Евгений Сухов - Уловка медвежатника
Пальцы мгновенно сжались, упрятав монету.
– Как его звать, я запамятовал… Поселился он у нас три месяца назад. Дружбы ни с кем не водит. Мимо пройдет – даже кивком не удостоит, – обидчиво протянул старик. – Белую кость из себя строит! А только таковых голубых кровей у нас половина здания проживает. Я было как-то у него на опохмелку попросил, а он мне говорит: лучше бы ты, старик, воровал, чем у добрых людей копеечки постреливать. Слыхали?! И вот остается тогда подумать, чем же таким он занимается? А ежели он и вправду из дворян, так чего же в своем имении не живет?
– Сейчас он здесь?
– Нет, – уверенно отвечал старик, сунув деньги в карман. – Ушел. С дамой какой-то поднялся. Его не разберешь, у него все дамы разные. То певичек каких-то таскает, то артисток. Вот, давеча, цыганка у него цельную неделю проживала. Всем нашим гадала, удачу все сулила, а как ушла, так белье на чердаке пропало, что на просушку вывесили. Ясно дело, что ее работа! Кому же еще? Больше некому.
Старичок пребывал в благостном расположении духа. Предстоящая выпивка бодрила.
– Сейчас он все более в Малый театр хаживает, у него там зазноба объявилась. Тут наши рассказывали, что она из кордебалета, – кивнул он в сторону длинного темного коридора, откуда раздавался разговор двух немолодых женщин.
Виноградов невольно прислушался: речь шла о том, что мужик нынче помельчал и, даже оставшись на ночь, норовит по утру спереть серебряные ложки.
Взгляды женщин устремились на сыщика, и Григорий Леонидович отчего-то почувствовал себя неуютно под этими осуждающими взглядами. Невольно хотелось вывернуть карманы и доказать свою благонадежность.
– Из кордебалета?
– Ну, да… Там они все ноги задирают, – мечтательно протянул старик.
– А что эта за женщина, с которой он поднялся в номер?
– Я ее прежде здесь не видывал, – произнес старик. – Но то, что это настоящая дама, знаю точно! Осанка, поворот головы, и держалась так, как будто бы половина дома должны быть у нее в услужении.
– Значит, он выходил один?
– Один.
– У него в руках было что-нибудь?
– А как же! Два кожаных чемодана, – уважительно протянул старик. – Я с ним на лестнице столкнулся. Здрасте, говорю, милейший, а он даже голову в мою сторону не повернул. Не часто у нас жильцов с такими чемоданами повстречаешь. Я у него спрашиваю: так вы съезжаете, что ли? А он опять молчит. Только плечиком дверь открыл и вышел.
– Куда же он мог с чемоданами-то пойти?
– В Малый театр поехал, – уверенно сказал старик.
– С чего вы взяли?
– Я точно знаю, – убежденно проговорил словоохотливый старик. – Тут как раз лихач подкатил. А он ему так ручкой небрежно махнул, дескать, остановись подле меня. А когда уже на козлы взбирался, сказал: гони, братец, на Театральную! Я думаю, что он к своей артисточке поехал. Наверняка какой-нибудь вояж надумали.
– А женщина, с которой он пришел, там осталась?
– Так она следом и вышла, – озадаченно отвечал старик. – Я еще подумал, чего это они порознь? Поругались, видать. Не поделили чего-то. Я за ней из окошка наблюдал. А хороша! – прищелкнул он языком.
– Едем на Театральную! Немедля! – выкрикнул Виноградов, скорым шагом направляясь к экипажу.
* * *
Виноградов заметил господина Савицкого в тот момент, когда тот, распахнув тяжелую входную дверь, вышел на мостовую. Вид у него был взволнованный, он даже не обратил внимания на то, что задел плечом встретившегося на его пути мужчину. Повернувшись, тот, видимо, ждал от удаляющегося нахала извинений, но, не дождавшись, пожал плечами и направился далее.
– Куда он торопится?
– Хочет уйти переулком.
– Давайте за ним! – прикрикнул Виноградов.
Весело цокая копытами, лошадка пересекла площадь.
– Попридержи, – распорядился Виноградов.
Возница натянул поводья, и Виноградов расторопно, не дожидаясь своих молодых спутников, прыгнул на брусчатку.
– Константин Петрович! – крикнул Виноградов в спину удаляющемуся преступнику.
Савицкий сбился с шага, как если бы споткнулся о препятствие. Распрямляя неожиданно ссутулившиеся плечи, он повернулся:
– Вы ошиблись, господа…
Глава 31
БЕРУ ГРЕХ НА ДУШУ
Виноградов нервно расхаживал по комнате. Судя по всему, Савицкий говорил правду, да и какой ему теперь смысл лукавить?
