Владимир Колычев - Бандитские шашни
– А с кем?
– С Оксаной, – с язвительной горечью сказала она.
– Деньги пересчитывают?
– Нет! Борются.
– Не понял.
– Борьба нанайского мальчика с якутской девочкой.
– Теперь понял.
Вайс решительно подошел к двери, взялся за ручку, дернул ее на себя. Но кабинет был закрыт.
– На ключ закрылись?
– На ключ.
– А запасной где?
Рита упрямилась не долго. Она ревновала Белоярова и не хотела, чтобы он «боролся» с Оксаной.
Вайс постучал в дверь, выждал момент и только тогда вставил ключ в замочную скважину.
Оксана сидела на диване. Волосы растрепаны, пуговицы на блузке застегнуты вкривь и вкось, и юбку оправить никак не получалось, потому что задрана она была под местом, на котором сидела. Белояров стоял у своего стола, такой же помятый и разгоряченный. Пиджак на спинке стула, верхние пуговицы на рубашке расстегнуты. На рабочем столе бутылка коньяка, нарезанный лимон, разломанная шоколадка. И два бокала.
– Василий, я не понял! – возмущенно протянул он.
Вайс понимал, что на фирме он без году неделя, и Белояров просто не мог знать о его чувствах к Оксане. Но разозлился он так, как будто Юрий Александрович посягнул на его личную святыню. Правда, предъявлять ему ничего не стал. Чтобы не выглядеть посмешищем.
– Вот, вернулся…
С хорошей миной при плохой игре Вайс подошел к Оксане, взял ее за руку, чуть ли не силой оторвал от дивана, без всякого стеснения провел рукой по задним формам, оправляя юбку. Затем также бесцеремонно вернул на место, сел рядом.
– Откуда вернулся? – раздраженно смотрел на него Белояров.
– С Вентилем разговор был.
– Я в курсе… Время уже седьмой час, можешь домой ехать.
– А как же вы?
– У меня права есть.
– Да, но вы под этим делом, – Вайс красноречиво щелкнул пальцами по горлу.
– Ничего, такси вызову.
– А что, под этим делом слабо? Страшно, да? Тогда вам бандит нужен. Чтобы за ним спрятаться. Теперь я ваш личный бандит. Теперь за меня прятаться будете.
– Значит, Вентиль тебя бандитом назначил, – с колкой иронией резюмировал Белояров.
– Какой Вентиль? – изобразил удивление Вайс.
– Как это какой? Наш общий знакомый.
– Это для меня он Вентиль. А для вас он Борис Андреевич. В крайнем случае, просто Борис. Впрочем, уж там сами разбирайтесь…
– Ты, случайно, не перегрелся? – нахмурился Белояров.
– А вы что, охладиться мне предлагаете? Можно!
Вайс бестактно обнял Оксану за плечи, привлек к себе. Отстраняться она не стала. И это не показалось ему странным. Эта женщина явно из тех, кому нравятся мужчины в седле. А Вайс гарцевал сейчас на белом коне. Шпоры у него, может, и не золотые, и ножны не усыпаны бриллиантами, но все равно она заинтригована. И даже покорена.
Правда, Оксана могла опомниться, вспомнить о приличиях, поэтому он не стал удерживать руку, чтобы не было объятий, из которых она могла вырваться.
– И от коньячка бы не отказался. Но, увы, я за рулем. За себя-то я не боюсь, а вдруг с вами, Юрий Александрович что-нибудь случится. Мне тогда Вентиль может голову оторвать. Вас беречь надо, холить и лелеять.
– Хорошо, я согласен, чтобы ты холил меня и лелеял. Но только не здесь. И не сейчас. В приемной меня подожди… Хотя нет, Риту домой отвези…
– Я теперь от вас ни на шаг, – мотнул головой Вайс. – Я теперь ваша тень. Хотите остаться с Оксаной, пожалуйста, спрашивайте у меня разрешения. Только я не разрешу.
– Это еще почему?
– А нравится она мне. И я ее ревную.
– Тебе не кажется, что ты много на себя берешь? – оторопел от такой наглости Белояров.
– Кажется. Но ничего не могу с собой поделать.
– А может, ты все-таки возьмешь себя в руки, и выйдешь?
– Да, но только с Оксаной. Она еще работу не закончила. Ей еще перерасчет делать.
– Какой перерасчет?
– Мне зарплату в три раза поднять надо. Я теперь в три раза больше работать буду.
– И наглеть, я так понимаю, тоже, – изменился в лице Белояров.
– Наглость – второе счастье таксиста. А я в душе как был, так и остался таксистом. Наглым, но воспитанным. Если вы заметили, то я обращаюсь к вам на «вы». И желаю вам всяческих благ. Ну, за некоторыми исключениями…
– И что мне теперь, спасибо тебе за это говорить?
– Нет. Просто воспринимайте это как данность. На голову я вам садиться не собираюсь, но Оксану, извините, заберу.
