Андрей Воронин - Комбат в западне
— Вот ваш телефон, Борис Иванович.
— Честно говоря, на хрен он мне сдался. Век бы его не видеть! — Рублев положил трубку в карман пиджака так, чтобы было видно торчащую антенну. — Эх, сказал бы ты мне, Андрюша, в горах, когда мы искали пропавший вертолет, что я стану носить малиновый пиджак с золотыми пуговицами, послал бы тебя на хрен.
— Ко всему в жизни приходится привыкать, — философски изрек Андрей.
— Ну, вези, какой у нас там магазин первый? — спросил Борис Рублев, хлопая Альтова по плечу.
Тот на мгновение задумался, прикидывая, какой расположен ближе.
— Мне не нужен тот, который ближе., мне нужен самый дорогой.
— Самый дорогой? — Альтов пожал плечами. — Так и я не знаю какой самый дорогой.
— А ты, Андрюша? — обратился к Подберезскому Борис, — ты же покупаешь всякую дребедень для своих девиц.
— Знаешь, Борис Иванович, в «антикварах» я не покупаю. Слишком уж это дорого. Хотя, вообще, могу подсказать — спонсор программы Караулова. Ведь телевизор смотришь?
— Смотрю иногда, — пробурчал Комбат.
— Так вот, в отеле «Метрополь» самый дорогой в Москве антикварный магазин.
— Тогда поехали. Он же входит в наш маршрут?
Автомобиль тронулся, резко разогнался и уже через пару секунд мчался по московским улицам, пугая прохожих грозным видом.
— Мощный движок, как у танка.
* * *Антикварный магазин в отеле «Метрополь» действительно был полон. Чего только там не оказалось! У Комбата даже глаза разбежались. Подобного богатства он не видел никогда в жизни. Даже в музеях все это выглядело попроще, ведь в музее каждая вещь лежит отдельно.
А здесь — все вместе, рядом, плотненько друг к дружке, как солдаты в строю. И к тому же при желании можно пощупать.
На Рублева и его людей посмотрели довольно странно. Но спорить и задавать вопросы не стали. Только через несколько минут появился мужчина с седыми бакенбардами при строгом галстуке.
— Господа что-то хотели? — он сразу же обратился к Комбату, прекрасно понимая, что именно этот мужчина главный и именно он — хозяин жизни, а значит, ему можно попытаться что-нибудь вдуть.
Комбат брезгливо поморщился, посмотрел на ряды полок, словно не зная, на чем остановить выбор. Наконец его взгляд остановился на бронзовой скульптуре — обнаженной девице с кувшином на плече, весившей никак не меньше двух пудов.
— Это что такое? — вытащив из кармана сотовый телефон. Комбат ткнул антенной в пуп бронзовой девушки.
— О, это очень дорогая скульптура! Это середина восемнадцатого века, качественное литье!
— Какое к черту литье! — буркнул Комбат. — Литье или чеканка — меня не интересует.
— А что вас интересует? — осведомился седовласый распорядитель.
— Меня интересует сколько бабок она стоит.
— Это разговор отдельный, — сказал распорядитель, пряча улыбку в щеточки седых расчесанных усов.
— Так сколько она стоит? Ты мне ответишь или нет, только конкретно? Ты меня понял? И в баксах.
— У нас все можно купить за доллары, — шепотом, немного извиняющимся тоном произнес седовласый мужчина.
— Ладно, сколько? Короче, а то рассказываешь сказки про какое-то литье! Меня это абсолютно не интересует, я решил свой домик украсить. Чтобы в каждом углу по скульптуре стояло, я у одного.., видел… Неплохо смотрится. Проводку подведу, а в руки фонарь пристрою позолоченный. Захочу вечером пройтись по дому, щелк — фонарь горит. И девку голую видно. В общем, класс.
А можно сделать, чтобы из кувшина лилось, а? — Комбат начал внагляк косить под дурака.
— Конечно можно! В наше время все можно.
— А что б шампанское из кувшина лилось?
— Шампанское из кувшина? Можно и коньяк, какая разница, в принципе? Я могу посоветовать вам хорошего мастера. Он реставратор и по таким вещам большой специалист.
— Я же еще не беру. Сейчас узнаю, — Комбат открыл крышку телефона, пощелкал клавишами, затем выругался. — Снова факс подключили, ублюдки! Как хозяин уедет, ерундой заниматься начинают. — Так сколько эта баба стоит? Я у своего друга на письменном столе видел одну классную вещицу тоже бронзовое литье. Начищена, горит, как кошачьи яйца — охотник на коне и целая стая борзых. И все из бронзы, как настоящие! Полстола занимает. Он, дурак, под нее баксы сует.
В общем-то поднять ее тяжеловато будет, хотя я на спор поднял одной рукой, — и не успел распорядитель ойкнуть, как Комбат ухватил за бедра бронзовую скульптуру, легко оторвал ее от постамента. — Ты говоришь, два пуда?