– Я вам уже в сотый раз говорю, что денег в чемодане не было. Я пришел в театр к Жизели, открыл чемодан, а в нем была какая-то требуха из газет и журналов.
Григорий Леонидович выразительно хранил молчание. По всему видать, так оно и было. Сразу после ареста Савицкого они наведались в будуар Жизели. В центре комнаты валялось два пустых чемодана, а по комнате были разбросаны газеты и журналы.
– И где же, по-вашему, должны быть деньги?
– Я не знаю. И если вы их все-таки отыщете, я вам буду очень признателен, – едко произнес Савицкий.
– Ай-ай-ай, – покачал головой Виноградов. – Как же так получилось, что вас, такого опытного мошенника, обвели вокруг пальца? Даже как-то стыдно, право.
– Послушайте, – в глазах Савицкого вспыхнул огонек. – Мне кажется, что еще не все потеряно. Вам нужно ехать на Остоженку, Анна должно быть, там. Признаюсь, каюсь! Я хотел ее обмануть, взял грех на свою душу, предложил отметить ей наш успех, а потом высыпал в ее бокал вина снотворного. Наверняка она и сейчас спит в комнате.
– И сколько же она должна, по-вашему, спать?
– Думаю, что еще часов шесть.
Глубоко вздохнув, Виноградов произнес:
– Наивный вы человек! Теперь вижу, что вас и в самом деле крепко надули. Мы уже были в вашей комнате и никого там не обнаружили.
– Как?!
– А вот так, – развел руками Григорий Леонидович. – Как вы и сказали, на столе стояло два пустых фужера, бутылка французского вина, но женщины не было.
– Вот мерзавка! Как же я глупо попался! – в отчаянии воскликнул Савицкий. – Попался, как гимназист! Она просто играла со мной, как с каким-то мальчишкой. Ах, мерзавка! Я ничего не пожалею, чтобы отыскать ее. Гражданин начальник, я готов ответить на любой ваш вопрос.
– Что ж, начнем с начала. Значит, вы напечатали процентные бумаги?
– Было дело, но кто бы мог подумать! Выходит, что она знала обо всем с самого начала!
– Расскажите мне, как вы с ней познакомились?
На какое-то мгновение губы Савицкого дрогнули в теплой улыбке, выдавая нахлынувшие воспоминания. Но уже через мгновение сложились в кривую ухмылку.
– Где же может мужчина моего типа познакомиться с такой красивой женщиной, как Анна? Разумеется, в ресторации. Она пришла одна и собрала все восхищенные взгляды. Так что мне просто захотелось опередить остальных. Я был очень горд, что в тот вечер ушел вместе с ней.
– Как развивались ваши отношения?
– Довольно стремительно. Скоро мы с ней стали близки, – на какой-то миг тонкие губы Савицкого тронула блаженная улыбка.
– А вас ничего не насторожило в ваших отношениях?
– Позже мне показалось странным, что она слишком много обо мне знает. Тогда я подумал, что где-то невольно проболтался. Теперь понимаю, что она наводила обо мне справки. Вот только теперь мне хотелось знать, от кого именно она узнавала обо мне?
– Что именно она знала о вас?
– Она знала, что в армии я занимался электрикой. И в какой-то момент, когда я сильно нуждался в деньгах, она мне предложила провести сигнализацию в банк.
– У вас была необходимость в деньгах?
Вопрос оказался неприятен. Губы Савицкого сложились в кривую ухмылку.
– Я проиграл в карты крупную сумму денег. Следовало немедленно отдавать, и тут она мне сказала, что можно хорошо заработать.
– Сколько же она вам заплатила?
– Две тысячи рублей.
– Кстати, а как выглядит человек, которому вы проиграли в карты?
– Сравнительно молодой… Ему не будет даже тридцати пяти. Весьма пригож собой, с барскими манерами, владеет языками. Невероятным образом действует на барышень… К этому у него невероятный талант. Но я бы очень не хотел связываться с таким типом, он мне сразу дал понять, что если я не найду денег вовремя, то мой труп всплывет где-нибудь в Обводном канале. И знаете, мне отчего-то легко в это поверилось. Так что следовало отыскать деньги побыстрее.
– Выходит, вы с самого начала знали о том, что будет ограблен банк?
– Знал. Я рассказал ей, как следует отключить сигнализацию. Но потом Анна сказала, что можно провернуть такой вариант, когда все деньги достанутся нам…
– Ага… Она предложила вам напечатать фальшивые процентные бумаги?
– Именно так.
– Как же она узнала о вашем пристрастии?
Смутившись, Савицкий признался:
– Беру грех на душу… Как-то я рассказал ей о том, что баловался изготовлением фальшивых денег…
– Дальше, – поторопил Виноградов.
– Я достал несколько образцов процентных бумаг и начал изготавливать копии. Через пару недель у меня была отпечатана первая партия процентных бумаг.
