Александр Мазин - Черный Стрелок 2
– И все-таки я хотел бы разобраться, что тут происходит, – возразил Алеша.
– Уяснить обстановку, – поправил лейтенант.
– Вот именно! – Алеша достал мобильник. – Ленечка, это я! Да, у заводоуправления. То есть как это – какого хрена? А повежливее нельзя? Ну, так постарайся. Нет, я не слышал, что ты говорил! Прием плохой. Всё. Жду.
– Ленечка сказал: ни во что не вмешиваться. Он сейчас будет.
– Ленечка, это тот, который…
– Тот.
– Понял. – По лицу лейтенанта было видно: полегчало.
Тому Ленечке он доверял больше, чем Алексею.
Окруженный спецназовцами Шелехов стоял позади толпы. Он не думал, что привлечет чье-то внимание: тут каждый второй был в «пятне» и с оружием.
– Что же все-таки там происходит? – пробормотал он.
– Заложников взяли, – раздался рядом хрипловатый голос.
Шелехов обернулся. Еще раньше отреагировали спецназовцы, ощетинились стволами. Сказавший тоже был не один – с дюжиной мордоворотов самого угрюмого вида. Но сам он смотрел вполне миролюбиво. Алеша видел его лишь однажды, но узнал сразу: Клим.
– Здорово, Алексей Игоревич! – было непонятно: то ли Клим иронизирует, то ли решил таким обращением оказать уважение Шелехову-младшему.
– Здравствуй, Клим! – Алексей не знал, как себя вести по отношению к этому человеку: по британским понятиям – уголовнику, деклассированному элементу, но по понятиям российским – уважаемой персоне, одной из самых весомых фигур в Кургане.
– Хочешь, наверное, узнать, кто заложники? – голос у Клима был бодрый. Похоже, развитие событий его вполне устраивало. И встреча с Шелеховым тоже не огорчила.
– Хочу, – ответил Алеша.
– Юматов и Чиж.
– А кто их взял в заложники?
– А хрен их знает! – весело ответил Клим. – Кто взял, пусть тот сам и выкручивается!
– А, вот вы где! – Растолкав спутников Клима, к беседующим пробился Ленечка. С ним – толстый мужчина в отглаженном костюме и чистой белой сорочке, смотревшимися нелепо среди камуфляжа, разгрузочных жилетов и прочей военной и полувоенной униформы.
– Вот! – сказал Ленечка, показывая толстому на Алешу. – Настоящий владелец Курганского металлического Алексей Шелехов. Прошу любить и жаловать!
– Очень приятно! Старший следователь генпрокуратуры Мирошник! – Толстый протянул Алексею руку. «Моложавый» вид Алеши его не смутил. Скорее всего, он уже ознакомился с шелеховским досье.
– Собственно говоря, юридически я еще не полностью вступил в права, – произнес Алеша, пожимая мягкую влажную ладонь.
– Лейтенант Харченко! – Командир Алешиных спецназовцев тоже поручкался с «генпрокуратурой».
В этот момент у входа в заводоуправление что-то произошло: раздался выстрел, толпа загудела.
– Пошли, – сказал Клим. – А то там сейчас накуролесят…
– А вы, простите, кто? – Москвич поглядел на Клима.
– Клим, – коротко ответил тот. Обмениваться рукопожатиями с представителем генпрокуратуры он не собирался. Кивнул своим – и те бесцеремонно двинулись сквозь толпу. Кое-кто пытался огрызнуться, высказывался нелицеприятно, но… Но, углядев Клима, мгновенно закрывал «варежку» и убирался с дороги.
Шелехов двинулся за Климом, но не успел сделать и пару шагов, как обнаружил, что они с Ленечкой и москвичом оказались в кольце спецназовцев, что, впрочем, ускорило, а не замедлило продвижение к цели.
У входа цепью стояли заводские охранники в униформе, вперемешку с милиционерами. Переговоры же с «террористами» вел лично начальник курганской милиции. Рядом с ним стоял козырный фраер Селиван, курганский смотрящий. Шерочка с машерочкой. За этими двумя тусовался здоровый мужик в камуфляже и темных очках. Этот микрофона не касался, но тоже совершал некие руководящие движения.
Увидев Клима, Селиван уважительно посторонился. С любопытством посмотрел на Шелехова и его спутников, с неодобрением – на прокурорского.
– Как? – спросил Клим.
– Никак. – Селиван пожал плечами. – Гнилой базар…
– Я требую немедленно отпустить заложников и сдаться властям! – провозгласил в микрофон начальник милиции. – В случае дальнейшего неповиновения будем применять оружие!
– Задницу свою примени, если башка не варит! – ответили ему из здания, тоже через громкоговоритель. – Ясно тебе сказано: мы будем говорить только с представителями федеральных властей!
– Может, мне с ними побеседовать? – предложил москвич.
– Нет, – сказал Алеша. Он узнал этот голос.
И Клим его тоже узнал.
