Максим Шахов - Тайна опустевшего причала
Человек отступил в сторону и что-то произнес. Гера понял это по его двигающимся губам, но звуков не услышал. Наверно, до его слуха мог пока пробиться лишь запредельный вопль. Место человека со шприцем занял другой, в цивильном костюме, с потухшим взглядом дохлого окуня. И этот что-то говорит! Да подождите вы чуть-чуть!
Журналист приподнял опущенный на грудь подбородок и посмотрел по сторонам мутным взглядом. Похоже, в этом помещении он раньше не был. Вдоль грязно-серых, облупленных стен тянулись какие-то трубы вперемежку с электрическими кабелями. Из мебели был только металлический стол с парой стульев и скамья у стены, на которой сидели два человека. Еще один копошился у стола, крутя ручки и щелкая тумблерами какого-то непонятного прибора. От прибора в угол тянулись два провода… Черт!
Там, в углу, к высокой горизонтальной перекладине был за руки привязан полуобнаженный мужчина. Его разутые ноги чуть не доставали до пола, по голому мускулистому торсу стекала вода. Один из проводов соединялся с металлическим наручником на руках. Второй, с большим зажимом на конце, охватывал лодыжку. Это был Вадик Аракчеев!
Гера мгновенно вспомнил все. И понял! Он сильно дернулся в попытке встать, но тут же сообразил, что сам крепко привязан не только к стулу, но и за связанные за спиной руки к одной из труб. Стоящий рядом мужик в костюме сильно ударил его кулаком в лицо. Потом замахнулся вновь, но, передумав в последний момент, отступил к столу:
– Ничего, сука, мы еще с тобой побеседуем! От всей души.
Он пощелкал клавиатурой лежащего там ноутбука и почти сразу заговорил:
– Босс, мы привели его в чувство. Нет-нет, что вы, просто укол вкатили. – Мужик оглянулся на Геру. – Нормально соображает. Слушаюсь!
Он поставил один из стульев перед Талеевым и водрузил на него компьютер. Потом ухватил журналиста за волосы, высоко запрокинул голову и прошипел в лицо:
– Сейчас с тобой будут разговаривать. Лучше не зли меня и подробно отвечай на все вопросы. А то еще будешь завидовать этому поджаренному червяку! – Мужик указал на висящего с закрытыми глазами Аракчеева.
С экрана ноутбука на Талеева смотрело знакомое теперь лицо Ээрика-Нийлеса Кросса.
– Я недооценил вас, Герман Талеев. Точнее, не вас лично, а вашу… э… практическую нацеленность на получение результата. В отличие от других представителей вашей пишущей братии, которые мгновенно выкинули бы в СМИ любые мало-мальски значимые факты, вы предпочли не просто проверить их, а и решить проблему самым радикальным способом. Вот в этом вы серьезно… э… перешли мне дорогу. Очень серьезно, Талеев! – Спокойное и даже унылое лицо Кросса неожиданно исказила гримаса ненависти и презрения. – Твоя жалкая, никчемная жизнь не стоит и тысячной доли того, на что ты покусился, мерзкий репортеришка! Потом я переоценил тебя: всерьез решил, что за спиной человека, отважившегося на такие… э… действия, стоят крупные государственные силы. Ничего подобного! За тобой никого нет. Одна лишь человеческая глупость и безмерная самонадеянность. Потому я так легко поймал тебя в элементарную ловушку. – Кросс отодвинулся от экрана и спокойно продолжил: – Теперь вы не интересуете меня вовсе, Талеев. А мой горячий русский друг был неправ, когда только что предупреждал, чтобы вы искренне отвечали на мои вопросы: этих вопросов у меня нет. Впрочем, похоже, у него самого они имеются. А мы живем в демократической стране, где каждый вправе реализовать свою естественную заинтересованность, так? За все надо платить, Талеев!
На мониторе засветилась экранная заставка. «Аудиенция» была закончена. Мужчина с глазами дохлой рыбы недобро усмехнулся и что-то негромко приказал, обернувшись к человеку за столом. Тот покрутил ручки своего прибора. Тут же по телу Аракчеева пробежала волна крупной дрожи. Потом оно выгнулось под немыслимым углом, а из перекошенного судорогой рта вырвался неконтролируемый громкий полустон-полувой.
«Так вот что за звуки меня разбудили, – отстраненно подумал Гера. – А куда они Гюльчатай дели?»
Он, теперь уже внимательно и заинтересованно, оглядел помещение. Какой-то подвальный каземат. Стена, у которой был привязан журналист, переходила в длинный темный коридор без двери. Рядом с углом, где пытали Вадима, был еще один вход-выход. Людей, не считая их с Аракчеевым, было семеро. Кроме Хозяина и «синехалатника» со шприцем, все как на подбор здоровые, накачанные молодые парни. Оружие Талеев заметил у четверых.
