Максим Шахов - Автограф ликвидатора
– Здравствуй, дорогая!
– Я по тебе жутко соскучилась! А ты?
– Я тоже! – ответил Панфилов, невольно оглядываясь на окна девятиэтажки. Однако увидеть в одном из них Ингу ему не удалось. – Ты скоро?
– Да! Только слушай, тут такое дело… У меня соседка старая у открытого окна торчит, я ее с балкона видела. Поэтому сделаем так… Ты прямо сейчас выйди и приоткрой багажник. А я в него заберусь сама. Потом постучу, ты его закроешь и поедешь. Понял, зайчик?
– Понял… – кивнул Панфилов, пытаясь высмотреть бдительную соседку.
– Ну и молодец. Только ты у машины ничего не говори – слух у старой карги такой, что она слышит, что делается на первом этаже. Если что будет нужно, звони мне на мобильный, я его в режим вибрации поставлю. Хорошо?
– Хорошо, – сказал Панфилов. – Я все понял…
Не мешкая, Василий Федорович выбрался из машины и обошел ее. Открыв багажник ключом, Панфилов приглушенно выругался. Уже давно он заменил нормальную лампу в багажнике на более мощную. И та светила чересчур ярко. Так что карга-соседка вполне могла заметить, что в багажник машины Панфилова кто-то влез. А потом сдуру и в милицию сообщить, не забыв указать госномер…
От мысли, что может произойти потом, Василия Федоровича даже передернуло. Гаишников он не переносил на дух, а в этом случае с ними пришлось бы долго и нудно объясняться, заискивать и выставляться… Без какой-либо гарантии, что о женщине, прятавшейся в машине зам главного технолога, не станет на следующий день известно всему Неженску и всей «забабаховке».
Панфилов хотел было тут же перезвонить Инге, но вовремя вспомнил, что у карги еще и отличный слух. Поэтому Панфилов решил просто выкрутить предательскую лампочку. Сделать это было просто, Василий Федорович управился с этим за пять секунд и, прикрыв крышку багажника, вернулся в машину.
Здесь он стер из памяти мобильника звонок Инги, как делал это всегда, и принялся ждать, нетерпеливо поглядывая в зеркало заднего вида…
Однако Инга оказалась настолько ловкой, что даже Василий Федорович ничего не заметил. Просто кузов машины вдруг дважды просел, и в багажнике что-то зашуршало…
Потом Панфилов услышал тройной стук. Он означал, что Инга на месте. Василий Федорович тут же вынырнул из-за руля и снова направился к багажнику. Ему очень хотелось сказать женщине хоть пару слов, но Панфилов помнил, что делать этого не стоит – из-за карги-соседки.
Закрыв багажник на ключ, Панфилов вернулся за руль и завел двигатель. И только тут не сдержался:
– Инга, ты там в порядке? Едем?
Ответом была тишина, и Василий Федорович повторил вопрос громче. Но в ответ услышал лишь недовольный стук и донесшееся из багажника:
– Тс-с!..
Панфилов спохватился и, включив передачу, поспешно тронул «Опель» с места. Конечно, он вел себя как последний дурак. Инга лежала в неудобном багажнике, а он приставал к ней с дурацкими вопросами, вместо того чтобы быстрее ехать…
Дважды повернув, Василий Федорович вывел машину из двора и направил ее к выезду на «забабаховку». Ехать он старался быстро, но без резких поворотов, чтобы не причинять лишних неудобств Инге…
Конечно, то, чем сейчас занимался Панфилов, попахивало детством. С точки зрения нормального обывателя. Но нормальный обыватель даже не догадывается, насколько замечательно и встретить женщину своей мечты, и впасть с ней в детство…
Поэтому Василий Федорович Панфилов, пятидесятилетний заместитель главного технолога «забабаховки», испытывал вовсе не досаду, а небывалый прилив романтических чувств. Он тайно вез любимую женщину на романтическое свидание, которое наверняка должно было запомниться обоим на всю жизнь…
ГЛАВА 112
Неприметный человек в «Форде» зевнул. Потом потянулся за сигаретой и утопил прикуриватель. Опустив стекло, он затянулся и выпустил дым наружу. Было странно, что «босс» за все это время так и не поинтересовался, как у него обстоят дела. Хотя у «босса» своих дел хватало. Да еще каких…
При мысли об этих «делах» у человека в «Форде» сразу заныло в паху, так что он от греха подальше поспешил переключиться на наблюдение. Собственно, наблюдать особо было не за чем. Во дворах тихо-мирно протекала вечерняя жизнь. Народ возвращался по домам, шел в гости, спешил к любовникам и любовницам. Только вот «БМВ» все так же стоял у двери сауны и успокоительно подмигивал наблюдателю светодиодом…
Человек в «Форде» снова затянулся и вдруг увидел в зеркало, как во двор лихо завернул какой-то «бимер». Из приоткрытых передних окошек двор огласила громкая музыка. «Бимер» резко затормозил, водитель сделал музыку потише и громко спросил:
– Где живет этот пидер, Колян? Здесь?
