Сергей Кулаков - Удар блокируют ударом
Потекли минуты ожидания. Главный разговор происходил в доме, и Роману оставалось только гадать, о чем ведут беседу гости с хозяйкой.
Возможно, это действительно были охотники. Устали блуждать по лесу, городские, непривычные, вот егерь и привел их на постой в гостеприимный дом вдовы лесника. Пусть падкие до деревенской экзотики горожане отдохнут в цивильных условиях да побалуются парным молочком. А то и горилкой с борщиком, это вообще наипервейшее удовольствие.
Во дворе было тихо. Роман почувствовал, что начинает потихоньку задыхаться среди пахучей, пыльной массы. Было колко и жарко до невозможности. Израненные руки болезненно зудели, ноги сводило от долгой неподвижности.
Ну, так и есть, охотники. Иначе чего бы они уже минут десять не выходили из дому? Наверное, Ганна вынесла угощение, и гости, договорившись о цене, налегли на ветчину и борщ, на горилку и сало.
Эдак можно до вечера здесь проторчать. А если ребятки на ночлег устроятся? И полезут на этот самый сеновал? Это что же, лежать под ними до самого утра?
Может, не валять дурака и выйти на свет божий? Если в его легенду поверила Ганна, женщина одинокая и подозрительная, то поверит и егерь. Да еще поможет добраться до границы. Они с Ганной добрые знакомые, поди, она уж замолвит за него словечко? Ведь и покормила его, и улыбнулась пару раз довольно ласково. Должно быть, что-то такое испытала к бедному туристу?
Хотя… Слишком доверяться женской улыбке не стоило. Он уже доверился – и вот результат: список потерян, самого едва не сварили, а сейчас он – в крысиной норе, в духоте и полной неизвестности.
Роман рискнул и повернулся. Стало чуть удобнее, но зато прямо в рот полезли клочья сена. Он начал было отгребать его от лица, но в этот миг стукнула дверь – и он снова замер.
– А мо, вин где огородами пролез? – спросил Иван.
– Та ни, Иван, – ответила Ганна. – Мой бы Лыско его бы вбачив [19 – Увидел (укр.).] и зъив.
– Мо вбачыв бы, а мо – и ни, – сказал довольно угрюмо третий голос.
Роман понял, что речь идет о нем. Никакие это не охотники. Или, вернее сказать, охотники, но только не на дикого зверя, а персонально на него.
Быстро же раскопали блиндаж. Правда, он и сделан был с отменной крепостью. Наверное, немножко завалило, но не очень. Часок-другой повозились, раскидали камни, вошли внутрь, увидели трех покойников, связались, с кем надо, и узнали, что привезенный на рассвете гость исчез. И мужички умерли не своей смертью. Все понятно. По округе была поднята тревога, и во все стороны разошлись поисковые отряды.
Один из них добрел до хутора Ганны. Проголодавшись на свежем воздухе, «охотники» перекусили, но о своей главной цели отнюдь не забыли.
– А може, вин де в хлеву сховался? – спросил третий участник. – Чи в погребе или свинарнике?
– Тю, придумав, – насмешливо сказала Ганна. – Та я была и в погребе, и в хлеву – ниде не бачила вашего браконьера.
– Може, вин так сховався, шо ты и не вбачила, Ганно, – резонно заметил Иван.
– Ат, придумав!
Беседа продолжалась в том же русле. Как видно, охотнички не торопились.
В конце концов, не слушая Ганну, они стали методично проверять все надворные постройки.
Роман передернул затвор «вальтера». Скоро очередь дойдет до хлева. Хотя поднимать стрельбу не хотелось. В том, что он справится со всеми тремя, невзирая на их карабины, он не сомневался. Но, во-первых, очень не хотелось громоздить количество трупов. Об этом тоже станет известно, и, надо полагать, довольно быстро, и тогда сюда будет запущена целая армия «лесных братьев». И от них уже ничем не отобьешься, останется только бесстрашно расхохотаться им в лицо и пустить себе пулю в висок – во избежание второго котла или еще чего-нибудь попаскуднее.
Во-вторых, жалко было хозяйку. Последствия перестрелки, в чью бы пользу она ни завершилась, внесут в ее жизнь исключительно негативные изменения. А ей здесь, судя по всему, живется неплохо. Во всяком случае, у нее свой дом, свое хозяйство и работа – а это в наши дни дорогого стоит. Скучновато, может, чуток долгими зимними вечерами, но лучше уж чуток поскучать, чем все разом потерять, а то и вовсе принять лютую смерть от одичавшего сброда.
Поэтому Роман вжался в бревно и даже подтянул колени, чтобы занимать как можно меньше места. А вдруг проверяющие поленятся лезть на жаркий сеновал и удовольствуются взглядом с лестницы?
– Та хлопцы, охота вам потеть? – послышался задорный голос Ганны. – Кажу ж, что нема никого. Быв бы хто, так сам бы вылез со страху. Вон при вас какие ружья!
