Сергей Самаров - Дао воина
Генерал постучал по столу тупым концом карандаша и с осуждением покачал головой.
– А вот это – зря… На месте вашего командования при поручении дела я руководствовался бы иными соображениями, нежели желанием опера отомстить. Эмоции всегда мешают мыслить правильно. Это многократно доказано опытом. Что сейчас у вас?
– Получено два срочных сообщения.
– Докладывайте…
– Иностранные журналисты не оставили в покое окружение Удугова после проведения пресс-конференции. И в одном из интернетовских сайтов появилось сообщение, что фотографии переслал в офис к Удугову один из офицеров «Боевого дракона», участвующий в расстреле мирных жителей. Так заявил человек из близкого окружения Удугова. Имени, к сожалению, названо не было.
– Удугов и его окружение могут говорить многое. И могут откровенно врать, как вам хорошо известно. Я не вполне уверен, что мы в своем расследовании должны опираться на подсовываемые нам факты. Это и есть та эмоциональная необъективность, о которой я только что вам говорил. Советую более тщательно фильтровать факты… – сказал Астахов достаточно жестко.
– Оперативно переслать фотографии имел возможность только шифровальщик «Боевого дракона», – старший из оперов продолжал настаивать на своем.
В дверь постучали.
– Войдите…
Молча вошел капитан Рославлев и встал у стенки, не желая мешать продолжению разговора.
– Вы это почти правильно вычислили. Мог… Мог, но не пересылал, – отрезал генерал. – Мы уже сегодня проверяли такую возможность чуть-чуть раньше, чем вы спохватились, и убедились, что Удугов в очередной раз гонит нам «дезу». Даже деньги, те самые пятьдесят тысяч долларов, которые он сегодня перечислил, переведены на имя человека, который в действительности ни разу в Лондоне не был. Просто кто-то открыл счет по подложным документам. И вернет вскоре деньги Удугову. А вы попались на его удочку и теперь напрасно теряете драгоценное время. Причем вдвоем… Что еще?
– Получено сообщение из того самого села. Там идет бой. Кто-то снова обстреливает село. Снайперы, автоматчики, плюс крупнокалиберный пулемет… Силы атакующих небольшие, примерно соответствуют тому личному составу, что остался в горах под командованием подполковника Клишина. Можно допустить, что это вернулись «драконы», чтобы еще больше запутать следствие.
– Потери есть?
– Не потери, а жертвы… Нам сообщили, что снова есть жертвы среди мирного населения и международной комиссии ПАСЕ. Спецназ МВД, выделенный для охраны следственной бригады, ведет бой. Данных о потерях в личном составе спецназа нет. Словно в них не стреляют умышленно… За своих считают…
– Есть потери… – сказал капитан Рославлев и положил на стол перед генералом только что полученную телеграмму. – Троих человек – дозор, высланный на сопку у села, – порублен саперными лопатками. Еще троих спецназовцы потеряли во время боя на склоне горы рядом с селом.
– Они выяснили, с кем вели бой? – переспросил один из оперов.
– Да, конечно… Бой вели с бандой боевиков.
– В округе не было боевиков, кроме джамаата эмира Сафара, но этот джамаат «драконы» уничтожили накануне. Всех, до последнего человека… – первый опер произнес слова с ожесточением.
– Значит, пришли… – спокойно сказал генерал. – Долго ли дойти из другого района… Там, случайно, не было ваших родственников?
– Дальний… Он недавно у Сафара. Служил радистом… Вообще не приспособленный к войне человек. Думаю, Сафар просто заставил его. Забрал с собой, и все…
– Наверное, это тот человек, которого Клишин взял в плен… – предположил генерал. – Радист-разведчик… Его, кстати, убили не спецназовцы, а боевики…
– Извините, товарищ генерал. У нас нет таких данных. Вы знаете больше, чем мы. Наверное, и о группе Клишина у вас что-то есть? Радист-разведчик был насильно уведен группой Клишина…
– Есть… Нам доставляют интересные сообщения…
– А от кого последнее сообщение? – спросил второй опер, желая перевести скользкий разговор на другую тему.
– От подполковника Клишина… – ответил Рославлев.
Удивились не только оперы, но и генерал.
– Да, подполковник Клишин связался с РОШем по спутниковому телефону и доложил, что, совместно с другим подразделением спецназа ГРУ ведет преследование части банды боевиков, переодетых в форму спецназа ГРУ и носящих нагрудную эмблему с изображением дракона. Тех самых боевиков, что устроили расстрел мирных жителей…
– Хорошие новости, – сказал генерал. – Клишин с Согриным их не отпустят…
– Там же и Согрин со своей группой? – спросил старший опер.