– Не, где-то дальше! Вон в том доме, кажись…
– Точняк?
– Подъедем, спросим!
«Бимер» тут же рванулся с места, промчался мимо соседнего дома и резко завернул, осветив «Форд» фарами. Водитель тут же сбросил скорость, притормозил и скомандовал пассажиру:
– Вон в тачке мужик, Колян! Наверное, местный! В темпе спроси у него!
– Ага!..
«Бимер» остановился рядом с «Фордом», пассажирская дверца распахнулась, из нее выбрался придурок спортивного вида лет двадцати пяти, которых в последнее время развелось много. Придурок развязной походкой направился к «Форду».
Неприметный мужчина посмотрел на него и вздохнул. Он абсолютно не боялся этой босоты, которая возила в багажниках самодельные бейсбольные биты и считала себя крутой. Если бы понадобилось, мужчина из «Форда» мог легко забрать у придурков эту самую биту и образцово-показательно раскроить черепушки и водителю, и пассажиру, и всем остальным, кто, на свое несчастье, оказался бы с ними…
Но сейчас мужчина выполнял задание, так что в конфронтацию с кем бы то ни было вступать не собирался. Поэтому он придал своему лицу туповатое выражение и стал ждать, пока Колян подойдет к дверце и пристанет к нему со своими идиотскими расспросами…
ГЛАВА 113
Машину Панфилова, естественно, знали все прапорщики, дежурившие на «забабаховских» КПП. А КПП было много. Кроме двух на въездах в саму «забабаховку», имелись еще и отдельные КПП при въезде на каждую площадку. Собственно, слово «площадка» в данном случае было не совсем правильным. Так на канцелярском языке именовались зоны, на которые была разбита территория ядерного центра. Каждая из них имела собственную систему безопасности. Поэтому сотрудникам, по работе перемещавшимся с одной площадки на другую, приходилось несладко. Прапорщики на каждом КПП норовили отыскать у них что-нибудь запрещенное, чтобы отличиться. Как правило, это были компьютерные дискеты или диски – несмотря на строгий запрет, сотрудники «забабаховки» предпочитали использовать документы на электронных носителях…
Что касается Панфилова, то он миновал все КПП без сучка и задоринки. Наконец позади остались ворота третьей площадки. Панфилов направил «Опель» к хранилищу ядерных материалов. Доступ в него в нерабочее время был запрещен, но по дороге Панфилов сделал соответствующую запись в книге караульного помещения. Как ответственный дежурный он имел право инспектировать все объекты, правда, в сопровождении охранявшего их солдата.
На практике же эти самые солдатики первого года службы были такими замученными дедовщиной, что спали на ходу. Подъехав вплотную к двери хранилища, Панфилов остановил машину. Дежурный солдатик вынырнул из-за угла, где, вероятно, устроил себе временную лежанку.
– Здравствуйте! – сказал Панфилов. – Я ответственный дежурный, вам начальник караула звонил?
– Так точно…
– Ну, тогда я вскрываю хранилище, а вы можете пока отдыхать.
– Это надолго? – зевнул солдатик.
– Где-то на часок. Я вас позову, как управлюсь.
– Ага! – кивнул солдат и скрылся за углом.
Учитывая, как трудно было проникнуть на территорию «забабаховки», эти самые солдатики, охранявшие объекты непосредственно на площадках, вооружены были только штык-ножами. В случае чего им полагалось нажать дежурную кнопку. В этом случае к тому или иному объекту по тревоге незамедлительно выдвигался вооруженный караул.
При такой системе охрана объектов превращалась для молодых ребят в пустую формальность. Поэтому солдатик, заступивший на пост у хранилища, отнесся к визиту Панфилова абсолютно спокойно. И он вовсе не собирался, как это полагалось по инструкции, сопровождать ответственного дежурного внутри охраняемого помещения…
Проводив солдата взглядом, Василий Федорович Панфилов извлек из кармана ключ от хранилища. Его он взял под роспись в караульном помещении. Стальная наружная дверь хранилища была опечатана. Дежуривший солдат, конечно же, должен был по инструкции присутствовать при вскрытии корпуса, но его и след простыл.
Панфилов на всякий случай огляделся по сторонам, потом подошел к двери, сорвал печать и сунул ключ в замочную скважину. Пара поворотов – и хранилище оказалось открытым…
