Максим Шахов - Кроссворд для негодяев
– Все в порядке, товарищ подполковник, можно сворачиваться.
– Вы уверены?
– Да. Если это именно та бутылка. Может, полной дактилоскопической карты и не получится, но для идентификации этого более чем достаточно.
Напоследок эксперт на всякий случай снял отпечатки у проводниц. К процедуре они отнеслись жутко серьезно, словно к вступлению в прежние времена в комсомол. Со стороны, конечно, происходящее в тесном купе выглядело уморительно. Однако Виктор уже не обращал на все это внимания. Временами ему становилось совсем плохо, а временами чуть отпускало, и держался он из последних сил.
Сойдя на следующей станции в крошечном городке, названия которого Виктор так и не запомнил, они сразу направились в линейное отделение милиции. Дежурный, совсем молоденький лейтенант, на удивление быстро понял, что от него требуется. Он тут же проводил их к своим знакомым. Их офис был расположен буквально в двух шагах от станции в невзрачном доме и занимал одну-единственную комнату обычной квартиры. Однако ксерокс и факс в нем были.
Уже через пятнадцать минут Виктор передал в Москву увеличенные и нормальных размеров отпечатки с бутылки, а также надиктовал словесный портрет и сообщил другие подробности. Поблагодарив слегка оторопевших от происходившего двух двадцатилетних провинциальных предпринимателей, они покинули офис. Сразу же Виктор попытался дозвониться по сотовому до Максимова, но у него ничего не вышло.
Михеич долго плутал по проселкам и приехал только минут через сорок. За это время Виктор купил в аптечном ларьке пластырь и вату и кое-как залепил рану в вокзальном туалете. После двух таблеток аспирина ему вроде немного полегчало, хотя передвигался он с огромным трудом, и испуганный эксперт несколько раз предлагал вызвать «Скорую». У него самого разболелось сердце, и он безостановочно сосал валидол.
На обратном пути Виктор выпил еще четыре таблетки, но это уже не помогало. В самом конце, перед Ипатьевском, его начало трясти. Михеич украдкой поглядывал на начальника и несколько раз заводил разговор о больнице. Виктор об этом не хотел и слышать. Связавшись с Кравцом, он узнал, что из-за происшествия с вэвэшниками был грандиозный скандал. Сейчас о нем уже забыли, потому что по отпечаткам на бутылке удалось установить личность сошедшего с омского поезда террориста. Несколько минут назад из Москвы пришла ориентировка, и сейчас все были заняты организацией его поисков.
Кравца куда-то срочно вызывали, он извинился и пообещал связаться с Виктором позже. На въезде в город их остановили и проверили документы. О Логинове на посту уже слышали, поэтому даже автоматы, сваленные в кучу на полу в салоне автомобиля, не вызвали подозрений. «Опель» тут же пропустили. Прикурив сигарету, Виктор какое-то время тупо смотрел за окно, а потом приказал Михеичу ехать к «Туристу».
– Будь, отец, в управлении. Я перезвоню, – сказал он, с трудом выбираясь из машины. – «Железки» сдай дежурному.
Доковыляв до лифта под испуганными взглядами администраторши и охранника, Логинов дождался кабину, поднялся на третий этаж и еще не менее пяти минут добирался по стенке до своего номера. Он собирался перевязать рану, переодеться, получить инструкции от Максимова и отправиться в управление, чтобы принять участие в поисках. Захлопнув дверь и добравшись до дивана, Виктор решил полежать хотя бы пару минут, опустился на бок и тут же отключился.
Глава 28
Очнулся Виктор от чьих-то легких прикосновений, чуть повернул тяжелую, словно с похмелья, голову и увидел озабоченное лицо Беляева.
– Ты че, Логинов, с ума сбрендил? – спросил тот.
– Нет. А что? – проговорил Виктор, с трудом оглянулся через плечо и увидел, что над его раной колдует рыжая докторша в цивильном. – Здрасьте…
– Здравствуйте, – сказал она. – Хотя мы сегодня уже виделись…
– Да?
– Ты че, не помнишь уже ни фига? – подозрительно спросил Беляев.
– Почему? Помню…
– Короче, – сказал Беляев. – Давай мы тебя отвезем в больницу, и не майся дурью…
– Какая больница, Леня?
– «Какая больница, какая больница?» – перекривил Виктора Беляев. – Третья городская. Из которой ты смылся. Допрыгаешься, пока тебе задницу отрежут. Тоже мне – Павка Корчагин нашелся… Ну что – везем его?
– В больницу я не поеду.
– О господи! – вздохнул Беляев. – Хоть вы ему скажите!..
– Не ори, и так голова трещит. Ну что там, доктор, все на месте?
– Все. Только вам действительно лучше в больницу. Не знаю, чем вы занимались, но…
– А без больницы нельзя обойтись, а? Я знаю – вы волшебница!