– Дай сюда! – Он отобрал громкоговоритель у начальника милиции. – Чего хипиш поднял, Бессон? Какие у тебя проблемы?
– Клим, ты что ли?
– Я.
– Не знал, что ты теперь за Чижа тянешь.
– Ты, Бессон, за базаром следи, – мягко проговорил Клим. – Я спросил: чего ты хочешь?
– Того, чего я хочу, у тебя нет! – заявил Бессонов.
– Можно? – Алеша взял у Клима громкоговоритель. – Может, у меня есть? – произнес он в микрофон.
– Лешка, ты?
– Я. Может, не будем на всю площадь кричать. Сейчас я зайду внутрь, ты не против?
– А эти архаты тебя пропустят? – засомневался Бессонов.
– А куда они денутся! – Алеша повернулся к начальнику милиции. – Я – Шелехов, – сказал он. – Вы меня помните?
– Да, – осторожно ответил тот.
Народ, тот что был поближе к зданию, с большим интересом прислушивался к разговору. Прислушивался вполне доброжелательно. Все, включая милиционеров и заводскую охрану, похоже, не испытывали к Алексею недобрых чувств.
– Я – хозяин этого завода и намерен отстранить от управления нынешнее руководство, в частности нынешнего генерального директора Чижика и председателя совета директоров Юматова.
Громкоговоритель был все еще у него, и сказанное было слышно всем, кто находился на площади.
– А полномочия у вас для этого есть, юноша?
– Лейтенант, покажите, пожалуйста, майору наши полномочия.
Командир спецназовцев приподнял ствол автомата – начальник милиции побледнел. Лейтенант ухмыльнулся, левой рукой выдернул из кармашка, ловко развернул и сунул майору под нос.
– Спокойно, пацаны, спокойно! – придержал Клим пару-тройку курганских ментов, которые решили было вступиться за своего начальника.
Похоже, вмешательство Клима произвело на майора большее впечатление, чем документ лейтенанта.
– Ладно, – буркнул он. – Мы что? Мы – за порядок. Но за этих… – кивок в сторону заводской охраны, – я не отвечаю.
– А где их начальник? – Алеша опустил громкоговоритель. Эту часть разговора народу слышать не обязательно.
– Там. – Майор кивнул в сторону заводоуправления. – В числе заложников.
– А зам?
– Я зам. – Это произнес мужик в темных очках, все это время очень неодобрительно наблюдавший за происходящим.
– Очень хорошо. Уберите своих людей.
– Не собираюсь! – с вызовом заявил тот. – У меня свое начальство!
– Которое там, внутри? – осведомился Алеша.
– Да.
– А кто еще?
– Лично Николай Григорьевич Хлебалов! – отчеканил «охранник». – Или Застенов! Только их команды я буду выполнять!
– Думаю, Хлебалов уже никому команд не отдаст, – сказал Алеша. – А что касается Застенова… – Нет, все-таки телефон – замечательное изобретение. Алеша набрал номер. – Андрей Игоревич, я в Кургане. Да, все в порядке. Застенов у вас? Мне нужна его помощь. Не склонен к сотрудничеству? Возможно, я его склоню. Он далеко? Отлично! Веня, здорово! Алексей. Как самочувствие? Ладно, ладно, зато ты живой! Допустим. Ты уже в курсе, что твой хозяин… Очень хорошо… Давай только без эмоций… Нет, не обязательно… Это твое дело. А лично мне ты поможешь?.. Дослушай, ладно? Видишь ли, я сейчас в Кургане. И мне совсем не хочется, чтобы Курган стал вторым Праздничным. Ты понимаешь, что я имею в виду?.. Рад, что мы с тобой солидарны. Так вот, для этого мне надо, чтобы заводская охрана выполняла мои указания. Только охрана!.. Не беспокойся, с народом я договорюсь… Веня, я все равно…
– Можно? – Клим протянул руку к Алешиному телефону. – Стена? Это Клим… – Курганский авторитет отодвинулся на пару шагов, поговорил с минуту, потом отдал Алеше телефон. – Он скажет, что надо.
Шелехов кивнул. Затем передал телефон мужчине в темных очках.
Тот послушал, буркнул:
– Хорошо, я понял.
– Я сделаю, что вы хотите, – мрачно произнес он, возвращая телефон Шелехову.
– Я не сомневался. – Алеша снова поднял громкоговоритель. – Евгений! Я иду! Те, кто со мной – моя охрана. Большая просьба в них тоже не стрелять!
– Мы постараемся! – ответили из здания.
Алексей возвратил громкоговоритель начальнику милиции и только тогда сообразил, что для общения с Бессоновым ему было совсем не обязательно кричать на всю площадь. Можно было просто позвонить.
«Господи, как мне все это надоело!» – подумал Алеша.
Сейчас ему трудно было даже представить, что где-то есть университетский кампус, чистый воздух, лужайки с подстриженной травой, аккуратные люди в нормальной одежде. В глазах уже рябило от «пятна», мрачных небритых физиономий, кислого запаха пороха и рвоты.