– И не только… – сказал Рославлев. – Там концентрируются достаточные для преследования и для захвата силы… Из места постоянной дислокации отправили два отдельных батальона спецназа ГРУ. Спецназовцы уже в полете. Оцепят участок, и ни один не уйдет… Правда вот время поджимает… Пока долетят…
* * *Едва закрылась дверь за операми, генерал поднял вопросительный взгляд на капитана.
– Что за странный доклад при посторонних лицах?.. На улице при прохожих ты бы вел себя точно так же?..
– Извините, товарищ генерал, – улыбнулся Рославлев. – Я только что из отдела внутренних расследований местного управления. Мы будем работать, координируя свои действия с ними. Там не местные кадры – весь состав из прикомандированных со всей России. Никто из них не имеет в Чечне родственных связей. На ребят можно положиться. Наших оперов необходимо было подхлестнуть для более активных действий. За ними установлено визуальное наблюдение.
– «Утки»?
– Во всяком случае, они, и больше никто другой, имели возможность подложить фотокамеру в ящик с вещами лейтенанта Проклова. Следовательно, они контактировали с боевиками и получили от них если не саму камеру, то хотя бы флеш-карту со снимками с места расстрела. Поменяли флеш-карту в камере и положили камеру в ящик к Проклову как раз перед возвращением «Боевого дракона» в казарму. Я уже поторопил события и без вашего ведома попросил исследовать отпечатки пальцев на флеш-карте. Одновременно отдел внутренних расследований найдет отпечатки наших оперов. Они могут быть и на самой камере. Идентификация уже будет косвенным доказательством их участия в операции на стороне боевиков, но нам нужны, как я понимаю, не столько сами они, сколько их связи. И потому парней следовало подстегнуть, чтобы они начали суетиться. Что я и постарался сделать… И насчет батальонов…
– Что за батальоны ты придумал?
– Они передадут информацию боевикам. На этом их и возьмут…
– Хорошо… – генерал одобрительно улыбнулся. – Значит, мы ухватились за нить… Кстати, кто там еще с Согриным и Клишиным? В действительности…
– Никого… Это я специально сказал… Чтобы напугать…
– Какие-то ОМОГ спецназа ГРУ еще есть под рукой?
– Я уже интересовался в РОШе. Есть группа подполковника Разина. В случае необходимости ее можно сбросить с вертолета на перехват…
– Надо сбрасывать?
– Когда я из штаба выезжал, там как раз беседовали с Клишиным и Согриным по поводу выброски подкрепления. И согласовывали вопрос с пограничниками…
– Да, кстати… – вспомнил Владимир Васильевич. – Пограничники… Мочилов просил созвониться с ними для координации действий. Боевиками готовится собственный перехват лже-«драконов». В составе боевиков опытные отставные офицеры спецназа ГРУ. Надо, чтобы пограничники их не задели…
– Кто?
– Команда Басаргина включилась… Все его спецназовцы ГРУ откомандированы…
– Эти любому дракону, товарищ генерал, крылья обломают… А Тобако?
– Тобако самому Александру Игоревичу помогает. На месте…
– Жалко… Интересно было бы и на наших ветеранов в действии посмотреть.
– Наши ветераны себя показали в свое время…
2Звонок генерала Астахова на трубку спутниковой связи слегка притормозил продвижение полковника Согрина, и в результате он подошел к первому намеченному рубежу, где должны были осмотреться и принять решение о дальнейших действиях, последним. Включил он свой «подснежник», мешавший при разговоре по телефону, только на подходе и потому оказался не в курсе событий. А события на подступах к лысой вершине сопки начали развиваться стремительно. Об этом Согрину сообщили не столько возгласы из наушника «подснежника», сколько частые короткие автоматные очереди, раздавшиеся из чащи впереди.
– Я – «Друг»… Разворачиваемся веером… Быстрее… По ногам стрелять…
И очередь…
– Я – «Гном»… Как им по ногам стрелять, если они и лежа отстреливаются… Придется добить, если жить хочешь…
Следующая очередь, да не одна…
– «Гном» у нас вообще пленных брать не любит… Добрая традиция…
Стрельба становится все интенсивнее и интенсивнее. Несколько раз ухнул подствольный гранатомет. Издалека, со стороны, пройденной спецназовцами, заговорил крупнокалиберный пулемет.