— Я вообще ничего не говорил, — покраснев и запыхавшись, распорядитель принялся суетиться и помогать водрузить скульптуру на место.
— Ну ладно, меня эта бронзовая баба не интересует.
Часы у вас хорошие есть?
— Какие вас интересуют?
— Что б не хуже этих, — и Комбат показал на свой золотой хронометр.
Распорядитель магазина сразу же оценил вещь на запястье Рублева. Так же он оценил и запястье вместе с кулаком.
«Странный мужик, — подумал распорядитель. — Никогда раньше его не видел. На бандита не похож, да и на „нового русского“ не очень смахивает. В общем, странный тип, но при бабках, видно. Если у него два таких лося в охране, значит, он и сам крутой».
— Вы знаете, господин, таких часов у нас нет. Но я вам могу предложить швейцарские.
— А у меня, по-твоему, какие, не швейцарские, что ли?
— У вас швейцарские. Но у вас современный дизайн, в общем, модные часы. А это совсем старые — Бежу, начало века; Еще есть Павел Буре — золоченая луковица.
— Какая к черту луковица? Мне нужны часы от пола до потолка. И бить должны так, как на Спасской башне. Ты меня понял? Мелодию модную!
— Какую мелодию?
— Ну, «Вставай, страна огромная» или еще что-нибудь в таком роде.
— Есть у нас часы. Пойдемте, пойдемте, покажу.
Только они играют «Венский вальс».
— Тоже неплохо. Бывал я в Вене, захолустный город, захолустная страна, развернуться негде. И бедные они все. Правда, пиво у них ничего. Правда, ничего пиво? — обратился Комбат к Подберезскому.
А тот стоял, смущаясь, хотя и понимал, Комбат все делает правильно. Просто Подберезскому было стыдно — приходится изображать из себя прислугу Комбата и выглядеть мальчиком на побегушках.
А услужливый распорядитель, уже взял Комбата под локоть и повел к дальней стене, где словно солдаты в шеренге стояли часы в деревянных мундирах, похожие на дорогие гробы.
— О, вот это то что надо! — Комбат громко хлопнул в ладоши. — Только лачком потянуть. Что они у вас все какие-то облезлые, помыть некому, а?
— Они очень старые, конца прошлого — начала этого века. В этом весь шарм.
— Ты мне мозги не пудри про какие-то там шармы.
Мне надо чтобы они шли исправно, чтобы все было чики-чики, тик-тик. Понял, мужик?
И тут как бы для того чтобы придать своим словам и своему облику еще большую выразительность и правдоподобие, Комбат запустил руку в карман, словно бы пытаясь вытащить записную книжку, но вместо этого вытащил пачку долларов, в которой было не меньше тридцати тысяч. Пачку перетягивала аптекарская резинка.
— Черт подери, опять деньги! Полные карманы… Куда руку не сунешь… На, лови, спрячь, надоело носить, — и Комбат, не глядя, через плечо кинул пачку денег Подберезскому.
Тот ловко, как дрессированный пес, поймал ее на лету, и она мгновенно исчезла во внутреннем кармане куртки. А когда Подберезский распахивал куртку, то распорядитель увидел желтую кожаную кобуру и массивную рукоятку пистолета.
"Вот принесло! Вот незадача! — ему даже показалось, что Подберезский подмигивает ему. — Этакие придурки, если что не так, могут и пальбу начать.
Для них, судя по всему, закон не писан".
И вообще подобных клиентов седовласый мужчина никогда еще не встречал.
«И откуда их только занесло? Но, судя по всему, богат этот мужик бешено, хотя разбогател недавно, если деньги носит наличкой. Явно приехал из провинции».
— А вы откуда будете, господа?.. — вежливо заглядывая в глаза, с подобострастной улыбкой осведомился распорядитель.
— Тебе дело? Не бойся, деньги не ворованные, банки я не граблю. Чего там сейчас возьмешь? — и Комбат загоготал.
А затем, обойдя часы, поманил распорядителя указательным пальцем к себе и постучал ногтем по крупному бриллианту в перстне:
— Слушай, любезный, мне надо что-нибудь такое…
Ну, такое… — и Комбат принялся вертеть перед лицом опешившего мужчины растопыренными пальцами. — Ну, такое, чтобы все отпали. Представляешь, приходят ко мне гости… Чучело медведя у меня есть, белый медведь, все как положено, стоит на задних лапах. Такой величины, как мы с тобой вместе взятые. Глаза горят, в лапах поднос с бокалами, пузырьки идут… В общем, все чин-чинарем. Все у меня есть — и тачки, и бабы, и брюликов вагон и денег не мерено. Но ты знаешь, я хочу такое, чтобы ни у кого не было — ни здесь, ни заграницей, только у меня. Есть у вас такое?