– Все, – вздохнул Беляев. – Понеслась!.. Он еще глазки строит…
– В общем-то, можно, конечно, – вздохнула докторша, виновато посмотрев на Беляева. – Только у меня нет с собой…
– Леня, – перебил ее Логинов. – Будь другом, привези, что нужно, а?
– Слышь, Логинов, у тебя брата не было?
– Нет, а что?
– Да, знаешь, рассказ такой есть. Мол, жили два брата, и оба заболели менингитом. Один умер, а второй выжил. Это – про тебя. Ладно, давайте, что там нужно…
Докторша начала перечислять, Беляев немного послушал и вдруг поднял руки:
– Извините, только я этого ни в жизнь не запомню… Рыбин!
– Я! – послышалось за дверью.
– Возьми доктора и дуй в управление. Там где-то на втором этаже должен сидеть начальник нашей медсанчасти.
– Полковник Гаврилов? Который медкомиссию подписывает?
– Да. Вызовешь его в коридор и скажешь, что я очень просил… В общем, пусть он даст все, что скажет доктор. Понял? И побыстрее. Все, – повернулся Беляев к докторше, – езжайте. Я пока с ним посижу. Он за это время коньки не откинет?
– Нет, – усмехнулась докторша, выходя.
Когда за ней закрылась дверь, Виктор повернулся на бок и посмотрел за окно. На улице уже стемнело, часы показывали 22.35.
– Как ты тут оказался? – спросил Логинов, потянувшись за сигаретой.
– Водителю своему спасибо скажи.
– Михеичу?
– Михеичу. Увидел меня возле управления и все рассказал. Он тебе пару раз звонил, а тут никто не отвечает. Говорит – боюсь, кабы Виктор Палыч не помер. Мы по-быстрому приехали, номер открыли, а ты – горячий, как чайник, и ни бум-бум.
– А докторша откуда?
– Секрет фирмы.
– А все-таки?
– Да случайно мы ее встретили. Прямо у гостиницы. Знаешь поговорку – на ловца и зверь бежит.
– А что она тут делала?
– Не знаю, сам спросишь. Мне, Логинов, и с тобой забот хватает. Если начальство узнает, что я тут прохлаждаюсь, голову снимут…
– А что с розыском? Ничего нового?
– Пока – нет. Машину сгоревшую, которую нашли в посадке, установили. Номера на двигателе и шасси перебиты, но эксперты подсуетились – машина московская, уже месяц числится в угоне. Считается, что террористы избавились от нее, когда начались проверки всех иногородних автомобилей. Где они скрывались, пока не нашли. А так – город разбили на квадраты и прочесывают третий раз. Всех, кто без документов и подозрительных, прямо в чем есть свозят в «обезьянники». Человек семьдесят уже набралось, а к утру, я думаю, перевалит за полторы сотни.
– А что на стройке?
– Да что на стройке? Подземные инженерные сети – «ливневку», телефонную и обычную канализацию – обследовали, люки позаваривали, снайперов с приборами ночного видения порассаживали, кинологов с собаками подкинули… Только фигня это все. Я думаю, этот Щеколдин, если он не дурак, уже подъезжает к Кавказу…
– Какой Щеколдин?
– Ну, майор этот… А-а, ты же не знаешь. В общем, час назад пришла из Москвы развернутая ориентировка насчет этого пассажира, который в Волочаевской сошел. Фамилия – Щеколдин, коренной москвич. Специальность – минер. Служил во внутренних войсках, по всяким «горячим точкам». В девяносто шестом – за два года до пенсии – подорвался при разминировании. Пока валялся в госпитале, в Москве умерла мать, а квартира была не приватизирована, и ее забрали. В общем, выписали его из госпиталя и комиссовали по состоянию здоровья. Он в Москву приехал, а там везде клин – ни квартиры, ни прописки, а без нее и пенсию хрен получишь. Короче, бомж в чистом виде. Поселился он в своем старом дворе на чердаке, где-то на рынке подрабатывал и ясное дело – каждый день пьяный. И все насчет властей разорялся да насчет Лугового. А недавно прибился к баркашовцам. Пить стал меньше, с чердака съехал к одной женщине из «Памяти», ее пока не установили, но пару раз старые соседи видели его в фуражке и шинели у метро – с листовками и газетами РНЕ и «Памяти». А в прошлую субботу он вдруг заявился в свой бывший двор на такси. Пьяный в дупель. Пацанам раздавал деньги, а мужиков поил коньяком. Говорил, что уезжает за границу, мол, у него там нашлась богатая родственница. Ну и насчет Лугового что-то тоже бормотал. И все. Больше его в Москве не видели. Теперь ему одна дорога – в наемники по специальности.