Она самоотверженно пыталась не пустить гостей в хлев, и голос ее предательски обрывался, несмотря на шутливый тон. Роман даже испугался, что гости по голосу хозяйки смогут догадаться о ее нечистой совести и приступят к ней с допросом.
«Лучше бы она уж молчала, – думал он, сжимая пистолет. – Все равно доберутся сюда».
– Не бойся, Ганно, – сказал утешительно егерь. – Не покрадем мы твои припасы.
– От, придумав, – храбрилась Ганна. – Мне припасов жалко? Беритэ шо пожадаетэ. Все равно исти нема кому.
– Ты такое не кажы! А то тут сразу голодный рой слетится.
– Нехай литыть. Я всим радая…
Громко заскрипели ворота хлева. Роман понял, что момент истины близок. Хуже всего, что у него нет возможности выглянуть из своей норы. Хоть бы краем глаза следить за тем, что происходит внизу.
Но не только выглянуть – шевельнуться нельзя было. Поэтому он лежал неподвижно, как камень, и только по голосам мог догадываться, чем заняты сейчас «охотники».
Те не поленились и заглянули в коровье стойло. Досмотр велся очень тщательно, не пропускался ни один угол, за которым мог бы отсидеться беглец.
– Треба наверх лизты, – сказал один из охотников.
– Треба… – отозвался без энтузиазма другой.
Видно, парни несколько устали. И в жаркую темень сеновала лезть им совсем не хотелось.
Но напрасно Роман понадеялся, что дело закончится осмотром первого этажа. Вот заскрипела лестница – кто-то стал подниматься наверх.
– Та никого там нема, хлопцы, – надрывалась Ганна. – Коровы с конем в поли, а в хлеву тильки мыши…
Скрип затих.
– Ну, шо там? – спросили снизу.
– Кажись, пусто, – послышался совсем рядом с Романом не слишком уверенный голос.
– Ты добра гляди, Антось, – посоветовали снизу.
– Та гляжу, – огрызнулись сверху. – Тут тёмно, бачу тильки сено.
– Ты дальше залезь.
– От сам и лезь!
– На вилы, Антосю, – стукнуло что-то внизу. – Поштурхай по углам. Мо наколеш гада на зуб.
– Давай.
Роман похолодел. Подобного он не предвидел. Если бы охотник просто начал ходить по сеновалу и наткнулся на него, он бы немедленно начал действовать. А как быть в этой с ситуации? Ждать, пока тебя наколют на вилы, и только тогда стрелять? Но ведь вилы – оружие серьезное, можно угодить на зубья так, что на них и околеешь. Стрелять? Если проявить немного выдержки и положиться на удачу, можно миновать железных зубьев. И тогда все обойдется как нельзя лучше.
– Нашто вилами, хлопцы! – ударилась в крик Ганна. – Вы ж мне все сено переворушите.
– Нехай поворушат, Ганно, – возражал егерь Иван. – Тоби ж легче будэ его доставаты.
– Ну, давай, Антосю! – послышалось снизу. – Жарко ж! Я вже весь спрев.
– А я дак змэрз! – разозлился Антось.
Послышались методичные толчки. Вилы с силой вонзалось в спрессованное сено.
Роман, мокрый от пота, но с холодной спиной, вслушивался из своей норы в характер толчков.
Сначала Антось проверил левую сторону сеновала. Орудовал он вилами очень энергично, порой те глухо стукали о доски настила, пронзая насквозь истончавший за зиму и весну слой сена.
– От, нема вам спокою, – мучилась и чуть не плакала Ганна, не зная, как помочь Роману. – Та поломаешь мни крышу!
– Тихо, Ганна, не бойся, – отвечал Иван. – Крыша ему не треба. Ён тильки сено поворушит – и всэ.
– Ой, сено… – простонала Ганна. – Шукали б вы того браконьера в лесе.
Роман услышал, как тычки стали приближаться к нему. Старательный Антось, прощупав среднюю часть сеновала, перешел на правую сторону.
Направив ствол пистолета в сторону Антося, Роман ждал. Решил так: как только тычки возникнут в опасной близости от него, выскакивать и стрелять. Затем прыжок вперед – и валить второго охотника.
Смущал егерь. Судя по интонациям, с Ганной у них хорошие отношения. Убивать его не хотелось. Оглушить и связать? И запереть в погреб? Наверное, так… Но он же палить начнет, сопротивляться. Тратить на него время – себе дороже. Выходит, надо его тоже – того. Или все-таки не надо?
Ладно, как будет, так будет.
Вилы, потыкавшись в метре от Романа, начали уходить к другому углу. На этой стороне сеновала слой сена был повыше, поэтому Роман и подался сюда. Вилы здесь не доставали до досок и вонзались в сено с тихим, потрескивающим хрустом.
Роман уже начал верить, что его обошла неприятная участь быть нанизанным на железные зубья, когда вдруг прямо над ним послышался глухой удар, и его плечо обожгло жгучей болью.
