Андрей Воронин - Ордер на возмездие
– Когда собирают большую сумму, – сказал Бахрушин, – то гребут все подряд. В России практически все доллары мятые-перемятые, сто раз из рук в руки ходили, в банках, в матрасах лежали. Эти же словно из банковского хранилища – из страны, где все кредитками рассчитываются.
Бахрушин, прихватив пачку долларов, вышел в приемную к помощнику и распорядился, чтобы тот отдал деньги на экспертизу.
Пока Бахрушин беседовал с Комбатом и Порубовым, .деньги проходили экспертизу. Один тест за другим показывал, что они настоящие. Бахрушин занервничал. Прошло уже около часа, а телефон его молчал, помощник не заходил.
Он не выдержал и позвонил сам.
– Вы же попросили полную экспертизу.
– Но результаты предварительной есть?
– Предварительные результаты – это половина работы, – хмыкнул эксперт в трубку, зная придирчивость Бахрушина. Он привык к тому, что Леонид Васильевич всегда оставался недоволен, если что-то было сделано не до конца. – Пока я могу сказать лишь одно: сам бы я такую сотку взял с чистым сердцем, и в большинстве обменников такие деньги приняли бы. Если это и подделка, то такого уровня, что в России подобную штучку еще никто не изготавливал.
– Сколько времени потребуется для окончательной экспертизы?
– Еще часа два, чтобы получить полную картину и напечатать заключение.
– Надеюсь, для этого из нее не придется выстригать солидный кусок? – пошутил Бахрушин.
– Нет, не придется, – всерьез ответил эксперт.
Но двух часов не потребовалось. Голос эксперта в телефонной трубке звучал триумфально, так врач сообщает, что нашел у пациента какую-нибудь редкую смертельную болезнь.
– Доллары фальшивые все до единого. Как я понимаю, это государственное производство. Или в Ираке их печатали, или в Иране. Правда, говорят, что Израиль этим занимался раньше, но деньги совсем новые, отпечатаны месяца полтора-два назад.
– Ошибки быть не может?
– Исключено. Зря, что ли, мои ребята старались?
– Спасибо, подполковник, – сказал Бахрушин и посмотрел на Комбата. – Киданули вас, ребята. Толстошеев оказался прохвостом, сто тысяч фальшивых баксов вам подсунул.
Первым возмутился Мишаня и не столько из-за поведения Толстошеева, сколько из-за того, что сам не сумел определить подделку.
Комбат только пожал плечами:
– Я же говорил, человек он мерзкий.
– Вы не расстраивайтесь. Мои эксперты два часа бились, прежде чем ответ дали. В России есть только четыре места, где такую подделку могут определить.
Места Бахрушин называть не стал, достаточно было того, что одно подобное место находится неподалеку от его кабинета.
– Но и мы ему подделку подсунули, – рассмеялся Комбат, – так что, баш на баш вышло. Бахрушин наморщил лоб:
– В общем-то, это по большому счету дела не меняет, мы же не заработать решили. Сделаем вид, что нам ничего о подделках неизвестно.
Комбат, привыкший каждое распоряжение подвергать сомнению, подался вперед:
– По-моему, Леонид Васильевич, вы не правы. Если сейчас мы с этими деньгами поедем к Толстошееву, то его можно прижать.
– Рисково.
– А до этого что, мы без всякого риска действовали? Я же его не убивать собираюсь, а «Иглу» забрать можно. Если он нас кинул, то и мы должны характер показать.
Бахрушин сомневался. Но понял, что до тех пор, пока «Игла» будет находиться в автосервисе, спокойствия ему не видать. Да и внести сумятицу, заставить соперника поволноваться стоило. Человек, когда волнуется, совершает много глупостей, а глупости до этого совершал пока только генерал Гаркунов.
– Не знаю, не знаю… – пробормотал Бахрушин, – надо все хорошенько обдумать. В твоих словах, Борис Иванович, есть доля правды, но уж слишком риск велик.
Сундуков и Ибрагим встретились в офисе «Своего круга». Иорданец принялся громко обсуждать детали поставок нестандартных металлоконструкций для постройки мечети в Дагестане, а сам взглядом скользил по кабинету. Он уже знал от Сундукова, что первая «Игла» получена, но произнести хоть слово в этих стенах опасался. Внутри аппаратура для прослушивания отсутствовала, но о том, что идет слежка снаружи и стекла сканируются, забывать не стоило. Сундуков опустил жалюзи на окнах, но это не могло спасти от сканеров, нацеленных на рамы.
Владелец «Своего круга» подмигнул иорданцу:
«Погоди, сейчас мы сумеем отсюда выбраться так, чтобы наблюдавшие подумали, будто мы никуда не уходили».
– Пойдем в комнату для отдыха, – вслух предложил Сундуков и еще раз подмигнул.
