Пылающая сталь (СИ) - Добрый Владислав
Как видите, чтобы мне спокойно и уверенно включить этот эпизод из мемуаров в развлекательную книгу, потребовалась тяжелая многолетняя работа. К счастью для меня, работа других людей. Огромное счастье для всех нас, что эта работа ведется.
У нас есть примеры и обратного — когда мемуары и воспоминания не соответствуют действительности. И даже не потому, что люди в них хотят выставить себя героями, или оправдать свои действия — это все же больше относится к немецким генералам. Солдаты были почестнее, с обеих сторон, если вынести за скобки эсэсовцев. Нет, у нас есть много раз повторяемые разными людьми, часто с разных мест фронта вещи, которые не подтверждаются документами.
Пожалуй самый известный спорный вопрос, это немецкие автоматчики.
Впервые они появляются еще в «Волоколамском шоссе» Александра Бека, где цитируются реальные донесения. Немецкие автоматчики постоянно упоминаются в донесениях с фронта, часто с требованиями обеспечить войска аналогичным автоматически оружием. В советских фильмах немецкие пехотинцы вооружены МП-40 практически поголовно.
Этого просто не могло быть, если немецкие документы хоть немного отражают реальность.
Немецкая пехота строилась вокруг пулемета. Отделение, по сути, являлось обслугой пулеметчика и второго номера, лишь в крайней необходимости ведя огонь из своих карабинов. Пистолеты-пулеметы были изредка у унтер офицеров, но обычно это оружие танкистов и тыловиков.
С одной стороны, сомнительно, что советские фронтовики, способные отличить на слух выстрелы из самого разного оружия, все массово ошибались, путая довольно характерный огонь из пулемета с винтовочными патронами, и из пистолета-пулемета с пистолетными патронами. Даже темп очереди сильно по другому звучит. И тем не менее мы не находим подтверждения массовости использования МП-40 в пехоте. Не находим не только в ведомостях вооружения, но и на довольно многочисленных военных фотографиях.
Сейчас вскрылся настоящий клондайк для историков. Появились возможности анонимно продать в интернете дедушкины фотографии где он в форме «электрика» жжет из огнемета украинскую деревню. А по правилам того же ебей надо выложить внятную картинку. У нас сейчас буквально массово оцифровываются фотоматериалы времен Второй Мировой, и в научный оборот вводится огромная масса фотографий.
Сам по себе МП-40 очень ситуационная машинка, довольно низко оцениваемая и немцами и советскими бойцами. Стремительно перегревается — вести огонь можно только одиночными выстрелами (если суметь приноровиться, регулятора огня нет), или короткими очередями в 2–3 пули. Пожалуй единственный способ применения — это ближний бой и бой в городской застройке. И тут мы видим по документам, что организация штурмовых групп с поголовным вооружением бойцов автоматическим оружием, практикуется у немцев. Например под Сталинградом немцы централизованно собирают МП-40 (я напомню, он штатно стоит на вооружении тыловиков, например водителей и танкистов) и вооружают этими пистолетами-пулеметами свои штурмовые группы. Это подтверждается и множеством фотографий, где штурмовые группы немцев в Сталинграде почти поголовно вооружены МП-40.
Но в то же самое время с советской стороны поток жалоб на преимущество немцев в автоматическом оружии, к этому времени, практически исчезает.
Там есть еще множество тонких моментов, вроде того, что конструкция МП-40 несёт серьезный изъян — если на улице чуть ниже нуля, он замерзает. Дело отчасти в смазке, отчасти в конструкции. Если пострелять из МП-40 даже на слабом морозе, то его теперь надо разобрать, отодрать смазку, и нанести новую, иначе он просто не будет стрелять. Сомнительно, что немцам удавалось использовать его под Москвой прямо массово.
Но оставим эти сложные вопросы «заклепочникам», как называют любителей техники по Второй Мировой. Пусть спорят и приводят доказательства те кто в теме, а мы мудро распорядимся плодами их трудов.