Поднимаясь с дивана, Вайс одной рукой толкнул женщину под локоток, а другой поманил за собой. И еще глянул на нее нетерпящим возражений взглядом. Она с удивлением повела бровью, но все-таки поднялась и вместе с ним вышла из кабинета. Белояров открыл рот, глядя им вслед.
– У тебя есть капли? – уже в приемной спросил у Риты Вайс.
– Какие? – спросила она, неприязненно глянув на Оксану.
– Сердечные. Для разбитого сердца.
– Кому?
– Юрию Александровичу. Ты сходи к нему, он тебе скажет.
Рита кивнула и поспешила в кабинет. Оксана закрыла за ней дверь и посмотрела на него с насмешкой строптивой, но покоренной женщины.
– Ты идиот?
– Нет, – с ироничной улыбкой победителя ответил он.
– Зачем ты устроил этот цирк? – Она пыталась, но не могла скрыть удовольствие от сцены, которую он устроил ради нее.
– Это не цирк, это балаган.
– А что, есть разница?
– Да. В цирке говорят правду, а в балагане врут. Может, это не совсем так, но я соврал. Я тебя совсем не ревную. А Рита ревнует. Тебя. К Белоярову. И ей не нравится, что ты с ним зажигаешь…
– Так это из-за нее? – растерянно и вместе с тем возмущенно хлопнула ресницами Оксана.
– Мы же с Ритой друзья, если ты не знала.
– И она у тебя вчера по-дружески на коленях сидела?
– Рита клялась мне в вечной дружбе. Сначала она у меня на коленях посидела, потом я. Это ритуал такой…
За дверью вдруг послышался шум. Похоже, разбилась бутылка. Или случайно со стола на пол упала, или Рита ее в стену запустила.
– Милые бранятся, только тешатся, – хмыкнул Вайс.
– Не нравится ему Рита. Раньше нравилась, а сейчас нет, – покачала головой Оксана.
– Что ж, придется вызвать Юру на дуэль, – с невозмутимо серьезным видом сказал Вайс.
– Ну и шутки у тебя! – озадаченно посмотрела на него молодая женщина.
– В каждой шутке есть свой мишутка…
– Это правда, что Вентиль тебя в бригаду к себе взял?
– Да. И теперь я бандит. А бандит – это звучит гордо, да? – с мрачной иронией спросил он.
– Я бы не сказала.
– Да, но быть им почетно.
– Ты в этом уверен?
– Нет, – недовольно, но без капли раскаяния или хотя бы сожаления ответил Вайс.
– Тогда не надо называть себя бандитом.
– Тебя забыл спросить, как мне себя называть.
Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Пушкин был знатным ловеласом, и верить ему можно. А неприязнь к Оксане вызвать нетрудно. Достаточно было представить ее в объятиях похотливого Белоярова.
– А повежливей нельзя? – возмутилась молодая женщина.
– Можно. Но как-нибудь в другой раз…
Дверь вдруг резко распахнулась, и в приемной появился Белояров, в пиджаке и при галстуке. Темный, как туча.
– Домой поехали, – не глядя на Вайса, буркнул он.
– Не вопрос.
– И меня возьмите! – напросилась Оксана.
Всю дорогу она тихонько сидела на заднем сиденье, не привлекая к себе внимания. Белояров, как бывший совковый начальник, занимал переднее место. И он тоже молчал, надуто посматривая на Вайса. Озадачен шеф, не знает, как вести себя с подчиненным, у которого вдруг выросли отнюдь не ангельские крылья. И выходя из машины, он ничего не сказал. Впрочем, Вайс и без того знал, что завтра в половине восьмого ему нужно пригнать машину к большому двухэтажному дому на улице Мира.
– И с тобой не попрощался, – заметил Вайс, обращаясь к Оксане. – Заморочила ему Рита голову.
– А может, ты его заморочил? Ты у нас теперь крутой, кум Техасцу, сват Вентилю, – усмехнулась она.
Вайс ничего не сказал. Он вышел из машины, распахнул заднюю дверь.
– Эй, ты чего? – напряглась Оксана.
Похоже, она решила, что он высаживает ее из машины.
– Вперед давай.
– Мне и тут хорошо.
– Как знаешь.
Вайс не стал ее уговаривать, и это сыграло ему на руку. Он был уже в пути, когда Оксана тронула его за плечо и полезла в зазор между спинками передних кресел. Худенькая она, изящная, но в какой-то момент Вайсу показалось, что через него слон в посудную лавку втискивается.
– Осторожно там, на рычаг не сядь, – усмехнулся он.
– Я не сяду. Я осторожно…
Она перебралась на переднее пассажирское место и со вздохом облегчения оправила юбку на коленях. И еще плащ застегнула, чтобы он не мог любоваться ее ножками. Вайс снисходительно усмехнулся, наблюдая за манипуляциями молодой женщины. Назло ему закрывается. Что ж, это ее право. А может, просто дразнит.
– Ты сейчас куда? – спросила Оксана.
– Тебя отвожу.
– А потом?
– Домой.
– А может, в контору?
– Зачем? Я машину дома ставлю.
