Сергей Зверев - Мент
Покрышки совсем облысели. Поможешь? За мной не заржавеет. Что? Подкину ребят, конечно, подкину…
Андрей уже не слушал полковника. Он пытался осмыслить свое положение. Самое неприятное во всей истории было то, что за него решали другие. А он сам нужен был лишь для того, чтобы сказать «да» и поставить свою подпись под документом. Так бывало и раньше, однако на сей раз такое отношение оскорбило Андрея. Ему ясно дали понять, кто он есть и чего стоит. Более того, Петренко намеренно поставил его в такое положение. И сделал это потому, что был уверен, он, Андрей, не решится плюнуть в лицо бывшему тестю и не станет подставлять своего благодетеля, то есть полковника Петренко.
Репутация полковника беспокоила Андрея меньше всего, а вот отеческая забота тестя несколько озадачила.
В последний раз они виделись три года назад, на похоронах. Сергей Федорович даже не заговорил с ним, виня Андрея в произошедшем. Впрочем, они и раньше не очень-то жаловали друг друга. Полежаев считал, что Корнилов не достоин его дочери, а Андрей искренне ненавидел «зажравшуюся номенклатуру», к которой причислял и отца своей жены. Тем не менее жил он со Светой, а потом какое-то время и с дочерью в квартире, которую помог получить тесть. Одна мысль об этом всякий раз выводила Андрея из себя. Отчасти поэтому он подолгу пропадал в далеких странах и брался за выполнение самых рискованных операций. А как еще он мог самоутвердиться и заработать на свою независимость?.. Теперь же, когда роднившие их люди уже несколько лет были мертвы, шаг к примирению, сделанный Полежаевым, казался полной нелепицей…
– Короче, так, – громкий голос полковника заставил Корнилова вздрогнуть, – идешь к секретарю и пишешь рапорт о переводе. Я распоряжусь, чтобы подготовили все документы. Завтра после обеда отнесешь их в ГУВД. Далее тебя отправят на курсы усовершенствования. Поучишься всего месяц. Затем приступишь к выполнению своих новых обязанностей. Вопросы есть?..
Если у Андрея и были вопросы, то не к Петренко, а к бывшему тестю, к Полежаеву, потому затягивать разговор он не стал. Поблагодарив полковника за участие и по-военному сухо распрощавшись, покинул кабинет. По дороге домой заглянул в магазин. Как-никак, новое назначение. Чем не повод?
Выпив граммов сто и вспомнив, как весело проходили в их доме дни рождения и новогодние торжества, когда жена и дочь были живы, отодвинул бутылку в сторону.
«Нет, так нельзя, – с горечью подумал он. —Разве это праздник, когда за меня даже некому порадоваться?..»
Включил телевизор, проскочил по каналам, однако на душе не стало легче.
Проснувшийся телефон отвлек его от мрачных мыслей. Андрей снял трубку и коротко, по-армейски, отозвался:
– Корнилов у телефона.
– Привет, Андрюша, – послышался как будто знакомый мужской голос. – Извини, если оторвал от застолья. Празднуешь, наверное?
Андрей хотел спросить, кто звонит, и тут вспомнил, кому принадлежит этот некогда раздражавший его баритон. Звонил Полежаев, отец Светланы. Его бывший тесть.
Впрочем, «бывший» не совсем соответствовало ситуации. В конце концов, у Андрея никогда не было другого тестя, и вполне возможно, что Сергей Федорович Полежаев так и останется его единственным, пусть и формальным, родственником.
– Ага, праздную, – насмешливо ответил он. – Гостей полон дом. Не протолкнуться.
Полежаев, не уловив в его словах иронии или просто не пожелав накалять ситуацию, бодро продолжил:
– Я оторву тебя буквально на минутку. Хотел поздравить с благополучным возвращением и пожелать успехов на новом поприще. Вот, в общем-то, и все.
– Неужели? – не поверил Андрей. – Ведь это вам я обязан своим новым назначением?
– Пустяки, – хмыкнул Полежаев. – Меня попросили порекомендовать надежного человека. Я сразу подумал о тебе.
– Какой-то опер… Это же не ваш масштаб.
– Зато мой подшефный район, и я заинтересован, чтобы в нем был порядок.
Думаю, ты хочешь того же. Ведь так?
– Так, – машинально подтвердил Андрей;
Происходящее не укладывалось у него в голове. Он знал Полежаева как человека жесткого, даже деспотичного, который всегда презирал зятя и делал все, чтобы разрушить его семью. И вот этот матерый волчище вдруг является в образе ангела-хранителя и поборника законности. Неужели смерть дочери и внучки, годы одиночества так изменили его?..
– Ну вот и отлично! – перебил его мысли тесть. – Уверен, в будущем мы будем полезны друг другу. А сейчас еще раз извини за беспокойство.
Судя по коротким гудкам, одной своей привычке Полежаев все-таки не смог изменить: с кем бы он ни вел разговор, последнее слово всегда оставалось за ним.
