Сергей Зверев - Обойму монетами не набьешь
– Ты уверен? – спросил Мангуст.
Старик промолчал – он внимательно всматривался в берега, потом поднял взгляд, стал смотреть выше.
– Точно то место или нет? – снова спросил Мангуст.
– Да, – сказал Мануэль, поворачиваясь к нему. – По крайней мере, очень похоже. Если я не ошибся, то через несколько минут мы доплывем до деревни, она стояла на правом берегу.
– Та самая, где Мигеля ранили?
– Да.
– И как общаться с индейцами? Что им говорить, что нет?
– Думаю, что им вполне можно правду сказать. Мы же не ищем золото, нам нужны только кости Мигеля. Вот только, боюсь, они нам не поверят.
– И что? – вмешался в разговор Родригес. – Могут напасть?
– Впрямую – навряд ли, – покачал головой Мануэль. – Они тут довольно мирные. Даже на нас тогда впрямую не напали, а ведь это было столько лет назад, тогда они были менее цивилизованы.
– Впрямую не нападут, а что тогда могут сделать? – спросил Мангуст. Он прекрасно знал, что и в лесу, и в саванне, и в пустыне местный житель, которому помогают не только стены, которых иногда просто нет, но и каждый камешек, каждая травинка, может быть серьезной опасностью и для хорошо подготовленного профессионала.
– Могут какую-нибудь пакость подстроить, – пожал плечами Мануэль. – А могут и не подстраивать – трудно сказать. Я этих индейцев плохо понимаю. К тому же с тех пор, как я здесь был, много лет прошло. Все могло измениться. Может, деревни уже и на месте нет, может, до нее кто-нибудь вроде Кровавого Карлоса добрался. От таких, как он, и сельва не защитит, мне иногда кажется, что как раз такими были Кортес, Писарро и прочие конкистадоры.
Но деревня оказалась на месте. Правда, выглядела она странно – дома стоят, сети у воды сушатся, несколько вытащенных на берег лодок были еще мокрыми – видимо, совсем недавно из воды. И ни души. Ни одного человека на виду. По сетям, лодкам и нескольким другим признакам было совершенно ясно – деревня не вымерла. Но где тогда все люди?
Именно этот вопрос Мангуст и задал вслух.
– Не знаю, – отозвался Мануэль. – Может, у них праздник какой, или еще что-то в этом роде? Насколько я помню, с другой стороны деревни есть площадь. Иногда они собираются там.
– И что нам делать?
– Можно пойти туда. Можно подождать.
Мангуст всегда предпочитал действовать, а не сидеть сложа руки.
– Толик, Родригес, оставайтесь здесь. Мануэль, а ты иди со мной.
Они прошли по пустынным улицам деревни. Мангуст с интересом смотрел по сторонам и в который раз убеждался в том, что деревни во всех уголках земного шара в чем-то очень друг на друга похожи. Такие же грязные куры, возящиеся в пыли, – не такой породы, как в России, мельче и более яркие, но куры. Практически такие же свиньи – отличия от российских опять же есть, но небольшие. А возле одной из хижин Мангуст увидел и вовсе родную картину – наваленную прямо на землю груду картошки. Она была точь-в-точь такая же, как в России.
«Хотя, точнее сказать, что это у нас она такая же, как здесь, – подумал Мангуст. – Ведь картошку в Европу как раз отсюда завезли».
Вскоре показалась та самая площадь. Мануэль не ошибся, весь народ и правда был там. Люди стояли большим кольцом, похоже, основные события происходили в его центре, но за плотно стоящими индейцами ничего не было видно.
– Похоже правда праздник, – сказал старик. – Хорошо. Значит, сейчас и вождь, и шаман там.
– А зачем они нам, собственно говоря? – спросил Мангуст.
– Нужно представиться. Очень желательно – что-то подарить, но это не сразу, а вечером.
– Нам от них что-то нужно, или просто чтобы не вредили?
– Проводник нам бы очень не помешал. Не забывай, я здесь был всего один раз в жизни. А ведь нам нужно действовать быстро, если я правильно тебя понял.
– Правильно.
– Вот поэтому и нужен проводник. Нам же сейчас нужно уже не реку найти и не деревню, а определенное место, где мы Мигеля похоронили. А с тех пор все-таки уже сорок лет прошло – я кое-что помню, но без проводника из местных мы тут можем и несколько недель проплутать.
– Ты говорил, что помнишь, где вы его похоронили.
– Я и помню. Ты сюда бы добрался без моей помощи?
– Думаю, что да. – Мангуст считал, что не стоит давать Мануэлю основание чувствовать себя незаменимым.
– Может быть, – кивнул старик. – Но уж точно не так быстро.
С этим спорить было трудно. Мангуст и не стал.
– Думаю, нам лучше подождать, пока это их празднество закончится, – сказал он. – Или это надолго?
– Не думаю. Похоже, уже заканчивается.
Так оно и было. Кольцо индейцев стало расходиться.
– Ну, пошли, – сказал Мангуст. Вышел из-за крайнего дома и решительно направился к центру площади, где, по его прикидкам, и должно было находиться местное руководство. Там оно и находилось.