Он открыл одну из белых пластиковых панелей за письменным столом и провел гостя в небольшую уютно обставленную комнату. Здесь не чувствовалось отчужденности офиса, заставляющей посетителя побыстрее излагать суть проблемы и убираться восвояси. Во всем ощущался домашний уют, даже обивка стен казалась немного легкомысленной. Диванчик, приставной столик, невысокий, обшитый деревом бар-холодильник и, конечно же, кабинка душа за матовой стеклянной перегородкой.
Сундуков плотно прикрыл дверь и шепотом произнес:
– Здесь не прослушивается.
– Мне нравится, как ты работаешь, – усмехнулся иорданец. – Если изделие в порядке, мы сможем отправить всю партию в срок.
– Я не специалист, но на первый взгляд там все в порядке.
– Не зарекайся, – предупредил Ибрагим, – ты же не видел ее собственными глазами.
– Нам нужен эксперт?
– Я сам кое-что смыслю в подобных делах, – оборвал его иорданец, – и смогу разобраться. Но эта чертова слежка меня доконает. Они следят за мной повсюду – и дома, и в городе.
– Мой офис тоже под наблюдением.
Иорданец коротко выругался по-арабски, чтобы отвести душу.
– Я думаю, все будет выглядеть правдоподобно, если мы с тобой просидим сорок пять минут в комнате отдыха, – сказал Сундуков.
– Вполне, – согласился Ибрагим, – во всяком случае, я бы на их месте в это поверил.
Почти бесшумно Сундуков отворил еще одну дверцу, невысокую, такую, что пройти в нее можно было, только нагнувшись, и нырнул в узкий проход, тускло освещенный редкими лампочками. Ибрагим последовал за ним. Дверь тут же закрыли.
– Секретаря я предупредил, – бросил через плечо Сундуков, – в кабинет она никого не пустит.
Мужчины пробрались длинным коридором, пол которого уходил вниз под наклоном, и, наконец, оказались в небольшом подземном гараже, где стояли два одинаковых фургона «ситроен» с броской надписью на бортах «Свой круг».
В кабине одного из фургонов уже ждал водитель.
– Садись, – предложил Сундуков, распахивая дверцу грузового отсека.
Иорданец, несмотря на весь свой холеный вид" легко впрыгнул в высокий кузов и устроился на откидном сиденье спиной к кабине. Сундуков забрался за ним следом и приложил палец к губам. Заурчав мотором, фургон по пандусу выехал на улицу.
Появление машины, конечно же, засекли, но особых подозрений она не вызвала. В распоряжении Сундукова находилось пять таких фургонов, и они за день совершали по несколько рейсов, перевозя небольшие конструкции и грузы.
Сундуков обставил дело с большой предосторожностью, сразу к Толстошееву не поехал. Фургон оказался в филиале фирмы, заехал на склад, где иорданец с владельцем фирмы пересели в грузовой микроавтобус.
Машина, следившая за передвижением фургона, двинулась за ним, и вскоре Сундуков с Ибрагимом уже оказались на территории автосервиса, приехав туда в микроавтобусе. Машина заехала в бокс гаража, ворота закрылись. У стены гостей уже поджидал со связкой ключей сам Толстошеев. Иорданца он видел впервые, но не стал любопытствовать, раз Сундуков не представляет гостя, значит, так надо.
Шофера отправили погулять на улицу, а трое мужчин спустились в подвал, в который прямо из смотровой ямы вела металлическая дверь.
– Чего ты нервничаешь? – негромко поинтересовался Сундуков, когда Толстошеев не мог попасть ключом в замок.
– Сумасшедшие ребята. Привезли «Иглу» прямо сюда практически без предупреждения.
– Я навел о них справки, – успокоил Сундуков, – они, в самом деле, отвязанные. Неплохо придумали.
Замок, наконец, поддался трясущимся рукам Толстошеева. Вспыхнул неяркий свет. На бетонном полу стоял выкрашенный деревянный ящик.
– Пожалуйста, – Толстошеев отошел в дальний угол склада, будто это могло спасти его в случае, если заряд внезапно рванет. – Смотрите!
Ибрагим присел, бережно, как перелистывают страницу древней книги, откинул крышку ящика и принялся разглядывать изделие. Без надобности он к нему не прикасался, иногда деревянным карандашом постукивал по деталям, прислушиваясь к звуку. Осмотрел систему наведения.
– По-моему, полный порядок.
На взгляд он определил, что изготовлена эта штука года четыре назад, после чего ни один из приборов не вскрывался.
– Рабочая? – поинтересовался Сундуков.
– В деле будет видно, – ответил Ибрагим. Сундуков взглянул на часы. В запасе оставалось еще минут пять, чтобы вернуться в офис «Своего круга» к намеченному времени.
