Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Тюлень»
– Так точно, товарищ полковник!
– А капитан Губочкин со своей группой заблокирует мост через Сунжу в поселке Самашки... Задача ясна, Тюлень?
– Так точно, Батя!..
– Добро... Задача обеим группам – не пропустить колонну Басаева на Грозный... Такой «президент Ичкерии», если его выберут, еще покруче Джохара будет!.. Его надо просто не пропустить! Все! Готовьте личный состав, выступают обе группы в 18.00... Удачи вам, мужики!..
25 апреля, поселок Самашки, 2.50 АМ
...Колонна Басаева должна была быть совсем небольшой, машины три-четыре от силы, и машины эти должны были быть что-то типа «Нивы» или армейских «козлов», иначе они привлекли бы к себе нежелательное внимание и интерес федеральных войск. Так думал Сергей, устраивая засаду со своей группой... Достаточно было заблокировать одной взорванной машиной въезд на мост, и все, дальше уже никто не продвинулся бы... А ввязываться в затяжной позиционный бой боевикам было невыгодно...
Они заминировали подъезды к мосту, установив несколько мощных осколочных мин направленного действия «МОН-150»... Затем Сергей посадил двоих снайперов на крышах цехов консервного завода, чьи полуразрушенные остовы высились позади группы метрах в трехстах. Еще одну часть группы он усадил уже на самом въезде в поселок, перед небольшим мостиком через овраг, в районе улицы Садовая. А сам с семерыми бойцами окопался на берегу Сунжы, по другую сторону моста...
– Если они прорвутся к Грейдерной улице, мужики, тогда все, считай, что задание мы не выполнили, – она выходит прямо на трассу... Колонну надо блокировать только здесь, на въезде, и не пропустить дальше завода... Вопросы?
Вопросов не было, потому что все было предельно ясно...
...Это было два часа назад...
А сейчас на дороге, ведущей к поселку со стороны Нового Шароя, происходило что-то, что не было никем запланировано и не было понятно...
К мосту, натужно гудя мощными двигателями, шла большая колонна: несколько тентованных армейских грузовиков и не меньше пяти «УАЗов»!.. Шли нагло, с включенными фарами, как у себя дома...
– Заслон-1, Заслон-1! Ответь Заслону-2!
– На связи! – раздался в наушнике голос командира разведроты.
– Что у тебя, Тополь?
– Тихо... Да и рано еще!
– Какие колонны пошли мимо тебя в мою сторону?
– За последние два часа ни одной!
– Ясно! – Да, Сергею действительно все стало ясно в одну секунду.
Скорее всего, «бригадный генерал» перестраховался и выехал из Бамута прошлой ночью... Пересидел день в Новом Шарое – нохча нохче всегда поможет и спрячет, если надо, даже если не поддерживает его взглядов, – а заодно и отследил колонну Тополя, проследовавшую через городок поздним вечером. Он оказался в тылу у разведроты и теперь мог спокойно, с включенными фарами, двигаться к федеральной трассе. Единственное, чего не мог знать Шамиль, так это того, что на мосту через Сунжу будет еще одна засада...
– Слушай меня, Тополь! – проговорил в микрофон радиостанции Тюлень. – На меня со стороны Шароя выходит большая колонна! Больше десяти единиц! Пять больших «коробок»! Думаю, что это та, которую мы ждали! Буду принимать бой!
– Твою мать, Серега! Да там же «бородатых» может быть больше полусотни рыл! Лучше отходи! Раз мы все вместе со штабом лоханулись! Хрен с ним! Пусть едет в свой Грозный, бля! Мы его потом отловим! Отходи, Тюлень!..
Сергей только усмехнулся горько...
Если будет приказ назад
И завертится вспять земля,
Мы своих повернем солдат,
Чтоб увидеть глаза Кремля,
Потому, что на свете есть,
Кроме курева и вина,
Офицерская наша честь
И одна за спиной страна!
Наш вопрос простой: «Дайте дошагать,
Не скажите «стой!», чтобы снова вспять!»
Мы прогнали грусть, смерть потрогали,
Чтоб не рвали Русь орды погани!
Ну, а если кому-то вдруг
Выйдет вечная тишина,
И у камня заплачет друг,
И цветы принесет жена.
И расскажут, мол, был приказ,
Обещающий жизнь взамен,
То гранит не удержит нас
От броска до кремлевских стен!
Наш вопрос простой: «Дайте дошагать,
Не скажите «стой!», чтобы снова вспять!»
Мы прогнали грусть, смерть потрогали,
Чтоб не рвали Русь орды погани!
Ты, Россия, взгляни на нас
Вновь нам вышло тебя беречь.
Сколько лет нас топтали в грязь,
Обрывали погоны с плеч.
Но уткнулся в плечо приклад,
И раздвинул огонь дожди,
И с надеждой нам вслед глядят
Прозревающие вожди!..
Наш вопрос простой: «Дайте дошагать,
Не скажите «стой!», чтобы снова вспять!»
