Юрий Мокшин - Узники смерти
Комиссией было установлено, что некая гражданка Самсонова Т. В. действительно работала медсестрой в пансионате МО и имела внешнее сходство с В. А. Кудановой. За два дня до взрыва базы Самсонова взяла расчет и улетела в Узбекистан ухаживать за больной матерью, у которой внезапно произошло обострение.
Других свидетелей происшествия: научно-технический персонал лаборатории, офицеров охраны и служащих допросить не представляется возможным из-за их гибели вследствие взрыва реактора.
Генерал-майор Стасов Н.К.
Зотов сплюнул и бросил копию документов на стол Корнееву.
— Надеюсь, ты-то не считаешь меня идиотом?
Валентин Семенович подбадривающе хлопнул друга по плечу:
— Конечно, нет. И Орлов. не считает. Все эти писульки лишь для отвода глаз.
— Ты проверял эту Самсонову? Может, это и есть Куданова.
— Нет, это обычная подставка, и у нас против нее ничего нет.
Зотов тяжело вздохнул:
— Ладно, хоть меня не сделали козлом отпущения и даже прощения попросили.
Поначалу ГРУ попробовало выдвинуть обвинения КГБ, мол, на каком основании комитетчики взорвали их сверхсекретную лабораторию. Разобрались бы сначала, обратились к руководству, если что не ясно, но взрывать-то зачем, такой шум поднимать, невинных людей калечить, деньги народные на ветер выбрасывать и т. д. На это Комитет. Лаконично отвечал: мы своего человека к вам не посылали — вы его сами зачем-то схватили. Товарищ майор находился на профилактическом лечении, и какого черта ГРУ понадобилось его брать — неплохо бы спросить само ГРУ.
Когда же комиссия пришла к выводу, что КГБ к взрыву непричастно, и всю вину за содеянное свалили на техническую неисправность и ошибку обслуживающего персонала, то все претензии Аквариума отпали сами собой.
Естественно, что официальная версия данного инцидента никоим образом не повлияла на действительный ход расследования и выяснения, кому все это было выгодно и кто за этим стоит.
— А ведь эти сукины дети хотели убить двух зайцев сразу, — сказал вдруг Корнеев, вынимая сигареты из письменного стола. — Они поняли, что мы их засветили, что у них под носом работает наш агент… Кстати, у Орлова завелся стукач. Пока не знаем, кто, но ты имей ввиду.
Дмитрий Николаевич кивнул головой:
— Я это понял в лаборатории.
— Так вот, — продолжил майор. — У них остался только один выход: ликвидировать лабораторию со всеми свидетелями и вещественными доказательствами. Им это удалось. Вторым "зайцем" должен был стать Комитет, и то, что ты остался жив, спасло нас от обвинений разведки. Они мудро решили остаться в дураках, но с головою, чем в умниках, но с петлей на шее. Правда, у них этот номер не пройдет: времена не те, не брежневские.
— А что с Долговым?
— Им занимается ГРУ. Они тут же состряпали обвинение против него и сейчас разбираются в его правомерности. Либо пристрелят, либо оправдают.
— Если последнее, то там стоит обратить на него внимание.
— Да, я читал твой рапорт. Капитан может оказаться очень полезным, и Орлов сейчас ищет пути, чтобы его оправдали.
— А как убрали Саблина?
— Как обычно — внезапная остановка сердца и маленькая царапинка на руке.
— Подвел я тебя, Валька.
— Да ладно тебе! — отмахнулся Корнеев. — Ты у нас вообще герой. Другой бы на твоем месте давно уже все выложил Кудановой и даже то, чего не знал. А насчет Саблина — не волнуйся. Он свое дело сделал, и ему давно пора предстать перед всевышним.
— Да насчет него я как раз меньше всего переживаю.
— Пока тебя не было, у нас тут интересные вещи наклевываются. Нашли мы этот таинственный груз. И знаешь, что там оказалось?
Зотов махнул рукой, мол, не тяни.
— Контейнеры с обогащенным ураном.
— Неплохо, — присвистнул Дмитрий Николаевич. — И для кого?
— Пока еще не знаем. Может, для Пакистана, может, для Ирана или Ирака, или вообще транзит в Африку, Латинскую Америку, да куда угодно. Орлов усилил нашу группу.
— Мое направление остается прежним?
Корнеев кивнул.
— А ты случайно не знаешь, почему оба наших генерала та. к не любят друг друга? — неожиданно спросил Зотов.