Глава 5
ПРАКТИЧЕСКАЯ КРИМИНАЛИСТИКА
Дверь в кабинет .начальника 136-го отделения милиции полковника Бухвостова была приоткрыта, и Бабкин, проходивший мимо, не преминул воспользоваться ситуацией. Притормозил, воровато осмотрелся и, убедившись, что в коридоре никого нет, «слился со стенкой».
Бухвостов, видимо, разговаривал по телефону, иначе как было объяснить беспрерывный монолог, состоящий из одних «слушаюсь… вас понял… будет сделано». Затем послышался громкий стук брошенной трубки и трехэтажный мат.
Минуту спустя полковник вновь схватился за телефон. Волновался, и потому набрать нужный номер ему удалось лишь с третьей попытки. Как только на другом конце откликнулись, он заорал:
– Зиновий, ты? Бухвостов беспокоит… Слыхал?.. Да, хреновые новости разносятся быстро. В Главке что, совсем сбрендили?.. Да любой зеленый опер опытнее его!.. Он же ничего, кроме как стрелять на поражение, не умеет! Ты ничего сделать не можешь? – В этот момент голос начальника стал откровенно заискивающим. – Нет?.. Я понимаю, но ты меня тоже пойми. У нас в отделении самый низкий процент раскрываемости тяжких преступлений. Мне нужен волкодав! Да, матерый волкодав, а тут присылают какого-то…
– Леха, дай закурить! А то мои кончились! От неожиданности Бабкин вздрогнул и уронил на пол папку с делом. Дорофеев, неизвестно каким образом выросший на его пути, невинно захлопал бесцветными ресницами.
– Прости, брат, не хотел напугать…. Так у тебя есть сигареты?
Бабкин не успел ответить, он судорожно собирал рассыпавшиеся по всему коридору бумаги, когда дверь кабинета резко распахнулась и на пороге возник полковник Бухвостов, красный, как рак.
– А вы что тут делаете, други мои? – зло спросил он. – Кто сегодня принимает заявления от потерпевших?.. Разве не ты, Бабкин?
– Калина, – в один голос ответили опера, Делая вправо, в расчете покинуть опасную зону как можно скорее. Ни тот, ни другой не хотели попасть под горячую руку Бухвостову, который был неплохим мужиком, но в определенных ситуациях становился настоящим зверем. Однако далеко уйти они не успели.
– Стоять! – приказал Бухвостов и пальцем поманил их к себе. – Значит так, голуби мои, – уже спокойнее продолжил он, когда милиционеры, подталкивая друг друга, подошли ближе. – Через час к нам прибудет новый начальник уголовного розыска. Ваша задача принять его как полагается. Ясно?
– Ясно, – кивнул Бабкин и, не удержавшись, спросил:
– А откуда он?
– Откуда, откуда… Оттуда! – Бухвостов побагровел и рубанул сплеча:
– У вас что, работы мало?! Шагом марш по кабинетам. И чтобы без всяких там фокусов!
* * *В кабинете, кроме добротного полированного стола, колченогой вешалки, нескольких стульев, стоящих в ряд у стенки, никакой мебели не было. Интерьер оживляли лишь одинокий кактус на подоконнике, стандартный сейф в углу, да персональный компьютер со всеми полагающимися ему «примочками» – монитором и принтером.
– Ну вот, это твои апартаменты. – Полковник Бухвостов протянул Андрею связку ключей. – Один от кабинета, два от сейфа. Давай осваивайся.
Открыв сейф, Корнилов обнаружил в нем стопу пухлых папок, при виде которых ему стало совсем тоскливо.
– Это что, дела? – упавшим голосом спросил он.
– Дела. Теперь уже твои, – с каким-то садистским удовлетворением подтвердил Бухвостов и снисходительно улыбнулся. – Да ты не волнуйся. Если что, ребята подстрахуют. И запомни, что главное в нашем деле – грамотные отчеты и своевременная их сдача. А то, что у тебя нет никакого опыта, не беда. Твоя задача умело организовать работу подчиненных. Ты же руководитель, вот и будешь руководить.
– Понятно… – отозвался Андрей из вежливости.
По большому счету он так ничего и не понял. До этого момента он все-таки представлял себе работу оперативников несколько иначе: стрельба, погони, хитроумные операции, ну и отчасти возня с документами. А тут, оказывается, писанины больше, чем в любой конторе!
– Ну что, ты тут осваивайся, – Бухвостов выразительно посмотрел на часы, – а мне пора. Через часок-другой пришлю тебе старшего лейтенанта Бабкина для консультаций. Он парень толковый, поможет разобраться, Когда дверь за Бухвостовым закрылась, Андрей вытащил из сейфа несколько папок и, сев за стол, принялся их изучать. Он был полон решимости разобраться со всем этим «наследством» максимум за час, но вскоре понял, что не уложится и в неделю. Его энтузиазм заметно поугас, а затем сменился полной апатией.
