньяка, сука! Придется выкручиваться самим, а точнее, тебе, Юра! Ты затеял эту игру, ты и веди ее до конца!
– Этого мог не говорить! Завтра начинаю готовить Куприянова в рейс! Гружу фуру! Документы на коньяк где?
– На складе! Во втором ангаре. В сейфе подсобки. «Липа», но «липа» добротная!
– Ты это кому объясняешь?
– Тьфу, черт! Нет, меня уже точно клинит!
– Иди, трахнись со своей юной супругой. Напряжение и отпустит. Водку только больше не пей! Хуже себе сделаешь. А я поехал. Завтра созвонимся!
– Давай! Удачи!
– Да, Боря, удача нам сейчас ой как не помешала бы! Но ничего! Все будет нормально!
Молоканов покинул кабинет шефа.
Лученков прошел в спальню. Не обращая внимания на состояние жены, он грубо, доставляя боль, овладел телом несчастной женщины. И уснул. Водка взяла свое.
А его заместитель, выйдя к машине и убедившись, что рядом никого нет, достал из кармана свой сотовый телефон:
– Барсук? Молоканов!
– Привет, Юрок! Вижу, сумел развести босса? Он при тебе звонил мне?
– Да!
– И какова реакция Лученка на мой отказ?
– Он взбешен!
Леонов довольно проговорил:
– Это хорошо, что взбешен! Какое принято решение?
– То, которое и ожидалось. Я предложил дорогому Борису Анатольевичу спихнуть коньяк столичной фирме, с которой якобы наладил контакт. Лученков согласился!
– Еще бы! Куда ему деваться? Деньги-то возвращать надо? Ладно! Молодец! Сыграл отлично! Когда отправляете автопоезд?
Молоканов ответил:
– Как и договаривались, в понедельник!
– Что за машина? Кто водила? Один будет или с напарником? Последнее нежелательно!
– Водила будет один! А вот на остальные вопросы я тебе отвечу, когда отправлю машину в рейс.
Барсук спросил:
– Уверен, что Лученок ни о чем не догадывается?
– Уверен! Он проблему скинул на меня. Да и водку будет жрать, пока все не разрешится.
– Тогда не забудь отправить фуру через Партизан, но чтобы это нигде документально не было зафиксировано!
– Не забуду! У меня, вообще, память хорошая, Игорь Михайлович!
Леонов усмехнулся:
– Намек понял. Я от своих слов не отказываюсь. Уберем Лученка, ты на фирму сядешь! Полновластным и единственным хозяином. Мне с тобой проще работать!
– Конечно! Если учесть, что тридцать процентов прибыли пойдут в твой карман!
– Зато будешь работать спокойно!
– Да! Это стоит того, чтобы отдать тридцать процентов!
– Тогда до понедельника?
– До понедельника, Игорь Михайлович! Я отзвонюсь, как только груз пойдет на Партизан!
– Хорошо! Пока!
– Пока!
Молоканов оценивающе посмотрел на особняк Лученкова.
Подумал: неплохой дом! И скоро он перейдет к Юрию Петровичу вместе с фирмой, а возможно, и с красавицей Мариной! Хотя на хрена ему еще и она? Пусть валит туда, откуда ее вытащил Лученков.
Совладелец «Каравана» сел в свой новый «Опель». Выехал с территории усадьбы шефа, направился домой. Ему еще следовало детально продумать план подставы Лученкова. Малейшая оплошность грозит повлечь за собой непредсказуемые, губительные последствия. В игру Молоканов впрягся нешуточную, смертельно опасную. Но она стоила того!
Глава 2
В то время как чета Куприяновых обсуждала брата Андрея, Владимир Лазаренко, «крутой и бездушный бизнесмен», перекусив в ближайшем кафе, вернулся в свою служебную квартиру. Почему в служебную? Потому, что под видом богатого предпринимателя в ней проживал командир отдельной снайперской группы капитан секретного подразделения ФСБ России Владимир Семенович Лазаренко. Если бы Куприяновы знали об этом, то не осуждали бы брата Андрея, но они ничего не знали и не могли знать об истинной профессии Владимира. А Лазаренко не мог открыться им. Отсюда и те отношения, что сложились между братьями и отдельно между Владимиром и родной матерью, которая также не ведала, чем на самом деле занимается ее сын от первого брака.
Сегодня у капитана выдался выходной, что случалось очень редко. Настолько редко, что Владимир просто не знал, чем занять себя. Позвонить в Демидовск, но что это даст? Очередные вопросы, на которые он не сможет вразумительно ответить? Вновь выкручиваться, лгать? Нет, лучше уж без этого. И мать, и брат уже отвыкли от него. Это и плохо, и хорошо! Плохо, если смотреть на ситуацию с человеческой точки зрения, хорошо – с точки зрения службы. Он постоянно находился на грани между жизнью и смертью. Всего одна ошибка капитана могла стать последней. Так пусть, если это произойдет, родные не испытают боль утраты. Владимир просто перестанет звонить. И постепенно родные с этим смирятся. Пропал Вовка и пропал, к этому, в принципе, все и шло. Лучше пусть злятся, обижаются на него, чем узнают правду, получив гроб с его телом!
Владимир вздохнул. А хотелось бы съездить в Демидовск, посидеть с матерью, поговорить с Андрюхой, Ольгой, повозиться с племянниками. Своей семьи капитан не мог иметь. Это было оговорено при его назначении на должность. Мера временная. Но время исполнения обязанностей по должности затянулось на годы. Впрочем, Владимир мог настоять на переводе, но не делал этого. Может, оттого, что понимал: за него так, как он, его работу не выполнит никто другой? Или оттого, что до сих пор не встретил той единственной, ради которой можно было пойти на все? В том числе и смену должности? Как бы то ни было, Лазаренко оставался командиром специальной группы, в которую, кроме него, входил еще всего один человек, прапорщик Рыжов Евгений Алексеевич, или Рыжий, как в обиходе называл своего второго номера капитан. Евгений работал под прикрытием фиктивного сотрудника одного из закрытых научно-исследовательских институтов столицы, занимающегося то ли вертолетами, то ли самолетами. В подробности гражданской «ширмы» напарника Владимир не вдавался. В отличие от Лазаренко, Рыжов семью имел, но это потому, что пришел в подразделение уже женатым, вместо оставшегося в горах Чечни Толика Беленко. Его поначалу привлекли к операции как человека временного, пока не был подготовлен дублер Толика. Но в боевой акции Рыжий проявил себя с самой лучшей стороны, раскрыв в сложной обстановке те качества, которыми и должен обладать спецназовец, работающий практически автономно. С дублером возникли проблемы, хотя ранее подобного не случалось, и Рыжова привлекли к следующей акции. Он словно родился для этой профессии, до того ловко все у него получалось. В общем, начальник отдела спецопераций подполковник Шабанин, в порядке исключения и с полного согласия прапорщика, зачислил Рыжова в штат подразделения. Это произошло год назад. С того времени они были неразлучны. В плане проведения боевых выходов. Общались между собой и в Москве, но редко, только по необходимости, дабы не вызвать подозрений у супруги Рыжова.