Мангуст ожидал увидеть двоих – высокого и мощного воина в расцвете лет и дряхлого сгорбленного старика. Вождя и шамана. Штампы – привязчивая вещь. Иногда они даже оказываются к месту, но не в этот раз. Во-первых, местный истеблишмент состоял из трех человек. Во-вторых, все они были относительно молоды – самому старшему на вид было не больше сорока лет, а двум другим на глаз едва за тридцать. Зато штампы не подвели в другом – одеты индейцы были именно как индейцы. Ни рубашек, ни джинсов, ни футболок – а ведь именно так одевались почти все индейцы, которых Мангуст до сих пор видел. Но эти были просто воплощенной мечтой этнографа – пончо, короткие домотканые штаны, войлочные шапочки, какие-то костяные застежки, кожаные мешочки на поясах. Лицо одного из индейцев, помладше, было ярко раскрашено. Одежда второго увешана всевозможными амулетами типа тех, что Мангуст уже видел на брухо, которого нанимал в городе. Единственной дисгармоничной деталью был здоровенный «кольт-питон», висевший на поясе у старшего. Да, похоже, цивилизация сюда дошла, как обычно, начав не с культуры и искусства, а с оружия. Оно и понятно – в преимуществах комиксов и балета перед их собственными развлечениями индейцев поди убеди. А вот в том, что пистолет и карабин лучше стреляющей отравленными иглами трубки и лука, убедиться просто.
Рядовые индейцы, среди которых, кстати сказать, преобладали женщины, расступались перед Мангустом и Мануэлем. Но, когда они оказались в нескольких метрах от триумвирата лидеров, вооруженный «кольтом» индеец протянул к Мангусту с Мануэлем руку и что-то требовательно заорал. Разумеется, по-индейски. Мангуст языком индейцев немного владел, но этот диалект был ему почти совершенно незнаком.
– Что он говорит? – спросил он Мануэля.
– Спрашивает, кто мы такие и что нам нужно. Говорит, что налоги в этом году деревня уже заплатила.
«Ну вот, – расстроился про себя Мангуст. – Такие колоритные индейцы, и, оказывается, налоги платят. Хотя, что тут удивительного – налоговые инспекторы и не в такую глушь заберутся, чтобы взять свое, куда до них Кортесу и прочим конкистадорам».
С помощью Мануэля Мангуст объяснил индейцу, который оказался местным старостой, что отношения к фискальным органам не имеет. Тот сразу смягчился, стал куда дружелюбнее. Но после того, как Мангуст вкратце изложил дело, по которому они сюда прибыли, индеец снова нахмурился. И обратился к раскрашенному с каким-то вопросом.
– Это кто такие-то? – спросил Мангуст у Мануэля, пользуясь перерывом в переговорах. – Один староста, а другие двое?
– Жрец и колдун, – отозвался Мануэль. – Они же здесь до сих пор язычники, поклоняются тем же богам, которым и до конкисты поклонялись. Раскрашенный – жрец солнца, а второй здешний брухо.
– Я думал, что эти обязанности один человек совмещает, – улыбнулся Мангуст.
– Нет, что ты. Здесь это совсем разные вещи. Между ними, кстати, часто конфликты бывают.
Тут староста снова повернулся к пришельцам, начал что-то эмоционально втолковывать, оживленно жестикулируя.
– Ну вот, как я и ожидал, – мрачно сказал Мануэль. – Они нам не верят. Колдун сказал, что мы лжем, что на самом деле нам нужно золото их предков.
– И что теперь?
– Никакого проводника они нам не дадут. И хорошо, если ночью не подстроят какой-нибудь гадости.
– А договориться с кем-нибудь из рядовых индейцев нельзя? Почему обязательно проводника должны они нам давать? Поговорим с кем-нибудь из охотников… Есть же здесь охотники?
– Есть, – кивнул Мануэль, – но без разрешения старосты и жреца они никуда не пойдут.
– Ты уверен? А если мы им хорошо заплатим?
Мануэль пожал плечами.
– Можно попробовать. Нам с Мигелем это не удалось, но с тех пор много воды утекло.
– Короче говоря, постарайся договориться с ними, чтобы нас на ночь в какую-нибудь хижину пустили. А дальше – мои проблемы.
Договориться о ночлеге удалось без труда. Это обошлось в два десятка патронов к карабину и полпачки сахара. Через час четверо путешественников уже устроились в отведенной им хижине. Пол здесь был земляной, стены глинобитные, потолок из сухих стеблей какого-то растения, а дверь просто отсутствовала – вместо нее была откидная занавеска. Но зато было довольно просторно. И можно было наконец-то развести костер и поесть чего-то горячего. Так они и сделали. За едой Мангуст выспросил у Мануэля, что в такой деревне может пользоваться спросом. Оказалось, что предлагать индейцам деньги – бессмысленно. Нет, они, конечно, знают, что это такое, но их тут просто негде тратить. Деньги мог взять староста – он единственный, кто может их использовать. А для найма рядового обитателя деревни нужно что-то другое. Лучше всего – оружие. Хороший нож или карабин здесь ценятся крайне высоко – все по тем же причинам. Своих индейцы не делают, а достать готовое негде, контакты с внешним миром у них очень ограничены.