Это просто один из самых распространенных «мифов», но вы уже видите, что впереди еще много работы, и на многие вопросы однозначного ответа до сих пор нет.
Так же в мемуарах, особенно окруженцев, постоянно встречается высказывания, что вышло «всего полторы сотни», а то и «15 человек из всего батальона». Эти свидетельства на самом деле редко оправдывается. Это может быть верно для Малой Земли, где высадившейся десант и в самом деле попал в жестокую беду, цифры (по немецким данным) такие:
Взято в плен 594 человека.
Обнаружено трупов около 600.
И примерно сотне советских солдат удалось уйти (надеюсь хоть кто-то вышел к своим).
Я подчеркиваю, это пример именно сокрушительного разгрома, в условиях когда советские бойцы оказались в сложной местности, перед лицом сплошного фронта, еще и прижаты к морю. Логично думать, что именно такие потери являются верхней планкой.
Обычно все же было не настолько страшно. Хоть в конкретной группе, в которой был Петр Михин, из окружения вышло по советским данным 264 человека, из которых 84 были ранены — всего таких групп было много. Немцам удалось отрезать около 30 000 советских солдат, и к 12-марту в тылу на переформировании числилось около 16 000 вышедших из окружения человек. Вышла примерно половина. Из оставшейся половины далеко не все были убиты — многие взяты в плен, и боюсь все же убиты. Но наверняка многие смогли переждать, и выйти к своим позже, либо присоединиться к партизанам. Вполне вероятно, многие остались в частях удерживающих фронт, и не попали в статистику.
Глупо винить человека попавшего в такую страшную переделку, что он преувеличивает. Это когнитивные особенности. Человеку реально может показаться, что после близкого взрыва он остался в живых один. И не думаю, что он сильно такому ощущению рад.
Люди постоянно преувеличивают потери, как свои, так и врага. Это норма, обычно люди не могут объективно оценить ситуацию, находясь в ней. Я такой, скорее всего и вы такие. Как говорят в народе, «со стороны виднее».
Исаев при разборе действий Ленинградского фронта наткнулся на дивизию ополчения, составленную из рабочих. В донесениях самой дивизии ополчения чувствуется безнадега и отчаяние. «Нас все время обстреливают и бомбят», пишут ополченцы. Нет техники, не хватает пулеметов, постоянные приказы на атаки, тяжелые потери. Тяжелые строки «от батальона осталось меньше половины». Создается абсолютное ощущение безысходности, беспомощности, тщетности всех жертв.
Исаев поднимает документы противостоящей нашему ополчению немецкой кадровой дивизии, которая ветеран «кампании во Франции», и там совершенно другая картина.
Немцы с надрывом, с героизмом и страшным напряжением сил сражаются с хтоническим чудовищем ползущим на них из лесов. Лязгающий гусеницами монстр (у рабочих было несколько тракторов обшитых стальными листами) давил и кромсал образцовую дивизию вермахта, выкашивал батальон за батальоном бывалых ветеранов. Немецкие генералы свою героическую дивизию подперли артиллерий, выделили эскадрилью пикировщиков. Бросили на помощь армейский резерв, который оказался непривычен к северным лесам и за два дня был буквально истреблен. Дело дошло до того, что были отданы приказы на усиление этого направления частями из фронтового (!) резерва, поскольку немецкий штаб решил, что они прошляпили наступление русских. И тут наша дивизия ополчения отошла, потому как отошли соседи и оголили её фланг. А после её заменили, и отправили в тыл на переформирование в нормальную стрелковую дивизию. Это фактически спасло немецкую кадровую дивизию от разгрома.
Но те кто воевал под Ленинградом, да и под Сталинградом, и в 1941-м — не видели результатов своих усилий. Нашим бойцам немцы казались эффективной и страшной машиной, которую никак не удается остановить.