Мы прогнали грусть, смерть потрогали,
Чтоб не рвали Русь орды погани!
Если будет приказ назад...
Если будет приказ назад...
– Поздно, ротный... Мы уже не успеваем... Буду принимать бой...
– Продержись полчаса, Серега! – раздался в наушниках крик Тополя. – Мы уже вылетаем! Я его сзади шарахну!
Сергей только усмехнулся грустно:
– Конец связи!..
Полчаса!.. Когда против тебя отряд боевиков, впятеро превышающий твою группу, да еще и на технике!.. Когда время любого, даже самого затяжного боя исчисляется не минутами, а количеством патронов в магазине твоего автомата!.. Полчаса...
Когда первый «ГАЗ-66» вкатился передними колесами на мост, Сергей подал команду «рвать» «монки»...
– Д-ду-дух! – Ярко-красное пламя взрыва осветило кабину грузовика, и тот вильнул в сторону.
Не ожидал «генерал» этого нападения, но... Был готов к нему...
Следовавший за головным «газоном» «Урал» резко прибавил скорость, мощно долбанул его своим высоким бампером в деревянный борт, и «шестьдесят шестой», ломая хлипкое ограждение моста, полетел вниз, в бурную Сунжу... А весь караван уже озарился вспышками выстрелов, значительно прибавляя в скорости – им нужно было во что бы то ни стало проскочить мост, а там... Всего-то какой-то километр по улице, и все, трасса...
Огонь боевиков был такой плотный, что невозможно было не то что поднять голову, а даже пошевелиться, чтобы не получить в свое тело десятка полтора пуль... Группа Тюленя была прижата свинцовым ливнем к земле, а колонна уходила. Уходила к трассе!..
«...Н-ну, с-суки бородатые! – подумал капитан и приподнялся на локтях. – Ни хрена у вас не выйдет!..»
Он передернул затвор своего «ПКМа» и даванул на спусковой крючок.
– Та-та-та-та-та-та-та! – залился длинной очередью его пулемет. – Гаси «духов», пацаны! – Та-та-та-та-та-та-та!!!
Все четырнадцать спецназовцев одновременно открыли по колонне огонь. Из всех стволов, какие только у них были в наличии...
– Та-та-та-та-та-та-та! – заливался пулемет, нащупывая своими огненными очередями борта машин.
– Та-та-та! Та-та-та! Та-та! Та-та-та! – стреляли отовсюду автоматы.
– Бу-бу-у! Бу-бу-у! – взорвалось несколько гранат...
Вот загорелся тот «Урал», что столкнул первый грузовик с моста, и его точно так же столкнули с дороги. Вот взорвался один из «козлов», видимо, зажигательная пуля угодила ему прямо в бензобак, и его постигла та же участь – в сторону!.. Но колонна продолжала прорываться к поселку...
«...Уходят! Уходят, с-суки!..»
Сергей схватил пулемет, выскочил на середину дороги и прямо так, «от бедра», дал длиннющую очередь в хвост колонны.
– Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
И в этот момент...
Он увидел желто-красные вспышки из кузова последнего грузовика...
Четыре тяжелые пулеметные пули пробили бронежилет капитана наискосок от левого плеча к печени...
«...Попали... Все-таки... Вот, кажется, ты приплыл в свою последнюю „тихую гавань“, Серега... Обидно... Внука так и не увидел...»
Он упал лицом на дорогу, прямо в грязь...
А колонна ушла дальше...
Неизвестно сколько прошло времени, но когда Сергей пришел на пару минут в сознание, то увидел перед собой лица Бати и Тополя... И вращающиеся лопасти прилетевшей сюда «вертушки»...
– Тащ, пковн... – на его губах запузырилась кровавая пена.
– Молчи! – рявкнул Батя, и на его глазах появились слезы. – Что же ты наделал-то, капитан!!! Зачем так?!!
– Все, Батя... Дезертирую я... Ухожу в самоволку...
– Да мы еще с тобой!.. Слышь, Серега! У тебя шесть часов назад внук родился! Мне по ЗАСу сообщили!.. Ты же его нянчить еще должен! Ты же сам так хотел!!!
– Не успел я, Батя... Надо мной всегда «Полярная звезда висела», так говорили раньше... А теперь все... Она «упала», Батя...
Сергей слабо дернулся и затих на руках своего друга и командира навсегда...
... Мы про любовь говорить не умели,
Будто она далеко-далеко.
Каждую ночь мы на небо смотрели
Звезды, на нем зажигая легко.
Помню, ты мне сказала, в сердце печаль затая,
Если звезда упала, значит, она твоя...
Ты же тогда не знала, синяя птица моя,
Если звезда упала, значит, она твоя...
Тысячи дней и ночей пролетели,
Где и когда потерял я себя?
Кажется мне, я остался в апреле,
Я до сих пор провожаю тебя.
Помню, ты мне сказала, в сердце печаль затая,
Если звезда упала, значит, она твоя...
Ты же тогда не знала, синяя птица моя...
Если звезда упала, значит, она...
Эпилог
