Сергей Зверев - День курка
Матросы бросились к швартовым концам, капитан занял рабочее место у штурвала. Аристарх Петрович с финансистом обосновались в салоне, японец пожелал выпить зеленого чая, сорокалетний начальник охраны остался на кокпите.
Я же прямиком спустился в каюту и швырнул на пол объемную дорожную сумку, в которой едва поместились пачки купюр на общую сумму в один миллион восемьсот тысяч евро. Это и был обещанный мне выигрыш за победу в финале регаты «Баттерфляй».
Стоя в душе под струями холодной воды, я слышал, как взревели мощные двигатели. Покачиваясь на волнах, судно отошло от кольцевого настила и, вероятно, повернуло в сторону выхода из бухты.
Словно в забытьи я вытерся полотенцем и, покинув ванную комнату, упал на кровать…
Перед глазами стоял образ молодого Панина, лежащего на деревянном настиле. Его лицо искажала гримаса боли, под искалеченной ногой растекалась лужа крови. А бледные губы еле слышно шептали:
— Все, это конец…
— Почему конец, Панин?
— Я не смог победить в финале. Да еще получил страшную рану. Теперь я не нужен боссу… Он прикажет меня убить…
— Что за бред? С какой стати?..
— Ты, наверное, не в курсе… Они не отпускают участников «Регаты», — из последних сил шептал парень. — Я это знаю… Либо ты участник, либо — труп…
Он хотел сказать что-то еще, но подскочившие представители наших команд не позволили ему закончить.
Глава двенадцатая
Я лежал на кровати и обдумывал план дальнейших действий…
Прежде всего, удивляло то, что данная история, перевернувшая спокойное течение моей размеренной жизни, навевала бесконечные воспоминания. Складывалось абсолютное впечатление, что все это со мной уже было. Не цепочка взаимосвязанных событий, а каждая сцена по отдельности. Все уже когда-то происходило: и погони, и долгие «прятки» под водой, и пулевые ранения, и больничные палаты, и схватки с акулами, и заманчивые предложения от криминальных авторитетов… И подлое предательство в те моменты, когда, казалось бы, ничего не угрожает; когда совершенно не ожидаешь подвоха.
Ясно было одно: я полностью устраиваю Аристарха в качестве участника регаты «Баттерфляй», и он приложит максимум усилий, чтобы удержать меня в этой роли для последующих состязаний. Предложит хорошие гонорары, приличное содержание, охрану и даже крутое жилье в респектабельном районе Сочи… Только лишь для того, чтобы раз в месяц мотаться на Фиджи и, убивая соперников, добывать для него миллионные выигрыши. Одним словом, все будет зашибись до тех пор, пока меня не подстрелят соперники или не сожрут акулы. Если же я откажусь от дальнейшего участия в «Регатах», то…
И здесь мои размышления упирались в жирный знак вопроса. Что предпримет Аристарх Петрович, услышав мой отказ от участия в следующих «Регатах»? Позволит ли забрать выигрыш? Отпустит ли, как договаривались ранее?..
Вопросов было много. А внятных ответов — ни одного.
И все же, исходя из «благородного происхождения» нового знакомца, я склонялся к самому негативному развитию событий в случае моего нежелания стать профессиональным участником регаты «Баттерфляй».
— Значит, надо действовать. Решительно, быстро и, возможно, жестоко, — прошептал я, открывая глаза. И, усмехнувшись, добавил: — Подобный сценарий в моей жизни тоже происходил не раз и не два. Прямо какой-то «День курка». Ей-богу…
* * *Спустя несколько минут я вышел из каюты и направился в салон. В коридоре жилой палубы скучал одинокий охранник в красных шортах; его товарищи что-то шумно обсуждали в соседней с моей каюте. Вероятно, сумму премиальных за мою победу.
«Неплохой расклад», — отметил я, поднимаясь по трапу.
Аристарх сидел на излюбленном месте в салоне и, щелкая клавишами калькулятора, проверял представленный финансистом отчет о поездке на «Регату». Цифры с учетом победы в финальном раунде его радовали, а посему настроение вознеслось к зениту.
— Женя, дорогой! — всплеснул он руками, увидев меня. — Как себя чувствуешь?
— Как недоеденный овощ, — упал я в кресло и без приглашения отхлебнул из горлышка коньячной бутылки.
— Пей, дорогой! Расслабляйся, отдыхай — ты у нас сегодня именинник!.. — источал довольство и щедрость хозяин яхты.
— Благодарю. Пожалуй, напоследок действительно напьюсь в зюзю.