Валентин Семенович пожал плечами:
— Это давняя история, и никто из оставшихся в живых не знает ее. Ходят слухи, что то ли Быков трахал в молодости жену Орлова, то ли Орлов быковскую, но мне кажется, это лишь слухи.
— Нет дыма без огня.
— Тоже верно. Они всегда противостояли друг другу. Я думаю, что по разные стороны баррикад наши генералы оказались не из-за политических взглядов или каких-то своих тайных интересов, а благодаря их постоянному патологическому соперничеству. Они просто физически не могли быть вместе.
— Бывает. А это что за кассета? — спросил Зотов, показывая глазами на край стола. — Решил русским языком заняться?
Корнеев усмехнулся:
— Это "подарочек" из твоей ялтинской лаборатории. Все сгорело, а эта ерунда осталась. Между прочим, твой профиль.
Майор непонимающе уставился на друга.
— Поясняю. Эта кассета имеет прямое отношение, к программе "Учитель", которая курируется ГРУ и заключается в следующем. На обычную магнитную ленту с записями занятий по русскому языку специальным способом накладывается еще одна программа, которую невозможно услышать в обычном звуковом диапазоне. Тем не менее она прекрасно улавливается человеческим мозгом во время гипнотического сна. Студент, изучающий русский язык, вместе со знаниями получает и различного рода установки. Некоторые выборочные студенты получают и "прямые" установки на "второе сознание". Оно кодируется в определенные сигналы, получив которые новоиспеченный зомби превращается в другого человека и делает то, что ему прикажет "хозяин". Затем он может снова возвратиться в первоначальное состояние и даже не подозревать о том, что был кем-то другим. Короче, та же шизофрения, но управляемая и полученная лабораторным путем.
— Прогресс не стоит на месте, — усмехнулся Зотов. — А я смотрю, ты поднаторел в этом деле.
— Прогресс не стоит на месте…
Программа "Учитель" была рассчитана не только на иностранных студентов у нас и за рубежом, не только на политиков, служащих и простых рабочих, желающих выучить русский язык, она была рассчитана и на советских людей, изучающих иностранные языки. Это была многоплановая программа, проследовавшая множество целей, но с одним способом их достижения — тайным воздействием на человеческий мозг.
Несмотря на то, что Куданова назвала Зотову несколько фамилий, причастных к заговору против Андропова, — эта информация практически была равна нулю. Во-первых, обладатели этих фамилий были настолько высокопоставленными чиновниками советской партократии, что предъявление им обвинение со слов Веры Александровны, которая уже полтора месяца официально числилась в покойницах, являлось делом заранее обреченным. Во-вторых, не было доказательств и того, что в ялтинской лаборатории действительно была Куданова. Единственной уликой могла стать магнитофонная кассета, которую Зотов оставил включенной на подстанции перед тем, как идти на свой последний сеанс оздоровительного гипноза. Но кассета исчезла как и сама Куданова. При раскопках лаборатории среди мертвых женщины не нашли, что окончательно ставило под сомнение ее существование.
Еще одна сложность заключалась в том, что очень трудно было найти документальные свидетельства против чиновников и партократов. Все тайные сговоры, если и проводились, то с глазу на глаз, если документы и имелись, то о них знал только сам хозяин.
83-й год не был 37-м и, несмотря на обвинения Андропова в сталинизме, законность соблюдалась как никогда строго. В противном случае большая часть ЦК была бы расстреляна на первом же заседании.
Несмотря на все трудности, группа Корнеева усиленно разрабатывала направления, подсказанные Кудановой. Понемногу начали раскручиваться и грузинское направление с отцом республиканской коррупции Шебуладзе, и азербайджанское направление с могущественным хозяином местной мафии Хакимовым. И тот, и другой считались верными соратниками Андропова. И тот. и другой еще до прихода Юрия Владимировича к власти устроили в своих республиках поистине грандиозную бойню коррумпированным элементам и мафиозным структурам. Но в действительности это была лишь смена власти. Вместо одного хозяина преступного мира пришел другой — более жестокий, алчный и изощренный. И Шебуладзе, и Хакимов лишний раз доказали аксиому, что самыми коварными и опасными врагами оказываются самые близкие друзья и соратники. Вся наша советская история — сплошное тому подтверждение. Конечно, это не означает, что они участвовали в заговоре. Но у них были свои проблемы с законом, и порою бездействие оказывается хуже, нежели прямая
