Виктор Доценко - Любовь Бешеного
Интересно, почему ФБР его разыскивает? Не знает ли чего капитан Минквуд? Нет, если бы знал, то наверняка бы уже сообщил.
Комиссар стал нервным, раздражительным и разряжался на своих подчиненных. Впрочем все складывалось благополучно. С трудом отбившись от расспросов своего приятеля Мэра (Почему такая спешка? Ведь отдыхать лучше летом! А почему именно в эту пятницу?), Комиссар подписал заявление об отпуске с двадцать четвертого января. И чем меньше времени оставалось до назначенного срока, тем больше доставалось его окружению. Глядя начальнику в спину, копы сочувственно качали головами: перетрудился человек, хорошо, что решил отдохнуть!
Нечто подобное происходило и с Майклом. Адмирал старался держать все в себе и ни на ком не срывать свое зло, но это плохо ему удавалось. Его даже не обрадовало то, что сдвинулось с мертвой точки дело, которое столь тщательно готовилось спецслужбами двух стран. Красавчик-Стив наконец радостно сообщил ближайшие сроки проведения операции. Но ведь речь, похоже, идет о жизни Савелия! Мысли адмирала были прерваны зуммером селектора.
— Да! — раздраженно отозвался Джеймс.
— С вами хочет поговорить какая-то девушка, — отозвался помощник.
— Какая еще девушка?
— Называть себя отказывается, говорит, что по очень важному делу! Голос больно молодой!
— Господи, свяжи ее с лейтенантом Скардини или еще с кем-нибудь! — Адмирал повысил голос.
— Извините, адмирал, я пытался, но она не хочет говорить ни с кем другим! Кстати, совсем забыл, что лейтенант, мой сменщик, говорил о какой-то женщине, которая названивала вам вчера и даже уговаривала дать ваш домашний телефон. Может быть, это она? — Помощник впервые проявлял такую настойчивость.
— Ну хорошо! — угрожающе согласился Майкл. — Соедини!
— Алло! Алло! — несколько раз проговорил тонкий женский голосочек.
— Адмирал Джеймс слушает! — устало отозвался Майкл.
— Адмирал Джеймс? — растерянно проговорила Розочка, но тут же взяла себя в руки и сердито повторила: — Не морочьте, пожалуйста, мне голову, я просила соединить меня с Майклом!
— Так меня и зовут Майкл, Майкл Джеймс!
Адмирал улыбнулся: забавно! Голос приятный. И чего только на свете не бывает! Что ж, отвлечемся на секунду от грустных мыслей…
— Вы какой номер набирали?
— Об этом меня уже спрашивали. Если вы Майкл, то наверняка сможете ответить на один; вопрос. — В ее голосе послышались насмешливые нотки.
— С удовольствием, только побыстрее: мне бы еще хотелось успеть немного поработать. — У адмирала немного поднялось настроение.
— Вам что-нибудь говорит фамилия Мануйлов?
— Что?! — опешил адмирал и даже вскочил из-за стола. Этого он никак не ожидал. — Что с Сергеем?
— Похоже, вы и правда тот самый Майкл, — неуверенно проговорила Розочка.
— Да-да, тот самый! Что с Сережей? — последнюю фразу он проговорил по-русски.
— А вы уверены, что я могу говорить ВСЕ? — с явным намеком спросила Розочка.
— По ЭТОМУ телефону можете! — заверил он.
— Вчера я с ним виделась!
— Вчера? Где он? Что с ним? Что он просил передать? — засыпал ее вопросами адмирал.
— Да, вчера! Я вам звонила, но вы уже ушли, а домашний мне не дали, сколько я ни просила! — сказала она с укором.
— С этим я еще разберусь, — пообещал адмирал. — Продолжайте!
— Он просил передать, что он в тюрьме Райкерс-Айленд, что его подставили с наркотиками!
— Кто подставил? Простите, как вас зовут?
— Меня зовут Роза.
— Ах, да… Как я сразу не догадался!
— Так вы обо мне знаете? — Девушка даже смутилась.
— Да, немного. Так кто его подставил?
— Он больше ничего не сказал! Но вы должны знать, что он сидит под фамилией Рембрандт, Кларк Рембрандт! Почему, не спрашивайте: не знаю!
— Как же вы его разыскали? — удивился адмирал.
— Вы все равно мне не поверите.
— А вы попытайтесь!
— Он мне приснился в тюрьме, а дальше уже дело техники…
— Мне бы такую помощницу! — искренне восхитился Майкл. — Я целый отдел на голову поставил, а вы мне его на блюдечке преподносите!
— Вы сможете вытащить его оттуда?
— Да уж постараюсь, дочка! Обещаю, что ты первой узнаешь о его освобождении.
— Спасибо вам, господин адмирал! — радостно воскликнула Розочка.
— Для вас. Розочка, просто Майкл.
— О'кей, Майкл! Спасибо! — Наверное, окажись Он сейчас рядом, она набросилась бы на него с поцелуями.
— Это вам спасибо. Розочка! Надеюсь, когданибудь встретиться! Счастливо вам!
— И вам, Майкл!