— Почему напоследок? — насторожился он.
— Я сдержал обещание: выиграл финал «Регаты». И теперь наши пути-дорожки расходятся.
— Ты не хочешь остаться в команде? — замер он, одарив меня колючим взглядом.
— Зачем? Мы же с тобой договаривались о моем участии только в одной «Регате». Так в чем же дело?
— Да, был такой уговор. Но скажи: разве тебе не нравится полная сумка купюр, которую вручил букмекер?
— В том-то и дело, что нравится. Мне вполне хватит этого лет на десять без утомительных ночных прогулок по пляжам с металлоискателем.
— Лет на десять?! Скромно. Очень скромно, — насмешливо скривил Аристарх тонкие губы. — Мне бы этого не хватило и на год.
— Я не депутат, не чиновник и не бандит. Я относительно честный и не избалованный человек, а потому полученной суммой весьма доволен.
— Значит, попытать счастья в следующей «Регате» категорически не желаешь?
— Нет, Аристарх, уволь меня от этого сомнительного удовольствия.
— Очень жаль, — вздохнул он, подпаливая сигару. — Привык я к тебе, Женя.
— Надо же. С чего такая привязанность?
— Понимаешь… У меня к тебе примерно те же чувства, что к аппендиксу. Прожить без вас обоих я, конечно, смогу, но процесс расставания вызывает боль.
— Ты первый, кто сравнил меня с аппендицитом.
Немного подумав, вор в законе подвинул ко мне свой дорогой сотовый телефон в золотом корпусе:
— Ну что ж, решил так решил. Я обещал подарить его тебе. Он твой.
— Спасибо, — сделал я вид, будто очень доволен подарком.
Затем плеснул в бокал коньяка, выпил его одним махом и, вооружившись вилкой, принялся закусывать…
* * *Откушав коньячка под отменную закуску, я покинул салон, незаметно прихватив с собой вилку из серебряного столового набора. Так, на всякий случай.
Погодка портилась: небо затянуло низкой облачностью, ветер усиливался. Покинув бухту и обогнув с запада остров Тотоя, яхта резво шла в северном направлении. Слева и справа нас обгоняли другие яхты, среди которых я заметил и судно украинской команды. А далеко впереди медленно поднимались над горизонтом холмы главного острова Фиджи — Вити-Леву.
Усевшись на один из диванов кокпита, я принялся рассматривать подарок Аристарха — золотой мобильник, украшенный сотней сияющих на солнце бриллиантов. Вещица была увесистой, сверкала благородным металлом и гранями драгоценных камней, но почему-то казалась мне жутким кичем.
Аристарх, финансист и начальник охраны по-прежнему сидели за столом в салоне. Любуясь дорогим подарком, я незаметно наблюдал за ними сквозь сдвижные стеклянные двери. И, как выяснилось, не зря.
Через несколько минут хозяин яхты что-то сказал Автогену Автовазовичу. Кивнув, тот встал, сунул руку под полу ветровки и прямиком направился на кокпит.
Он всегда носил пистолет за поясом брюк, прикрыв торчащую рукоятку пиджаком или курткой. Эту привычку я заметил еще в сочинском особняке Аристарха, поэтому сомнений в намерениях начальника охраны не оставалось.
На принятие решения у меня было не более двух секунд.
Левой рукой делаю отвлекающее движение: поднимаю телефон в золотом корпусе до уровня глаз; правая ныряет под ляжку, где припрятана серебряная вилка.
Автоген Автовазович выходит на кокпит, приближается. Его рука уже нащупала рукоятку и тянет ствол из-за пояса.
Рано. Он далековато. Еще секунда…
Пора!
— Держи! — бросаю ему телефон.
От неожиданности он останавливается точно напротив меня. Свободная левая рука пытается поймать мобильник, взлетевший на высоту его роста.
Замешательство, мгновенная пауза — это все, что мне нужно.
Складываясь пополам, резко выбрасываю вперед вооруженную вилкой руку.
Удар получается славный — мое серебряное оружие сантиметров на десять входит в брюхо начальника охраны.
Вскакиваю и одновременно с его воплем выхватываю из правой ладони пистолет. Завершаю расправу, выкинув лишнего товарища за борт. Он мне определенно надоел.
Полдела сделано. Теперь очередь за рядовыми телохранителями Аристарха.
* * *Я в салоне. Первым на моем пути оказывается Аристарх.
Мгновенно протрезвев, он пытался подняться из глубокого кресла, но, получив удар пистолетной рукояткой, вновь падает и уходит в нирвану.