Тут из дальнего входа появился еще один крепыш и что-то сказал на ухо главарю. Хозяин плюнул с досады, выматерился и заорал на подчиненных:
– Что застыли?! Подкоптите как следует этого кретина! А вы двое, – это к тем, что сидели на скамье, – помогите бабу сюда перетащить!
Все немедленно бросились исполнять приказания. Аракчеев снова громко застонал, а Хозяин приблизился к журналисту:
– Вот теперь я тобой займусь вплотную! Ты заплатишь мне за смерть всех моих людей. Кровью своей! И мясом! Где инструмент?! – снова заорал он, и помощник в халате подкатил небольшой «сервировочный» столик из угла, прикрытый неприметной тряпкой. – Смотри, падаль, смотри!
Жестом фокусника Хозяин сорвал тряпку. Арсенал действительно был богат и разнообразен: пилы всех размеров, причудливо изогнутые крючья, молотки, клещи, ножницы, сверкающие ножи и вовсе непонятные на первый взгляд приспособления.
В это время в помещение втащили на руках стул с привязанной к нему Алексеевой и поставили посередине. Лицо девушки было бледным, как бумага, а по расслабленному телу понятно, что она находилась в глубоком обмороке.
– Давай, эскулап, работай! Чтоб через минуту эта б… канкан у меня на столе танцевала! – И Хозяин принялся засучивать рукава…
…Пожалуй, лишь профессионально ориентированное ухо Талеева уловило среди протяжных, разрывающих сердце стонов Аракчеева и металлического стука перебираемых инструментов еле слышный хлопок. Даже сразу два! А потом и третий…
Из трех человек, копошившихся рядом с Гюльчатай, двое рухнули на пол как подкошенные. А с секундной задержкой ткнулся лицом в стол и «оператор» электрического генератора. Еще двое бандитов начали суматошно оглядываться по сторонам, вырывая из-за поясов пистолеты. Не успевший ничего сообразить Хозяин просто замер с приоткрытым ртом в шаге от связанного Талеева, продолжая держать в руках устрашающих размеров пилу.
Бандит, который исправно поливал водой истязуемого Аракчеева, быстро присел и отполз в угол помещения, инстинктивно определив для себя наиболее безопасное место. Он жестоко просчитался, потому что именно здесь попадал в зону досягаемости своей недавней жертвы. Казалось, что подвешенный к перекладине Вадим, только что извивавшийся всем телом под ударами электрических разрядов, замер сейчас в полубессознательном состоянии. Но стоило бандиту приблизиться на метр, как Аракчеев сделал поистине цирковой кульбит: он подтянул обе ноги к животу, а потом резко выбросил их вверх, исполнив почти идеальную «гимнастическую свечу на кольцах». Из этого положения он обрушил свое тело вниз и вбок, прямо на своего притаившегося мучителя. Тот заметил опасность в последний момент и, пытаясь избежать ее, привстал…
Наверно, одного удара сверху ногами Вадима хватило бы, чтобы свалить бандита, но Аракчеев поступил по-другому. Он раздвинул колени и захватил ими голову противника! Потом сильно сжал свои бедра и сделал резкий поворот-рывок на девяносто градусов. Послышался хруст шейных позвонков, и уже мертвое тело, выскользнув из захвата, тихо опустилось на бетонный пол.
Со своего вынужденного места Талеев не мог видеть, что происходит у него над головой, но услышал громкий металлический скрежет, потом несколько сильных ударов и стук от падения чего-то тяжелого на пол. Справа от Геры валялись два больших куска вентиляционного короба, который проходил под потолком, а рядом с ними поднимались на ноги две человеческие фигуры. Причем не просто поднимались, а, привстав на колено, открыли ураганный огонь по двум бандитам с пистолетами у противоположной стены помещения.
В руках неизвестных были штурмовые автоматы «узи», а расстояние до жертв – не более пяти метров. Обоих бандитов просто нашпиговало свинцом и отбросило к выходу в коридор, разукрасив полстены крупными брызгами их яркой крови.
В это время сверху, из вентиляционного короба, предварительно повиснув на руках, спрыгнул вниз еще один человек. Он аккуратно отряхнул ладони и до боли знакомым голосом произнес:
– Ну что, теперь мы с тобой квиты за «Балтийский круиз»?
Талеев, насколько мог, повернул голову вправо: в двух метрах от него стоял Сергей Редин! Гера улыбнулся:
– Вот не поверишь, но чего-то подобного я и ожидал. А что так долго?
– А ты попробуй проползи бесшумно по этому «дымоходу» у вас над головами! А потом еще и заклепки с вентиляционных решеток срежь, – делано обиделся капитан 1-го ранга. – Вот и приноравливались к стуку инструментов и, уж прости, к крикам Вадика.