Ну и девчонка, улыбнулся Майкл. Такая все преграды сметет, но своего добьется! Молодец! Он сразу же связался со спецотделом и попросил добыть все сведения о содержащемся в тюрьме Райкерс-Айленд человеке по имени Рембрандт Кларк. Интересно, кто его подставил? Неужели и здесь не обошлось без Рассказова, черт бы его побрал? Но об этом потом, сейчас главная задача, — как можно скорее вытащить его оттуда А пока нужно подстраховаться — изучить все документы, протоколы допросов, решение судьи…
Получив полный отчет и из полиции, и от директора тюрьмы, Майкл успокоился: во-первых, суда как такового еще не было, во-вторых, судя по всему, дело действительно состряпано очень непрофессионально, наспех, и найти зачинщиков не составит большого труда. Тем не менее без формальностей не обойтись. На всякий случай он связался со своим давнишним приятелем из Главной судейской палаты и, не вдаваясь в подробности, вкратце обрисовал ситуацию и попросил совета. Зная Майкла уже лет десять, тот без обиняков предложил ему два пути: официальный, через высшие эшелоны власти, и второй, нелегальный. В первом случае парень выйдет через недельку-другую, во втором — завтра-послезавтра. Второй путь связан с некоторым риском для карьеры.
Искренне поблагодарив приятеля, Майкл без колебаний выбрал второе и обратился лично к судье Харворду. Тот артачиться не стал, но попросил переслать ему письменную просьбу. Следовало обосновать важность для Америки освобождения господина Рембрандта из тюрьмы и непривлечения его к суду. Вспомнив о напутственных словах Президента, Майкл тут же набросал два необходимых документа: первый — послал спецпочтой на имя помощника Президента с просьбой «распорядиться, чтобы из полицейского компьютера были изъяты и уничтожены все данные об агенте ФБР, по нелепой случайности арестованном тринадцатого января во время исполнения своего служебного задания под легендой Кларка Рембрандта», второй — отослал судье Харворду.
Харворд проявил понимание и подписал освобождение Савелию, но отослал его обычной почтой, которая прибыла в Райкерс-Айленд только на следующий день — двадцать четвертого января. Именно эта бюрократическая задержка и стала роковой для трех человек, о чем читатель узнает чуть позднее…
Майкл едва ли не каждый час звонил тюремному начальству, выясняя, пришел ли документ с приказом освободить Рембрандта. Попало и его помощнику, не догадавшемуся лично отвезти письмо в тюрьму. К вечеру Майкл наконец успокоился, придя к выводу, что он сделал все, что от него зависело. Оставалось только ждать результата. С этой надеждой он и уснул. Утром на него неожиданно свалилось начальство из Вашингтона. Занявшись высокими гостями, он поручил дело Савелия капитану Панкрофту.
В этот день тюремную почту разбирал сержант Билли. Ему на глаза сразу же попался некий документ:
«ДИРЕКТОРУ ТЮРЬМЫ РАЙКЕРС-АЙЛЕНД.
СУДЕБНОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ.
КЛАРКА РЕМБРАНДТА, ОТПРАВЛЕННОГО В ВАШУ ТЮРЬМУ ТРИНАДЦАТОГО ЯНВАРЯ ОДНА ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ДЕВЯНОСТО СЕДЬМОГО ГОДА, ОСВОБОДИТЬ ИЗ-ПОД СТРАЖИ С МОМЕНТА ПОЛУЧЕНИЯ ДАННОГО ДОКУМЕНТА БЕЗ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО ОГРАНИЧЕНИЙ, В СВЯЗИ С ВНОВЬ ОТКРЫВШИМИСЯ ДАННЫМИ ПО ДЕЛУ, ДОКАЗЫВАЮЩИМИ ЕГО НЕВИНОВНОСТЬ. ВСЕ ДОКУМЕНТЫ ПО ДЕЛУ СДАТЬ В АРХИВ. ЗА КАЖДЫЕ СУТКИ, ПРОВЕДЕННЫЕ В ТЮРЬМЕ, В ПОРЯДКЕ КОМПЕНСАЦИИ, ВЫПЛАТИТЬ КЛАРКУ РЕМБРАНДТУ ПО ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ИЗ ГОРОДСКОГО ФОНДА ПОМОЩИ ОСВОБОЖДАЮЩИМСЯ НЕИМУЩИМ ГРАЖДАНАМ.
23 ЯНВАРЯ 1997 ГОДА.
СУДЬЯ Р. ХАРВОРД»
Порадовавшись за парня, который с первой же встречи ему понравился, сержант тут же направился к директору, но тот уже уехал. Хорошо себе представляя, сколь тяжко находиться в тюрьме каждый лишний час, да еще безвинному. Билли попытался решить этот вопрос с заместителем директора, майором Томасом Холеем.
— Разрешите, майор? — Постучавшись, сержант заглянул в его кабинет.
— Да, Билли, входи! Что у тебя?
— Вот, сэр!
— Ну и что ты хочешь? Это же шефу адресовано! — спросил Холей, прочитав документ.
— Слушай, Томас, я когда-нибудь обращался к тебе с просьбами?
— Нет! Но почему ты за этого… — он заглянул в лист, — Рембрандта суетишься?
— А ты взгляни в его глаза, и сам все поймешь, — серьезно ответил сержант.
— Браво, наш Билли наконец-то стал сентиментальным! — усмехнулся майор, потом махнул рукой. — Ладно, не буду я смотреть в его глаза: верю тебе на слово! — взял ручку и быстро наложил резолюцию. — Тогда сам и займись парнем! — неожиданно улыбнулся он, протягивая сержанту документ.
